«Дрион» покидает Землю - Александр Ломм

— Мой клеон доставит вас к высокочтимому Лагриму, который ждёт вас в башне Центрального Информатория. Счастливого пути вам, Миэль и Юрий! — сказал командор и почтительно склонил свою гордую голову.

Когда клеон поднялся в воздух и помчался над лесами Ариулы, Миэль вдруг засмеялась и тронула Юру за плечо:

— Ты слыхал, Юрий? Центральный Информаторий! А ты знаешь, что это такое?

— Нет, Миэль, не знаю.

— Это бывший всемогущий Великий Координатор, которого мы с тобой победили. Теперь это просто Центральный Информаторий! Даже не верится, что мы с тобой на Ариуле, мчимся в клеоне Аркасса и думаем, о чём хотим и как хотим.

Она тихо рассмеялась и прижалась щекой к его плечу.

Время полёта промельнуло для них, как одно мгновение. Но вот леса под клеоном разомкнулись, и открылась огромная глубокая чаша, а точнее — гигантская, в сотни километров чашеподобная впадина на бескрайней равнине Ариулы. Гладкая, словно покрытая позолотой поверхность чаши ослепительно сияла в лучах Данибы.

— Какой он большой и великолепный! — восхищённо сказала Миэль.

— Кто он? — не понял Юра.

— Бывший Великий Координатор, ныне Центральный Информаторий. Раньше здесь нельзя было пролетать. Это была запретная зона. За нарушение полагалась кара — пожизненнное умиротворение. Как и ты, Юрий, я вижу это впервые в жизни.

— Да-а-а, большое сооружение. Внушительное. А что под этой золотой поверхностью?

— Бесценная информация, накопленная за пять тысяч лет…

Когда клеон пролетел над чащей около трёхсот километров, показалась башня, по форме напоминающая летящую вниз каплю. Башня была такая же синяя, как и небо, и поэтому создавалось впечатление, что она только что сорвалась с небосвода и упала в центр золотой чаши. Клеон круто пошёл вниз и вскоре сел у самого подножия башни, где уже стояло десятка три разноцветных клеонов.

И тут Миэль и Юрий увидели Лагрима.

Торжественное облачение посла вызвало на лице Лагрима улыбку. Он отвесил Юрию шутливый поклон и сказал:

— Вы теперь высокий гость Ариулы, Юрий, а я волею моих друзей стал Главным Командором Верховного Совета Оранов, иными словами главой всего Союза Тысячи Планет. Мне подобает устроить вам торжественный приём. Но если вы не возражаете, я приму вас в рабочей обстановке.

— Конечно… — смущённо пробормотал Юра.

Миэль, поддерживая шутку отца, тоже церемонно поклонилась и сказала:

— О, досточтимый Главный Командор Верховного Совета Оранов, от торжественного приёма мы, разумеется, отказываемся, но просим уделить нам полчаса для беседы.

— Зачем же так скромно? Я могу вам уделить целый час. Ваш приезд для меня большая радость. — Он ласково посмотрел на дочь. — Ты выбрала себе достойного друга, Миэль. Пройдут века, и имя Лагрима исчезнет в бездонном потоке информации, а имя Юрия Карцева останется для народов нашего Союза вечно живым и дорогим. Его прибытие к нам, его пример мужества помогли нам совершить величайший и счастливейший переворот в нашей истории…

Он повёл их в башню, продолжая говорить:

— Пока что глава государства вынужден работать, как простой инженер. Что делать! Никто, кроме меня, не разберётся в этой сложной махине. А Центральный Информаторий необходимо ввести в строй как можно скорее. Без него наступит хаос, распад Союза на отдельные, изолированные миры. А это нас отбросит на многие тысячелетия назад…

В просторном высоком зале Лагрим остановился.

— Это самая маленькая и самая уютная комнатка в бесконечном лабиринте гигантских информячеек Великого Координатора, — сказал он и провёл их к длинному столу, заваленному кипами чертежей.

— Прости, отец, что мы отвлекаем тебя от большого и важного дела, — сказала Миэль. — Но у нас тоже есть маленькая забота. Никто, кроме тебя, не даст нам правильного совета.

— Готов и даже обязан, — улыбнулся Лагрим. — Я ведь теперь заменяю Великого Координатора!.. — Но тут же стал серьёзным: — Говорите, я постараюсь помочь вам.

Выслушав желание Юры и Миэль совершить путешествие на Землю, Лагрим нахмурился:

— Выходит, Миэль, мы снова с тобой расстаёмся на долгие годы. Мне нелегко принять это. Но я не хочу мешать твоему счастью. Лишь одно меня успокаивает: теперь ты будешь не одна, и высадки на неведомых планетах тебя не ожидают. И всё же Земля — это так далеко!.. Вас, Юрий, я прошу об одном: будьте осторожны, будьте осмотрительны. Не пытайтесь совершать посадку и выходить из «Дриона», если это будет сопряжено с какой-либо опасностью.

