Женщины его Превосходительства (СИ) - Кам Ольга

Она заходит в дом и поднимается по широкой лестнице. На ее пальце кольцо с крупным бриллиантом, Алина зажимает его большим пальцем и со всей силы царапает стену. На дубовых панелях остаются уродливые следы. Свежо-вспоротые борозды. И на это ей тоже плевать. Вполне возможно, что скоро дом не будет ей больше принадлежать. К тому же, ее никогда не тянуло к сохранению чего-либо. Ни своего, ни чужого. Тем более, чужого.

Звук каблуков отсчитывает такт ее шагов. Уверенный и жизнеутверждающий. Визг бриллианта о зеркальную поверхность окончательно убивает тишину. Ей надо решить несколько вопросов, пока не наступил день. Еще один день, как в вечной детской карусели. Ни за что не поймешь, где начало, а где конец. Просто по кругу. Просто галопом. Как заведенная механическая лошадка. Но это ее шанс. Шанс, который выпадает бездомной девочке один раз за всю историю перевоплощения бессмертной души. То есть, бл?дь, это даже не просто шанс, а настоящее чудо.

И Алина решает вопросы. Последовательно. Один за другим. Вокруг нее теперь ху?ва туча людей, которых она знает по именам. Знает не только их имена, но и имена жен, детей, бабушек и кузенов. Он знает о долгах, кредитах, детских болезнях и других радостях жизни.

Ей остается только сориентироваться во всем этом мусоре полезной информации. Извлечь определенные частицы в нужный момент и найти им правильное применение. Это то, что от нее когда-то требовалось. Но сейчас этого мало. Недостаточно знать все и обо всех, нужно уметь этим пользоваться себе во благо. Во благо ситуации.

Не так-то легко заставить других поверить в себя. Заставить принять вместо Морозова. А она собирается сделать именно это. Если понадобится, то она сие понимание кому угодно в глотку запихнет. До хрипоты. До блевоты. До кровавых соплей.

Алина сидит в кабинете. За большим письменным столом цвета ореха. Перед ней лежат стопки писем, отчетов, фотографий, утренняя газета, чашка кофе, мобильный телефон. Перед ней сидят ее люди. Не совсем еще ее, но она верит, что в будущем так оно и будет.

– Мне нужен этот мудак, где бы он ни был. Хоть на земле, хоть под землей, – ее больше не волнует, как она выражается. Все это в прошлом. Красивые фразочки, томный тон голоса, взгляд из под ресниц. Алина смотрит каждому прямо в глаза. Но в действительности, на стену за их спинами.

Поднимается и делает глоток минералки из стакана. Это немного не то, что ей нужно, чтобы перенести еще один сумасшедший день. Она решительно подходит к бару и наливает себе коньяка.

– Любая информация, – следует продолжение после короткой паузы. – Хоть похоронка, хоть чек из супермаркета. Не может человек пропасть без следа.

Ей нужны деньги, ей нужен сын Морозова, живой или мертвый, а еще ей нужна Аня. Она нужна ей и тут и там. И ей никак не решить, где больше. В идеальном варианте, ей бы найти полноценную замену. Но на это нет времени. Времени нет ни на что. Чертово время утекает как песок сквозь пальцы. Его не удержать, не приберечь, не сохранить. Им можно только отплевываться, да считать, сколько уже ушло зря.

Когда все уходят, она тянется к телефону. Медлит, задумчиво разглядывая матовый экран. А потом быстро по памяти набирает номер.

***

– Анна, ответь мне немедленно! – голос Алины врывается в мое сознание через динамик гостиничного телефона. У меня нет никакого желания нарушать свое молчание. И возможности тоже нет. Во рту слишком сухо даже для того, чтобы просто разомкнуть губы. Я лишь интуитивно понимаю, что в трубке кто-то орет. И этот кто-то, по всей вероятности, Алина. В остальном я потеряна.

Избавиться от настойчивого звука звонка – было моей целью. Выполнено.

Выполнять чьи-либо требования, тратить кислород на разговоры, тратить время на объяснения, – не было моей целью.

Нащупываю пальцем кнопку отбоя. Промахиваюсь и слышу сигнал тонального набора. Снова промахиваюсь и случайно включаю громкую связь.

