Всегда война - Станислав Сергеев

Потом, оставив Вяткина командовать и организовывать из этой толпы подразделение со структурой, пошел в лес пообщаться с нашими разведчиками.

Их развели в разные стороны и уже усиленно пинали. Супонин очень отличился на этом поприще. Но тут его понять можно. Сын раскулаченного, от мозга и костей сельский хозяйственник, узнавший, что немцы будут вытворять с нашими людьми, как будут уничтожать целыми селами, стал просто спокойным, хладнокровным карателем, не убийцей, а именно карателем. Я его понимал. Он сначала не верил, но я ему показал материалы, собранные на эту тему. Поэтому моя задача была направить его ненависть в нужное русло, что я с успехом и сделал.

К дереву был привязан молодой парень, первый из шпионов. Он уже имел не такой уверенный вид. Разбитая голова и завязанный рот. Ой, как его хорошо приложили.

— Ну, здравствуй, боец невидимого фронта, специалист плаща и кинжала.

Он что-то замычал, пытаясь сказать. Кивнул Супонину, тот снял с него кляп.

— Товарищ капитан, вы что-то путаете, я свой.

Кивнул снова Супонину, молча смотря ему в глаза. Тот, зажав ему рот, опять хорошо приложил по физиономии и несколько раз по ребрам. Пленник замычал и задергался. Снова сняв с него кляп, я продолжил.

— То, что ты немецкий агент, это не обсуждается, для меня это очевидно. Сейчас вопрос в том, насколько ты мне окажешься интересным, чтобы тебя оставить в живых, а не прирезать как барана и оставить здесь твою голову, как предупреждение вашим хозяевам.

Он затравленно смотрел на нас и понимал, что мы это сделаем не колеблясь, такая уж решимость была написана на наших лицах. Сзади подошел Малой и тоже внимательно все слушал. Оглянувшись, встретил его взгляд, в нем не было осуждения, только понимание момента, что предало силы.

— У тебя минута. Потом, чтобы ты не говорил, ты уже труп. У нас есть твой напарник, расколем его, обмотав вокруг его головы твои кишки, как новогодние украшения, думаю, он поймет, что мы не шутим.

И демонстративно уставился на свои наручные часы, к которым пришлось долго привыкать. Как-то более привычно, что все в мобильнике. Даже сейчас иногда автоматом хлопаю себя по карманам, в поиске этого атрибута двадцать первого века.

— Да вы что, товарищ капитан, никакой я не шпион. Я от самого Бобруйска отступаю. Я немцев бить хочу.

— Да. Все с тобой понятно. От Бобруйска говоришь идешь, а сам чистенький и мылом от тебя несет. Вот что, Супонин, он мне не нужен. Прирежь его по-тихому, и пойдем второго потрошить. Вырежешь из него кишки и отрежь голову, а то второй тоже будет запираться до последнего.

Сам, едва подмигнув Супонину, демонстративно, отвернулся и пошел в сторону лагеря. Сзади раздалось мычание, вскрики и крик:

— Капитан Зимин… — и хрип.

Я резко повернулся, пленник с зажатым ртом и приставленным к шее ножом пытался вырваться из рук, его глаза, казалось, вырвутся из орбит.

— Отпусти его.

Супонин отпустил пленника. Тот, все еще находясь в шоке, прохрипел:

— Капитан Зимин. У нас приказ найти капитана Зимина.

— Кто нас ищет?

— Немецкая разведка. Приказали внедряться в группы окруженцев и искать капитана Зимина и людей из его отряда.

— Зачем? Чем немецкой разведке интересен данный капитан? Тут ведь зона ответственности уже СД.

— Он испытывал в Могилеве какое-то устройство, и по сведениям от пленных остался в Могилеве, потом прорвался в эти леса со своим отрядом. Возможно, это устройство с ним.

Да. До выпендривался. Теперь придется и с немцами в прядки играть. Только это уже намного серьезнее. Обложат как зверя. Надо что-то придумать.

То, что нужно уходить отсюда по быстрому это точно. Профессиональное любопытство заставило задать еще пару вопросов.

— Что на данный момент известно о Зимине?

— Что он сотрудник НКВД из Москвы, очень опасен. Его отряд два дня назад прорвался из города, уничтожив больше тридцати человек из охранного полка, при этом не потеряв ни одного бойца. С фронта снят целый батальон СС для поиска.

Это становится уже очень интересно. Надеюсь, это из-за «глушилки», а не по делу Странника, тогда точно будет полный пушистый зверек.

— Что ты должен был делать при обнаружении Зимина и твои действия, если в группе окруженцев нет его?

— Есть контакт в деревне Вильницы. В любом случае я говорил, что у меня там родственник и у него можно взять еду. Через него передавал сведения своему начальству.

— Имя, фамилия «родственничка»?

— Селантий Перпутько.

— Кто? — Удивленно вскрикнул я.

