Легендарный оборотень - Анна Тихая

Бефор осмеливается посмотреть на остальные могилы и поминальные каменные стены, где выцарапаны имена. Теперь он чувствует себя виноватым и за всех погибших за 10 лет существования этой Академии. От большого количества умерших у Бефора кружится голова и он возвращает свои голубые глаза к Астарте. Она заканчивает читать оставшиеся имена и подходит к нему. Бефор застывает на месте, стараясь не обращать внимание на помутнения в глазах и легкое головокружение.

— Как твоя нога?

— Срастается потихоньку с протезом и немного ноет, когда бегаю, — Бефор жмурится и ждет, когда придет в норму. Она все это видит, но ничего не делает и просто смотрит на него дальше. Бефор успокаивается при мысли, что для нее видеть такое — привычное дело, и поэтому он тоже привыкнет к этому.

— Со временем боль уйдет. По себе знаю.

Бефор искренне удивляется.

— У тебя тоже есть протез?

Астарта молчаливо размышляет, стоит ли ему показывать свой скрытый секрет. Но чем больше она так закрыто, загадочно и пугающе себя ведет, тем быстрее мрачность вокруг нее передается к Бефору и тот нервничает. Руки прячутся в кармане. Редко пролетающий здесь ветерок шевелит его волосы, и он пытается найти направление потока воздуха, периодически поглядывая на нее. Астарта вздыхает и стягивает с правой руки длинную черную перчатку до плеч. Одна рука сжимает снятую перчатку, а у другой все предплечье до кончиков пальцев оказывается мраморным. Она быстро шевелит неживыми пальцами и плавно управляет всей рукой как настоящей. Бефор восхищается:

— А кто научил тебя делать протезы?

— Бывший могильник. Но это всего лишь хобби.

–

Они бегают всё утро. Бефор устало плюхается на скамейку, выдыхая свой собственный горячий воздух. Аарин, тяжело дыша, наваливается рядом. Оба, красные и изможденные, лежат на бесспиновой скамейке посреди коридора и отдыхают. Мимо проходят ученики, то ли шушукаются, то ли посмеиваются.

— Ты совершенно ничего не помнишь! — огорченно возмущается Бефор и переводит дыхание. Прямо в лицо светит луч солнца, которое вышло только вчера и никак не хочет уходить. Аарин жмурится, а Бефор прикрывает глаза тыльной стороной горячей руки. Наступает солнечный и обычный для этой местности конец осени.

— Конечно не вспомнила, — грубо буркнула сквозь одышку она, переставая жмурится при исчезании луча, — побежал он блин с протезом ноги!

— Ты меня реально взбесила. Мы уже шесть дней одно и тоже проходим. Прогресса нет. Ты абсолютно ничего не помнишь.

Аарин раздраженно фыркает.

— Почему ты такой упрямый? Не понимаю…

— Это нечестно! — обиженно заявляет он, убирая от лица руку и поворачивая голову в ее сторону.

— Вот как? — Она тоже оглядывается на него и их взгляды встречаются. Даже если Бефор все еще нуждается в глубоком дыхании, он перестает дышать и следит за состоянием ее огненно-рыжих глаз. Туман проникает в роговицу, унося ее куда-то далеко от этого места. Бефор тоже уходит туда с головой, вместе с ней.

Гладь чистой поверхности рябит от их тел, плавающих в чистейшей воде. Такой нежный голубой мир, которого затмевает взгляд. Его и ее. Нежнейше-обволакивающая жидкость охлаждает, но жар овладевает ими и внутри что-то сладко сжимается. И чем больше сладкого чувства, тем больше им не хватает воздуха, и разум растворяется. Никого вокруг нет. Только вдвоем.

Их пальцы ищут друг друга и сплетаются. Ее глаза моргают от наплывших знакомых ощущений, и она пытается очнутся. Часто моргая, она рушит привиденный мир. Окружение начинает распадаться на пазлы и утопать в помутневшей воде. Бефор крепко сжимает их пальцы и только потом, со вздохом, позволяет до конца рухнуть голубому миру.

— Я тебя когда-то так держала, да?

Бефор взволнованно кивает головой.

— Ты помнишь, как толпа учеников на Дне Дис Корда затянула тебя и я пытался тебя найти?

— Поверю тебе на слово, — Аарин скверно морщится. Терпение Бефора лопается, а белоснежные брови дергаются от нарастающего гнева, приближаясь к переносице. Аарин пугается не на шутку и с тревогой говорит:

— Надеюсь у нас и правда были дружеские отношения. Иначе получится, что я предаю Дис Корда.

Бефор сердито выдергивает руку и поднимается со скамейки. Ему надоело пытаться вернуть ей потерянную память, а потом сразу выслушивать про беспокойства о Дис Корде. Аарин с недоумением поднимается за ним. Проходящие мимо ученики обходят их, чувствуя напряженную атмосферу, витающую около них.

— Почему ты любишь того, кто умер год назад? — спрашивает рассерженный Бефор с досадой в голосе. — Ты даже в глаза его не видела и знаешь его только по словам других! Скорее всего это простое восхищение, которое ты назвала любовью!

— Не смей очернять мои чувства к нему! Это самая что ни на есть настоящая любовь, и я ни за что не забуду Дис Корда. Он там, — она хватается за свою светлую футболку, — живет в моем сердце!

Заинтересованные данным ученики собираются около них и слушают слова, полные сильных чувств и эмоций. Но Бефор и Аарин так заняты выяснением отношений, что совсем не замечают собравшуюся в кружок и утихшую толпу. Из окна, с открытой шторкой, снова появляется солнечный свет, который освещает их силуэты золотым сиянием.

Его кулаки сжимаются до побеления костяшек, а глаза кричат о сожалении.

— Разве тебе не грустно от того, что ты не можешь его больше увидеть? Ты никогда не сможешь его потрогать и услышать голос любимого. Неужели ты хочешь жить с такой безнадежной любовью, приносящей лишь страдания?

Ее рука беспомощно и безжизненно опускается вместе с головой.

— Да, это больно. Иногда мне правда не хватает его. Мои драгоценные чувства, все что есть у меня…

— Тогда забудь его!

— Нет! — вскрикивает она и задыхается от горьких чувств, терзающие горло и вырывающиеся из глаз. — Без этих драгоценных чувств я совсем пуста! У меня ничего нет, кроме любви. Я лишь неуклюжая неудачница, которая может все рушить и доставлять всем хлопот. Не отнимай у меня то, что мне очень дорого!

Бефор не мог отвести от нее взгляда, не заметить красный носик и смириться с этим. Аарин шмыгает, вытирая покрасневшие глаза от наплывших слез. Свет, из незакрытого шторками окна, тускнеет и в итоге исчезает, трагично затемняя помещение.

Кто-то начинает хлопать, и по толпе волной раскатываются аплодисменты. Эти двое изумленно оборачиваются на хлопки и стоят в шоковом состоянии, осматривая всех присутствующих. Смутившаяся Аарин отводит глаза, вся сжимаясь. Из-за приятного внимания она мысленно радуется и робко улыбается. Это похоже на театр. Безликие зрители-куклы смотрят на человеческий спектакль и восхищаются такими живыми актерами. Остается только поклониться, но все это уже не важно.