Нашествие - Александр Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда он добрался до своих, было уже все кончено, нескольких уцелевших бандитов, держали под дулами автоматов, посередь улицы грудой валялось трофейное оружие, сюда же стаскивали тела погибших. Его появление не осталось без внимания.
– Денисов, жив! – Белкин на бегу вставил в снайперку новый магазин, но патрона досылать не стал, верный признак что все позади.
– Жив, поцарапали только. – Игорь указал на белеющие из разреза на рукаве бинты.
– Ну ты смотри, уже и перевязать успел!
– Не сам, меня девушка перевязала.
Народ, что стоял поблизости, стал с любопытством оглядываться, подбираясь поближе. Нахалов, с пламенеющим поперек лба рубцом захохотал.
– Ну ты даешь! Даже в бою сумел девку добыть!
Народ заржал, спуская напряжение, используя смех как клапан, перерабатывая собственный страх. Игорь махнул рукой.
– Да ну вас, охальники! Лучше бы помогли, там четверо наших лежат.
– Живы?
– Нет, всех четверых насмерть, когда на засаду нарвались. Все, кто на броне с той стороны были, всех уложил, козел!
– А ты как? – Белкин зло сплюнул под ноги. – Говорил же я, на кой хрен наверху сидеть, фугасов что ль ждали?
– Я спрыгнуть успел, реакция спасла. А внутри бы мы не поместились.
Игорь подозвал своих и застучал по броне ближайшего БТРа, наружу высунулась чумазая голова водителя.
– Чего стучишь?
– Сейчас двигаем к южной околице, нужно четверых двухсотых на борт взять.
– А, ну давай.
Он отправил своих грузить убитых, а сам зашел в памятную избу. Постояв над уже затихшим бандитом, что получив двадцать сантиметров стали в пах, валялся у ведущей на чердак лестницы, Игорь набрался смелости и дернул на себя ручку двери. Татьяна, успев накинуть поверх разорванного платья халат, стояла посередь избы и растерянно оглядывалась, не зная, с чего начать. Услышав звук открывающейся двери, девушка отпрянула в сторону, неумело подхватывая с пола валяющийся в крови автомат. Игорь улыбнулся.
– Хочешь меня застрелить, сними его с предохранителя.
Узнав своего спасителя, девушка облегченно вздохнула и опустила оружие.
– А, это ты. Проходи, поможешь вытащить их. – Она указала на тела двух мертвых бандитов.
– Помогу. А ты очень сильная девушка, спасибо за табуретку, Тань.
Девушка зло фыркнула, рывком приподымая за подмышки труп и сдув с лица волосы, ответила.
– Не за что, после того, как эти твари убили деда и бабушку и чуть было не… – Она осеклась, и закончила уже более тихо. – Как жаль, что не я сама их убила.
Игорь отстранил ее, крякнув от натуги, поднял труп и потащил его наружу, на улицу, где дожидался БТР. Он выволок труп на крыльцо и вернулся внутрь за следующим. Татьяна сидела возле мертвых родственников, гладя поочередно то деда, то бабушку.
– Ведь по семьдесят лет им было, все равно не пожалели. А мне теперь одной придется, и ведь никого больше, никого не осталось!
Девушка уткнулась лицом в руки, отвернувшись от него. Игорь опустился рядом, обняв за плечи, что часто вздрагивали под тонкой тканью халата.
– Ну что ты, может быть твои родители живы. Ведь и сейчас люди умудряются выживать.
– Нет! Мы в Питере жили. И мама с папой и брат. Они же знали, куда я уехала, если бы выжили, то обязательно добрались бы сюда! Ты же был в Питере, знаешь, что там творилось, когда… – Она не закончила, зайдясь в тихом, еле различимом плаче. Игорь прижал ее к себе, не обращая внимания на боль в раненной руке.
– Но ты же жива! Значит жива и надежда! У тебя есть дом, есть защита, не думай, больше эти твари так просто сюда не сунуться. Теперь мы распределим гарнизоны по окрестным деревням. Хочешь, я попрошу перевода в вашу деревню?
Она не ответила, но кивнула, еще теснее прижавшись к нему. Игорь вздрогнул от боли в раненной руке, и Татьяна тотчас отстранилась.
– Болит?
– Да нет, ерунда.
В дом буквально ворвался Белкин.
– Гоша, долго тебя ждать? – он по хозяйски прошелся, с любопытством разглядывая выделяющиеся на линолеуме пятна крови. – Это ты тут навоевал? Неплохо, скольких положил?
– Троих.
– Ого! – Белкин уважительно хлопнул его по плечу, заставив вновь вздрогнуть от боли в порезанной руке. – Силен.
На Татьяну он внимания не обратил, лишь буркнул, выходя на улицу.
– Поторопись, нам нужно возвращаться.
Игорь вздохнул, поднимаясь с пола.
– Мне снова нужно уходить. Ты не против, если я как-нибудь наведаюсь в гости?
