Ребенок Джейка - Линдсей Лонгфорд

Джейк поднес ее изящную ладонь ко рту и поцеловал.

Ты, одна ты.

Он сжал ее пальцы в кулачок, мечтая о том, как они ласкали бы его, если б это было возможно.

Ты мало говоришь, но, когда говоришь, твои слова столько значат. Такие чудесные вещи!

Она потерла кулачком его губы.

Ты обладаешь огромной властью надо мной, помни об этом, что бы ни случилось.

Почему ты говоришь так, как будто должно случиться что-то ужасное? Ты пугаешь меня. Я не хочу, чтобы моя жизнь снова стала такой, как прежде. Пожалуйста, не надо.

Просто настроение. Запиши это на счет бессонницы.

Я хочу есть, — вмешался Николас.

Ну, поехали на жаркое, — сказала Сара, поворачиваясь к мальчику и оставляя Джейка болезненно желать чего-то смутного.

Поехали.

Когда грузовичок остановился, Николас полез через Сару к дверце.

Они направились к месту в парке, где жарилось мясо. Николас с клеткой шел между взрослыми.

Сара почувствовала, что тоже проголодалась. Николас заявил, что хочет жареный хлеб, ей хотелось жаркого и колы, а Джейк, молча, прокладывал дорогу между киосками-вигвамами, украшенными к празднику пальмовыми листьями.

Джейк купил болотной капусты и подсмеивался над Сарой, пока она не разрумянилась от смеха. Однако в его подшучивании она чувствовала какое-то непонятное напряжение и настороженно следила за ним.

Когда появились судьи и вручили Николасу приз за «Лучше всех одетого питомца», Джейк пожалел, что у него нет фотоаппарата. Сара заметила, что у судей явно все в порядке с чувством юмора. Николас сказал, что хотел бы оставить свитер на Ф. Рогги. Джейк сказал «нет». Сара сказала «нет». И в первый раз с момента знакомства с Николасом Джейк увидел, как мальчик закатил истерику. Настоящую истерику с топаньем ног, выпученными глазами и громким ором. После всего, что пришлось пережить этому ребенку, он устроил истерику из-за лягушачьего свитера. Джейк был ошеломлен.

Однако Сара посадила Николаса на колени и крепко обняла, потом осторожно взяла лягушку из рук мальчика.

Перестань, Николас. Ф. Рогги не привык к свитерам. Ему в них плохо. Посмотри, какой он несчастный.

Мне все равно! — взвизгнул Николас.

Нет, не может быть. Ведь ты отвечаешь за него. Если ты неправильно будешь с ним обращаться, он умрет.

Говоря это, Сара стянула свитер с лягушки.

Я отвечаю за Николаса, думал Джейк, слушая ее. Если я сделаю что-то неправильное…

Это правда?

Николас сглотнул слезы.

Конечно. Я бы не стала лгать тебе для того, чтобы ты послушался. Правда очень важна.

Да, — согласился Николас, принимая ее объяснение.

Я ненавижу ложь, — убежденно сказала Сара.

Ее слова загнали еще один гвоздь в крышку гроба Джейка. Она так нежно и с такой любовью обращалась с Николасом… Все, что Джейк знал о человеческой натуре, кричало ему, что он совершил непоправимую ошибку.

Иногда я говорю неправду, — тихо сказал Николас. — Ты ненавидишь меня за это?

О, нет, дорогой, конечно, нет. Я люблю тебя. — Она передала лягушку Джейку. — Как бы я смогла ненавидеть тебя? Это невозможно понять, правда?

Как шутки. Я не понимаю шуток, — сказал Николас, засовывая большой палец в рот.

Да, похоже, не понимаешь.

Сара потерлась щекой о его голову и посмотрела на Джейка. В ее взгляде светилась грусть. Он погладил ее плечо, убеждаясь, что она здесь, с ним, пока еще здесь.

Они сидели на скамейке. Солнечный свет окутывал их теплым янтарным потоком. Ресницы Сары трепетали, отбрасывая тень на шелковистые щеки. Джейк осторожно коснулся ее век, и они поднялись в ответ на нежное прикосновение. Мир и покой этого момента проникали в самую глубину души Джейка, убаюкивая ноющую боль.

Мы пойдем играть?

Через минутку, малыш.

Джейк сжал плечико Николаса и повернулся к Саре.

Как ты думаешь, он не слишком устал?

Возможно, но мы справимся. — Она потрепала волосики Николаса. — Так?

Конечно, — возмущенно фыркнул он.

Никаких истерик, — предупредил Джейк.

Я постараюсь. — Николас встревоженно смотрел на Джейка. — Я очень хочу пойти. Я буду хорошо себя вести. Можно, Джейк?

Ладно.

Джейк был не в силах устоять против этого взгляда. Если мальчик хочет играть, он будет играть.

И они играли, веселясь от всей души.

Когда подошла их очередь прыгать в сено, Николас нырнул головой вниз, визжа и смеясь. Он забыл, что надо искать конфеты и монетки, но Сара, захваченная весельем, подпрыгивала и кричала:

Конфеты, Николас! Конфеты!

Когда Николас вышел с конфетами и монетками, выпадающими из его кулачков, Сара схватила его на руки, и Джейк наблюдал за ними, стоя у забора, пока Сара и Николас не подбежали к нему, тяжело дыша.

Потом Николас принял участие в беге в мешках.

Джейк стоял, обняв Сару за талию. Тонкая блузка скользила под его пальцами. Податливый шелк и Сара. Он не мог бороться с постоянным желанием касаться ее. Джейк глубоко вздохнул и ущипнул губами ее шею, провел языком тропинку к волосам.

Джейк! Не здесь, — прошептала она с застенчивой улыбкой.

Почему нет? — прошептал он в ответ.

Люди могут увидеть.

Но чуть склонила голову.

Никто не смотрит. Мне нравится касаться тебя.

Пожалуйста, не здесь.

Она нервно переступала с ноги на ногу, и он успокоил ее, вдохнул запах ее кожи и отступил назад. Он проиграл.

Хорошо, в другом месте. И скоро.

Она оглянулась на него через плечо.

А как же ухаживание? Мне нравится, когда за мной ухаживают.

Он ухватил пояс ее шорт и притянул к себе.

Ухаживание окончено.

Она широко раскрыла глаза.

Звучит как предупреждение.

Это и есть предупреждение.

Я думаю, решение должно быть общим.

Должно.

Почему сейчас?

Я не могу так продолжать.

Зачем же предупреждать?

Честная игра. Я предупреждаю, перчатка брошена.

Она сжала руки.

Мы не сражаемся, Джейк.

Пока нет, но все возможно.

Ты снова пугаешь меня.

Я этого и добиваюсь. Я говорил тебе, что я не очень хороший парень. Все, что я говорил, правда.

Тонкие пальцы задрожали в его ладонях.

А что неправда, Джейк? У тебя неприятности?

Он невесело рассмеялся.

― Да.

Теперь ему некуда было отступать. Что будет, то будет, но он видел перед собой лишь пустоту.

Я помогу тебе, что бы это ни было, — осторожно сказала она. — Бак способен разрешить любую юридическую проблему, поверь мне.

Он не ответил.

Так плохо?

Да. — Он ушел в себя, готовясь к следующим словам, словам, которые разрушат все. Теперь все было яснее некуда — как он мог быть таким дураком и не понять этого раньше? — что счастье ускользает из рук. Джейк отступил назад. — Этого я не планировал, поверь мне.