— Селантий Перпутько.

— Вот ведь сука, уже на немцев работает. Быстро он. Ладно, ради этого загляну к нему в гости, пожелаю спокойной ночи. Кто еще в отряде есть из ваших людей, кроме того чернявого?

— Только он. Больше никого.

— Хорошо, пока верю. Посиди здесь, а я пока твоего дружка поспрашиваю. Посмотрим, кто будет интересней. Мне из вас только один нужен. Если что вспомнишь, давай не стесняйся, это поднимет твои шансы на выживание. Супонин свяжи его, чтобы не убежал.

Повернувшись к Малому, стоявшему чуть в стороне, напомнил ему про задание проверить маршрут следования, вдруг кто по следам идет.

А сам направился к другому секрету, где уже разогревали второго посланца немецкой разведки.

Картина была абсолютно такая же. Только тут уже орудовал один из сержантов — Марков, еще в Могилеве он проявлялся некоторой бесшабашностью. Как мне кажется, ему просто нравится воевать и побеждать. Поэтому он и пошел за мной. Вот теперь, получив вводную про немецкого шпиона, он видимо его уже распотрошил.

Потому как тот понуро сидел привязанный к дереву — он раскаялся и ждал приговора.

Кратко пересказал, что я и так знал. Но меня больше волновал вопрос, почему делом занимается Абвер, а не СД.

Но, судя по организации, в Вильницах для оперативности должен находится не простой почтовый ящик, а минимум человек, наделенный полномочиями для принятия решения. А с таким человеком должна быть соответствующая группа силовой поддержки.

Понятно, что необходимо уходить. Причем срочно. Но вот что мне делать. В нашем мире не закрыты дела с бункером, и оставлять женщин без моей персоны будет, мягко говоря, некрасиво. Брать их с собой и пытаться перейти через линию фронта — глупость еще большая.

Еще большая проблема, что надо наведаться в Могилев и изъять закладку с оборудованием. Для этого придется наведаться в Вильницы и пообщаться с Селантием на предмет того, кто меня все-таки ищет. Да и наказать предателя. Затем демонстративно, почти с боем, уйти в сторону Запрудья, там открыть портал и уйти в него, направив поиски в другую сторону от нашего леса. Они хотят искать капитана Зимина, пусть ищут там, где мне выгодно.

Построив снова бойцов, перед строем вытащили этих двух супчиков, и я достаточно четко пояснил бойцам, кого они с собой притащили. Расстреливать я их не стал. Вроде как обещал жизнь. Надо выполнять обещания, а они могут еще понадобиться. Поэтому приказал перебазировать лагерь и усилить посты. Народ проникся моментом и без ворчанья начал собираться.

Перенеся из бункера АГС-17 и два боекомплекта к нему, вызвал Вяткина и дал команду подготовить трех человек для расчета, потому что ночью будет выход к деревне, и есть вероятность боевого контакта с противником. Пулемет вещь серьезная, но АГС более весомый аргумент против живой силы.

Оставив бойцов на Вяткина, который из-за ранения не мог пока нормально бегать по лесу, с группой посвященных в тайну бункера направился к порталу. Наконец-то решил для себя дилемму на счет нашей снайперской пары. Ребята надежные и подготовленные для работы в «зеленке», что сейчас будет немаловажно. Поэтому, забрав их с собой к порталу, по дороге провел предварительный разговор.

Ближе к вечеру мы готовили выход к деревне Вильницы. Готовились по серьезному. Снайперская пара осваивала новое для себя оружие ВСС и СВД. Я и Супонин вооружились двумя ПП-2000 с глушителями. Только я, как всегда, прихватив свою любимую СВУ, а Супонин для усиления прихватил немецкий MG-34. Воропаев, как самый молодой, получил стандартный ППД, и на него нагрузили дополнительное оборудование. В свое время я считался неплохим специалистом по системам видеонаблюдения, и когда началась война и подвернулся случай, на побережье Черного моря демонтировал несколько ужасно дорогих камер со встроенными тепловизорами. Их применяли пожарники для обнаружения возгорания в лесной зоне. И вот одну такую камеру с небольшим телевизором взяли с собой. На случай встречи с непредвиденными бронетанковыми сюрпризами взяли на каждого по РПГ-18, и я, как самый подготовленный, прихватил РПО «Шмель». Остаток дня прошел в подготовке к рейду и инструктажу по новым видам вооружения и связи и распределению позывных. Единственное преимущество, кроме современного оружия, которое мы имели перед немцами, были средства связи и приборы ночного видения. Поэтому рейд и был запланирован ближе к вечеру, чтобы ночью полностью воспользоваться нашими преимуществами. На всякий случай, недалеко от портала разместили станцию мониторинга радиодиапазона, и к ней через радиомодем подключили портативный радиосканер нашей группы. Таким образом, хотя бы приблизительно, можно будет локализовать радиопередатчики противника на местности.