– Черт, – непроизвольно срывается у меня. Звук больше похож на шипение. Или на предсмертный хрип из истерзанного горла. Будто накануне я провела вечер на концерте любимой группы. Но такого не было. Был Романов, потом поход к врачу за рецептом снотворных таблеток, еще был бар, много виски, и больше ничего. Финиш. На каком-то этапе мозг сдался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ая, ты пьяная, обдолбанная или на грани самоубийства? – уже более спокойно интересуется Алина. Похоже мое присутствие на связи придало ей сил. Мне бы так. Просто от чьего-то присутствия обрести душевное равновесие.

– Я сплю, – глухо сообщаю я, зарываясь с головой в подушки. Телефон рядом отливает голубым сиянием в густой темноте номера.

– Уже или еще? – спрашивает она. Прихожу в себя. Мучительно медленно начинаю соображать. Мысли вязкие и тягучие обволакивают сознание, но не дают до себя дотронуться. – Сейчас шесть вечера.

Зеваю. Информация, которая меня совершенно не интересует.

– До этого я не спала трое суток, – получается даже немного возмущенно. Но не особо. – Имею право.

– Какое сегодня число? – вопрос как на экзамене. Чувствуя ответственность, неуверенно предполагаю:

– Десятое?

– Двенадцатое. С добрым утром.

Как только до меня доходит ее фраза, на секунду замираю. Еще двое суток прочь. С такими темпами я скоро перейду на десятки. День отсчитала, на неделю вырубилась. Мне становится смешно.

– Зайка, это хреново, – сдавленно фыркаю, чтобы удержать рвущийся наружу смех. – Я капитулирую из этого мира.

– Это не смешно, – вдруг кричит она. Срывается. У Алины нервы тоже не железные. То есть любые нервы, даже железные можно истончить настолько, что они рвутся как тряпочные. В хлам. А мне вновь очень хочется повесить трубку. Так сказать вернуться к тому, с чего начали. Найти все же кнопку отбоя и прекратить бессмысленный разговор. Легким движением руки. – Может, уже хватит?

Нащупываю ладонью пачку сигарет под кроватью и прикуриваю. Кончики пальцев дрожат, когда я подношу сигарету к губам. Печальное зрелище. Печальная часть суток.

Алина продолжает, не сбавляя оборотов.

– Делай хоть что-нибудь, но только делай.

– У меня тут охуенный балкон. Может спрыгнуть? – вставляю я в короткую паузу между ее вдохами. Вдохи у Алины короткие, судорожные, а я слишком медленно соображаю, поэтому моя фраза тонет в следующем потоке ее слов.

– Ты сама себя загоняешь в ловушку.

Вдох.

– Пора начинать отвечать за свои поступки.

Вдох.

– Конец света еще не наступил.

Пара ударов сердца мимо. Передышка. Собирается мыслями, подбирает слова. Артиллерийская установка в действии. Вот, кто Алина. Установка, направленная на достижение конкретной цели. И пусть ее нервная система напоминает больше половую тряпку в длительном употреблении, но своего она не упустит. То есть, меня.

Пепел с моей сигареты падает на постельное белье и разлетается на мягком сатине белыми хлопьями. Осторожно сдуваю его.

– Ты никогда не думала, что все время пятишься назад? Ты ничего не хочешь добиваться. Тебе проще отойти в сторону, чем защитить свое место. – Она останавливается и устало переводит дыхание. Словно сама задумывается над тем, что только что произнесла. Мы обе задумываемся над ее словами. По разные стороны телефонного провода, с разной долей заинтересованности.

Достаю из под кровати мобильный телефон и, прищурившись, смотрю на яркий экран. Тишина. Пустота. И ни одного пропущенного вызова. Это могло бы порадовать, но не радует.

Все, что от меня на данный момент требуется, это подняться и налить себе стакан жидкости. Любой. Воды, виски, хлорки. Что именно – неважно. В какой угодно последовательности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По пищеводу поднимается горькая волна тошноты. Сглатываю, пытаясь справиться с сильным головокружением. С трудом дохожу до ванной, где включаю воду и пью прямо из под крана.

Когда возвращаюсь обратно в спальню, Алина все еще говорит. Не смею ее прерывать. Намеренно не смотрю в зеркало. Чтобы я там не увидела, уверенности мне это не прибавит.