Коллекция геолога Картье - Яков Рыкачев

— Вот потому-то я… — горестно начал Брокар.

— Меня не интересует, по какой причине вы проявили такое преступное легкомыслие. Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что попади ваша рукопись и действительно в руки иностранной разведки вам бы несдобровать…

— Да, да…

— Имейте в виду: мои люди ни днем, ни ночью не сводят глаз ни с вас, ни с вашей рукописи. Но если вы сам себе враг, то уж не взыщите! До сих пор я был снисходителен к вам, я прощал вам ваши дерзости, отлично понимая, что вам, иностранцу, да еще французу, нелегко сразу подняться до высокого звания  н а ш е г о  человека. Я постараюсь забыть и вчерашнее ваше ночное похождение. Но с этой минуты — кончено! — жестко заключил Хеллс. — Еще один подобный срыв — и тогда пеняйте сами на себя!..

Брокар поднялся с дивана и театрально воздел руки.

— Мистер Хеллс! — сказал он торжественно. — Клянусь, что отныне я во всем буду следовать вашим указаниям…

— Приказаниям…

— Приказаниям… Располагайте мной, используйте меня, как найдете нужным, только помогите мне добиться цели, ради которой я прибыл в вашу страну.

— Доллары? — сочувственно и даже умильно улыбнулся Хеллс. — Большой бизнес?

— Большой бизнес.

— Что же, законное желание. Наша страна щедро награждает оказанные ей услуги, и если все пойдет нормально…

— Но я хотел бы… — тихо и доверительно произнес Брокар. — Я хотел бы, мистер Хеллс, чтобы и ваши усилия не остались, так сказать, без всякого…

— Да как вы смеете? — грозно вскричал Хеллс. — Вы что, с ума сошли? Уж не намерены ли вы предложить мне взятку или долю в ваших будущих барышах, вы, жалкий проходимец, парижский подонок!..

Выражение лица Хеллса на этот раз странным образом противоречило его словам. Крича на Брокара, наступая на него, он в то же время широким жестом руки обводил комнату, давая понять Брокару, что в этом учреждении и стены имеют уши.

— Простите, — произнес Брокар покаянно, в свою очередь подыгрывая Хеллсу. — У нас во Франции принято… я недооценил… позволил себе…

— Нет, какова наглость! — негодующе продолжал Хеллс, как бы не в силах успокоиться. — Это вам не Франция, а Соединенные Штаты Америки!..

— Поверьте, я глубоко раскаиваюсь…

— Ну, довольно, хватит!.. — грубо оборвал Хеллс. — К делу! На днях вы вылетите в Лондон, надо сделать последнюю попытку уговорить Крайтона.

— Но я же получил решительный отказ, может, кто другой сумеет лучше…

— Нет, нет, вы уже имели с ним дело, вам это проще! Я имею полномочия предложить Крайтону условия, от которых не откажется ни один разумный человек, будь он хоть трижды гуманист и обожатель черного цвета кожи. Словом, будьте готовы к отъезду и ждите моего распоряжения!..

Хеллс дружески-крепко пожал руку Брокару, многозначительно улыбнулся ему и проводил до самой двери.

24. СТРАШНЫЕ ИСТОРИИ ЭНН КРОУЛИ

Брокар был доволен собой. Правда, минувшей ночью он чуть не погубил себя, но теперь ему удалось все исправить и даже наладить с Хеллсом настоящие деловые отношения. Этот человек лично заинтересован теперь в его, Брокара, успехах и будет, конечно, во всем помогать ему. Однако со всякими похождениями надо покончить: долго ли в этом чужом, незнакомом городе сломать себе шею? Вот когда он обзаведется миллионами, тогда вволю потешит свою душу…

К тому же это проклятое учреждение, видимо, и в самом деле не сводит с него взгляда. Оно разгуливает с ним по улицам, заходит в магазины, присосеживается к нему в ночном баре и даже залезает к нему в номер. Похоже, что и этот коридорный с хитрой рожей — их шпион. Ну и черт с ними, ему нечего от них скрывать, он играет с ними в открытую! Они все знают о нем от Стампа, знают, что ему от них нужно, пусть же принимают его таким, каков он есть. Интерес обоюдный: им — урановое месторождение, ему — доллары.

Конечно, этот мистер Хеллс мог отлично удержать его, Брокара, от посещения ночного бара, мог бы и не выкрадывать из его стола рукопись. Но он, видимо, решил этим способом приструнить его, застращать, подчинить себе. Старый полицейский прием! Авось Брокар струсит и предложит ему долю в грядущих доходах. Так оно и вышло, но Брокару, право же, не на что жаловаться. Теперь по крайней мере он обзавелся сильным сообщником.

Словом, все бы хорошо, если бы только не этот ханжа Крайтон, он может испортить все дело. Ведь если не удастся уговорить его и на этот раз, то все предприятие полетит к черту и придется ему, Брокару, возвращаться в Париж к разбитому корыту. Но об этом лучше не думать, об этом даже помыслить страшно! В конце концов если  о н и  готовы щедро наделить его черных землей и деньгами да ему лично предложат полмиллиона, он, возможно, и сдастся. А нет — надо повлиять на его жену, она, видимо, человек разумный, подстрекнуть сынка.

По дороге в гостиницу Брокар зашел в книжный магазин и приобрел несколько пособий по геологии и разведке радиоактивных руд. Ученый, сделавший такое крупное геологическое открытие, обязан быть в курсе современных научных достижений.

Вернувшись к себе в номер, Брокар сразу же уселся за книги и просидел до глубокой ночи, дав себе лишь короткую передышку на обед. Постоянно погруженный в мелочи жизни, в дрязги и хитросплетения, давно отвыкший от серьезной умственной работы, Брокар как-то разом ожил, и пробудившийся ум его с легкостью разбирался сейчас в сложных теоретических построениях, в новых технических устройствах, методах и идеях. Ему почудилось даже, что вместе с интересом к науке возвращается к нему самая его молодость, попранная и униженная грубым стремлением к наживе. Что-то вроде раскаяния шевельнулось у него в душе, минутное сожаление об утраченной чистоте помыслов и мечтаний — и тут же угасло, задавленное безнадежностью: поздно, слишком поздно! А наутро от этого короткого праздника мысли осталось лишь чувство самодовольства: ого, Эмиль Проспер Брокар еще годен на что-то!..

«Как странно, однако, все случилось! — размышлял Брокар, сидя за чашкой утреннего кофе. — Не встретился бы мне тогда золотистый «понтиак» Стампа, не было бы в моей жизни ни рукописи Картье, сулящей мне миллионы, ни полета через океан, ни Вашингтона, ни этой гостиницы, ни мистера Хеллса — словом, ничего, ничего! Торчал бы я в своей парижской конуре и переливал бы из склянки в склянку всякую дрянь на потребу веселым девицам. Да, правильно заметил кто-то из великих людей: все на свете зависит от счастливой случайности и твердой решимости ее использовать…»

Телефонный звонок. Вот, вот оно! Кому и быть, если не Хеллсу. До чего же неохота лететь в Лондон, к этому Крайтону.