— О чём вы, Лагрим? Мы ведь отправляемся ко мне на родину! — удивлённо воскликнул Юра.

— Всякое может случиться, Юрий. Ваше отсутствие на родине исчисляется десятилетиями по земному времени… Не забывайте об этом. По остаткам выброшенного «Дрионом» координатора я довольно точно определил уровень естественной радиоактивности на Земле. Если ваш новый координатор покажет её резкое повышение, ни в коем случае не приземляйтесь и не выходите из «Дриона». Немедленно ложитесь на обратный курс.

— Вы пугаете меня, Лагрим!

— Нет, я только предупреждаю… Я верю в правильность решения, принятого на Земле Миэль. То, что я говорю вам, почти исключено. Это не более, чем моя отцовская тревога за Миэль, за её счастье. «Дрион» и его координатор надёжны и безошибочны. Полагайтесь во всём на них.

После этого Лагрим обнял Юру, обнял Миэль, пожелал им счастливого пути и проводил до выхода из синей башни.

НАПРАВЛЕНИЕ — ЗЕМЛЯ

И снова «Дрион» мчится добела раскалённым шаром через мрак и холод космической бездны.

Первые дни Юра находился в крайне подавленном состоянии. Из головы не выходили слова, сказанные на прощание Лагримом. Из-за них настораживало и странное предупреждение Гуатиля, высказанное Юре в день отлёта. Гуатиль неожиданно появился на космодроме. В полёт к Земле Юру и Миэль провожали тысячи ариулян. Всеобщее внимание смущало Юру. Он был рад, когда увидел в яркой толпе провожающих знакомое печальное лицо. Гуатиль протиснулся к нему и коснулся его плеча.

— Я пришёл, Юрий, проводить вас, — заговорил он торопливо и сбивчиво. — Но не только для этого…

Ариулянин схватил Юру за руку.

— Я пришёл вас спросить, Юрий. Вы обязательно вернётесь на Ариулу?

— Обязательно, Гуатиль. Иначе нельзя. Миэль не может жить на Земле.

— Да, да, Правило Общения… Я всё понимаю. Но я хочу вам сказать, Юрий, чтобы вы знали. Если что-нибудь случится и вы не сможете вернуться на Ариулу, то знайте и помните: я здесь, я жду Миэль. Буду ждать до конца своей жизни… Счастливого вам пути, Юрий!..

Высказав это на одном дыхании, Гуатиль не стал ждать ответа и поспешно смешался с толпой.

Лагрим просил вернуться, не совершая посадки, если естественная радиоактивность Земли окажется повышенной. Гуатиль просил помнить, что он ждёт Миэль. Помнить на тот случай, если Юра почему-либо не сможет вернуться. Есть ли какая-нибудь связь между этими двумя прощальными напутствиями, или это случайное совпадение?.. Но что способно заставить отказаться от возвращения на Ариулу, отказаться от Миэль? Что?

В глубине его сознания был ответ на этот вопрос: любовь к Родине. Но Юра был уверен, что Лагрим и Гуатиль имели в виду что-то другое.

Лагрим говорил, что на Земле прошли десятки лет… Как они могли пройти, если ни Миэль, ни он сам нисколько не состарились? Ошибка или какая-нибудь тайна?.. Впрочем, не стоит ломать голову. Пусть даже прошли. Пусть двадцать, пусть тридцать лет. Но разве за такой короткий срок могло на Земле что-нибудь в корне измениться?

Мысли эти вконец измучили Юру. Миэль старалась развеселить его, допытывалась до причин его мрачного настроения. Но он отмалчивался либо ссылался на то, что обдумывает содержание плиараны, которую хочет оставить на Земле.

— Зачем ты с ней так мучиться, Юрий? Мы ведь сами всё расскажем и даже сможем показать на экране.

— Расскажем, покажем и улетим, а плиарану можно оставить на память. Это единственное, что мы сможем оставить на Земле, не нарушая Правила Общения. Плиарана сгорит — и всё. А картины её люди заснимут на киноплёнку. Останется потомкам… Земля будет знать, что где-то есть великая космическая цивилизация, что далеко-далеко, в самом центре Галактики, на планете Ариула, живёт сын Земли, русский парень Юрий Карцев…

Юра говорил это рассеянно, и Миэль по глазам его видела, что думает он при этом о чём-то другом.

Наконец, чтобы успокоить её, Юра в самом деле решил заняться плиараной. Миэль подсказывала, разъясняла непонятное. Постепенно Юра увлёкся этой своеобразной режиссёрской работой — и настроение у него поднялось.

Дни летели незаметно, «Дрион» наращивал скорость, направляясь к нужному чёрному проходу. Наступил момент, когда координатор объявил, что пора ложиться в установки «келл».