Аллея кошмаров - Андрей Евграфов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отпусти меня! Моя мама…
Дальше произошло то, что я запомнил на всю жизнь. Моя мама тянула ко мне руку, а языки пламени медленно ползли по ее коже, одежде и волосам. Буквально через секунду автомобиль озарило яркой вспышкой, и он с грохотом взорвался. Именно так я стал сиротой.
* * *
Я проснулся от того, что в дверь моей комнаты постучали. Мне очень не хотелось покидать теплую постель, но и позволить себе пропустить завтрак я не мог. Если ты пропускаешь завтрак, то тебя просто не допускают до обеда. Такие здесь правила. Как вы уже, наверное, догадались, сразу после смерти мамы меня отправили в обычный приют, где жили одни мальчишки. Я находился здесь уже несколько месяцев, но в мою комнату так никого и не подселили. Не скажу, что это сильно меня расстраивало. Я наслаждался свободой как только мог. В моем распоряжении находилась целая комната, а таким здесь мало кто мог похвастаться. Обычно в одной комнате жили от двух до четырех мальчишек. Видимо, мне повезло. Или не повезло. Все зависит от того, как на это посмотреть.
– Стивен, подъем! – я узнал хриплый голос сестры Дэниелс.
Сестра Дэниелс была одной из трех сестер-монахинь, управлявших нашим приютом. Именно она отвечала за то, чтобы мы всегда были под присмотром и с нами ничего не случилось. Некоторые ребята называли ее смотрительницей, и в чем-то они были правы. Особенностью сестры Дэниелс были ее строгий характер и хриплый голос, который пугал и местами даже настораживал. Сложно объяснить это чувство. Однажды я спросил у нее, почему она так хрипит, когда разговаривает. Сестра Дэниелс лишь посмотрела на меня с прищуром, нагнулась и произнесла следующее:
– Если ты и дальше будешь совать свой нос в чужие дела, то когда-нибудь тебе его точно откусят.
До сих пор помню, как она засмеялась. Ее смех был таким громким и злым, что я просто испугался, убежал от нее и спрятался за зданием приюта. Помню, как прижался к стене и громко заплакал. К моему удивлению, за мной тогда никто не побежал, чтобы успокоить. Наверное, именно тогда я впервые почувствовал холодное и всепоглощающее одиночество.
– Стивен Палмер, ты проснулся? – спросила меня сестра Дэниелс.
– Да, мэм, – тут же ответил я, поднимаясь с кровати.
– Хороший мальчик! Собирайся, сестра Барфилд уже приготовила завтрак.
У меня сильно заурчало в животе. Сестра это услышала, улыбнулась и сделала несколько жестов правой рукой, как бы подгоняя меня. Мне и правда хотелось есть, поэтому я тут же надел рубашку, натянул штаны, висевшие на спинке моего стула, и, схватив щетку, побежал чистить зубы. Как ни странно, в ванной никого не было, и я смог спокойно умыться, ни с кем не толкаясь.
– Завтрак уже начался, – крикнула мне сестра Дэниелс.
– Уже бегу! – ответил я и выскочил в коридор.
– И сбавьте скорость, молодой человек!
Я аккуратно пробежал мимо ребят из нашего приюта, поскольку боялся сбить кого-нибудь с ног. Самым сложным испытанием оказались братья-близнецы в колготках, которые медленно плелись посередине коридора. Я понятия не имел о том, как их зовут. По-моему, они предпочитали ни с кем не общаться и держались всегда в стороне от всех мероприятий приюта. Странные мальчишки, при взгляде на которых мне всегда становилось смешно. Когда я с трудом обогнал их и уже практически оказался в дверях столовой, кто-то поставил мне подножку, и я с криком упал на пол. За спиной я услышал жуткий, до боли знакомый смех.
Это был Эдди Брок.
Он поставил мне подножку и с огромным удовольствием смотрел на то, как я лечу на пол и разбиваю нос. Кстати, это довольно-таки больно, если вы вдруг этого не знали. Я терпеть не мог Эдди с моего первого дня в приюте. Как оказалось, это было взаимно. Он никогда не упускал возможности зажать меня где-нибудь в углу и хорошенько отметелить. Я несколько раз пытался дать ему сдачи, но он в разы превосходил меня в габаритах. Все дело в том, что он был толстым и смышленым парнем. Когда он понимал, что не сможет победить в драке, он падал на меня и давил своим весом, пока я не начинал хрипеть.
– Добегался, Палмер! – крикнул Эдди.
Все мальчишки засмеялись, и мне стало очень обидно. И не из-за того, что у меня из носа ручьем шла кровь. Просто Эдди Брок в очередной раз победил. От одной только мысли об этом мне хотелось расплакаться, но я держался изо всех сил. И, как оказалось, не зря.
– Опять ты тут устраиваешь представление! – крикнула сестра Барфилд и со всей силы схватила меня за ухо. – А ну вставай, негодник!
Сестра Барфилд была второй по значимости воспитательницей в нашем приюте. Она отвечала за покупку продуктов, готовку и мытье посуды. Если сестру Дэниелс все слушали на прогулках и вечерних молитвах, то сестра Барфилд обладала непоколебимым авторитетом на кухне. Это была полностью ее территория, на которой даже маленькие шалости не прощались. Помню, как десятилетнего Энди Саттера смачно вырвало на одном из ужинов, вы даже не представляете, что произошло дальше. Сестра Барфилд заставила его вытирать рвоту собственной майкой. Именно в тот момент я понял, что этот приют – далеко не самое сказочное место на планете.
– Отпустите, мне больно! – крикнул я, но это вообще никого не волновало.
Все мальчишки смотрели на это представление и боялись пошевелиться. Мое ухо раскраснелось и, казалось, что вот-вот взорвется. Я старался не показывать того, насколько сильно мне было больно, но из глаз все же полились слезы. Мне хотелось выбраться из ее железной хватки, убежать и закрыться в своей комнате, но я прекрасно понимал, что лучше терпеть до самого конца. Иначе будет только хуже.
Сестра Барфилд усадила меня завтракать за самый дальний стол.
– Остальные – выйдите в коридор и ждите моей команды, – приказала она. – Сегодня Палмер будет есть в одиночестве, потому что он наказан.
Мальчишки начали хихикать, но сестра Барфилд гаркнула на них с такой силой, что они за секунду покинули столовую. После этого она грозно посмотрела на меня и ушла, приказав мне есть кашу, которая на вкус была, как пластилин. Я делал вид, что ем, но на самом деле просто размазывал эту странную субстанцию по тарелке. Буквально через пару минут сестра Барфилд подкралась со спины и ударила меня крепкой деревянной ложкой по голове.
– Ай! – вскрикнул я.
– Сиди спокойно