– Приходи. – Татьяна кивнула, все еще не поднимая взгляда.
Игорь внутренне просиял, старательно сохраняя нейтральное выражение на лице. Такая девушка! Он подхватил здоровой рукой пулемет и уже стоя в дверях, повернулся к ней, она смотрела ему в след.
– Помнишь, ты спрашивала? Так вот, ты красивая!
И не дожидаясь ответа, выскочил в сени, плотно прикрыв за собой дверь. Душа пела.
Глава 11
Удовлетворенные результатами первого удара, уничтожившего критически важные центры цивилизации, агрессоры бросили все ресурсы на закрепление в точке высадки. Их деятельность вне собственных анклавов была минимальна. Загасив реакторы атомных станций и уничтожив стартовые комплексы баллистических ракет, они принялись обживать нашу материнскую планету.
Отрывок из учебника Древней истории для шестого классаОн стал приходить к ней почти каждый день, все больше и больше задерживаясь в гостях, помогал по хозяйству, отремонтировав пробитый БТРом забор. Изба, явно еще довоенной постройки, с двумя верандами, на вид оставалась вполне крепкой, но вот крыша требовала хорошей починки. Покрывавший ее шифер потрескался и теперь сходил большими кусками. Игорь правдами и неправдами, где натуральным обменом, а где и уговорами, раздобыл дефицитнейшее нынче рифленое железо, и за две свободные от патрулей недели заново перекрыл крышу.
Они подолгу засиживались холодными зимними ночами, на удивление много нашлось у них общего, даже слишком многое. Поначалу это даже пугало, но потом беседы все более и более стали перетекать в интимное русло. Как-то внезапно, по обоюдному влечению, словно внутренним взрывом брошенные друг к другу, они оказались в постели и наутро, когда Игорь проснулся, он понял, что любит эту девушку больше всего на свете. То холодная, то страстная, играющая им, она одновременно была и податливой как воск, тающей в его руках и сильной, способной вертеть им, как сопливым пацаном. Впервые в жизни он испытывал что-то подобное. Не склонный в общем-то терять голову, сейчас Игорь растворился в этой девушке, поставив ее выше всего окружающего мира.
Везде – над лесом и над пашней,И на земле, и на воде —Такою близкой и вчерашнейТы мне являешься – везде.Твой стан под душной летней тучей,Твой стан, закутанный в меха,Всегда пою – всегда певучий,Клубясь туманами стиха.И через годы, через воды,И на кресте и во хмелю,Тебя, Дитя моей свободы,Подруга Светлая, люблю.
Начальство без лишних вопросов отпустило его на новое место жительства, а деревня приняла с радостью, лишние мужские руки, к тому же способные прилично владеть оружием в эти суровые времена ценились высоко. ЗАГС заменила подпись главы рода, а свадьбу справили скромную, гостей пришло немного, группа Игоря, представитель от командования и пара ближайших соседей. Да впрочем молодоженам особой пышности и не хотелось, лишь бы быть вместе. Им выделили пару гектаров пашни, корову и Игорь с головой погрузился в незамысловатый крестьянский быт. Днями он пропадал на поле, подготавливая пашню к посевам, а вечерами, при свете лучины, они с Таней сидели и разговаривали. Вспоминали довоенные времена, друзей, такие далекие теперь года учебы. Он рассказывал ей о своем маленьком, провинциальном городке, что едва не стал столицей вместо Москвы, она вспоминала смешные истории из своей студенческой медицинской практики. Им было хорошо вместе.
В конце весны в их деревню перебрался и Сергей, женившийся на веселой, пухлой вдовушке, на пару лет старше себя. Ее муж, гостивший у друзей в Питере так и не вернулся, и погоревав, молодуха раскрыла объятья справному мужику. Никто из соседей этому повороту событий даже и не удивился, времена настали такие, что одинокой женщине выжить было практически нереально. Как и одинокому мужику.
Совместными усилиями они с Сергеем распахали каждый по гектару, засеяв свои участки рожью и картошкой. К концу посевной Таня забеременела и каждый вечер, приходя с поля, Игорь с радостью и надеждой заглядывался на все более и более округляющийся животик супруги. Беременность протекала удачно, поначалу он еще гадал, кто появиться на свет, сын, или дочь, потом махнул рукой, сам не зная, кого же больше хочет в первенцах.
Работы было невпроворот, крестьянский быт требовал дикого напряжения сил. Поле, заготовка дров на зиму, скотина, Игорь с непривычки выматывался за день так, что, наскоро похлебав вечером супа, тут же отключался, едва коснувшись подушки щекой. А еще недельные дежурства на службе. Выматывающие патрули, тренировки. Правда, к концу лета он было втянулся, но тут настало время уборки урожая и оказалось, что до этого крестьянского быта он еще и не нюхал. В общем, времени скучать и горевать о прелестях старого мира просто не было.