Сторожевой волк - Кирилл Максимов

– Пропиваешь заработок? – кивнул на бутылку Богдан.

– Нет. Я культурно отдыхаю, заодно просвещаю массы.

– Толковый мужик. Интересно рассказывает, – встрял в разговор один из асоциальных типов. – Только за рассказом иногда налить забывает.

– Сам, если хочешь, налей, – предложил Ростислав.

– По ходу руку менять нельзя. Правило такое, – убежденно проговорил собутыльник, пожелавший выпить.

– Ладно. Приверженность традициям уважаю. Хотя многие традиции – полное дерьмо. Знай мою щедрость. – Ростислав плеснул водки в стаканчики. – Жизнь у меня, Богдан, потихоньку налаживается, – мечтательно проговорил он.

– Рад за тебя.

– Кажется, я, наконец, серьезно зацепился. Меня Николай Петрович зауважал. Он умных людей любит.

– Николай Петрович – это кто? – поинтересовался Богдан, понимая по тону, каким были произнесены имя-отчество, что речь идет о чрезвычайно важном и влиятельном человеке.

– Николай Петрович – это Вышинин. Гениальный организатор всяких шоу. Художественный руководитель. Он меня лишь на одно представление ассистентом взял, но, заметив мои таланты, привлек и к более серьезным вещам. Кавказская декада – это ерунда по сравнению с тем, чем я теперь занимаюсь.

– Теперь ты водку с утра жрешь. Так долго не проработаешь, – справедливо заметил Князев.

– Водка – это фон, – усмехнулся Ростислав, глядя на махину спортивно-концертного комплекса, расположенного за железнодорожными путями. – У меня теперь и жилище есть.

– Реквизиторская? Ростислав, это ж все временно.

– Вечно ты хочешь праздник души испортить, – недовольно проворчал режиссер. – Мне деньги теперь платят. Я – мужчина самостоятельный. Могу не только себе налить, но и осчастливить публику. Вышинин теперь продюсирует. Видал плакаты?

– Какие?

– А вон, за «железкой».

Князев постепенно терял интерес к Ростиславу, с подвыпившим человеком трезвому говорить сложно. Режиссер что-то понес про сегодняшний грандиозный концерт в спортивно-концертном комплексе. Фамилию американской певицы Богдан пропустил, она ему мало что говорила. Помнил, что была такая популярна лет семь-десять тому назад, а теперь получалось, что она начинает свое российское турне с Москвы.

– …и все же Вышинин большая скотина, – не слишком логично закончил Ростислав.

– Это после всего, что он для тебя сделал? – удивился Богдан.

– Всякая работа должна оплачиваться, – важно заметил режиссер. – В Средневековье несвоевременный или неполный расчет с наемным работником приравнивался к смертному греху. Не заплатил, как положено, и не видать тебе царствия небесного.

Богдан окончательно раздумал сообщать Ростиславу о своих проблемах. Приятель был уже слегка неадекватен.

– Тебе еще сегодня работать?

– Как положено, но вечером. Пару часиков просплюсь, похмелюсь и стану, как огурец. Это ж надо, какой Николай Петрович хитрый. Часть наликом мне заплатил, а вместо полного расчета пригласительный билет вручил, мол, билет – это тоже деньги. Посоветовал продать кому-нибудь. А кому я продам? Тебе или тебе? – Ростислав ткнул пальцем в грудь нетвердо стоявших на ногах асоциальных товарищей.

– Это фигня, – тут же согласился один из них.

– Полная фигня, – подтвердил второй.

Ростислав достал из внутреннего кармана слегка помятый пригласительный билет, распечатанный книжечкой.

– Вот. На две персоны пригласительный. Все честь честью, с печатью продюсерской фирмы и подписью Николая Петровича. Ты у меня этот билет купишь? А ты? – переводил он осоловевший взгляд с одного собутыльника на другого.

– Сколько за него хочешь? – Один из алкашей в прошлом, оказывается, был поклонником американской певицы-мулатки.

– Я хочу? – возмутился Ростислав. – Я от него живых денег хотел, а он мне пригласительный. Зачем он мне, если у меня бейдж-пропуск в комплекс имеется? Когда хочу, захожу, когда хочу, выхожу…

Богдан уже хотел распрощаться, но Ростислав продолжал говорить, а перебивать было не слишком удобно.

– На этот концерт самый дешевый билет четыре тысячи стоит, а самый дорогой – десять.

– Да ну?

Алкаши сразу же с уважением посмотрели на пригласительный билет.

– Какие места в нем указаны?

– Самые дорогие, – вздохнул режиссер. – А толку от этого? Знакомых, которым я бы мог его по полной цене загнать, рядом со мной не наблюдается. Да, и не дело это, пригласительными торговать. Еще подумают, будто я махинатор какой-то. Незнакомому тем более не продашь. Откуда он знает, настоящий билет или поддельный.

– Пойду я, – вставил Князев, он страшно устал и измотался за ночь и утро.

– Погоди, куда это ты пойдешь? – возмутился Ростислав.

– Домой. Я с дежурства.

– Нет. Ты сперва должен увидеть феерическое зрелище. Аттракцион невиданного расточительства. Вот сейчас я прикурю от этого чертового пригласительного, будь он неладен. Но только прежде посчитайте, сколько денег сгорит в огне, чтобы я смог поджечь сигарету. Пригласительный на две персоны?

– На две, – подтвердили алкаши.

– Места самые дорогие?

– Самые, – согласились собутыльники.

– И стоят они по десять тысяч. Умножаем на два. Сколько получается? Итого двадцать тысяч. Кто из вас когда-нибудь прикуривал от двадцати тысяч?

– Такой купюры не существует. Я только видел, как один мужик на спор от двадцатки баксов прикурил. Только она плохо горела, гасла, – сообщил любитель музыки.

– Богдан, доставай зажигалку, – распорядился Ростислав, вставляя в зубы сигарету.

Князев достал зажигалку, щелкнул затвором. Алкаши затаили дыхание. В мыслях они пересчитывали двадцать тысяч на бутылки водки, отчего сразу же почувствовали, что присутствуют при эпохальном событии, о котором смогут потом рассказывать знакомым.

– Раз, два, три… – торжественно произнес Ростислав и поднес пригласительный к горевшему огоньку.

Однако Князев тут же поднял зажигалку выше. Огонек лизнул кончик сигареты. Подвыпивший режиссер машинально затянулся и тут же возмутился:

– Ты все испортил.

– Фокус не удался, факир был пьян, – сказал Богдан. – Не устраивай цирк. Лучше подари билет какой-нибудь даме. Ну, хотя бы вон той, с тяжелыми пакетами. Осчастливишь ее. Сходит с подругой на концерт. Хорошие дела на том свете засчитываются. Смотришь, и не угодишь в ад.

Ростислав засмеялся.

– Дело мужик говорит, – тут же встрял один из алкашей. – Подарим, а потом она, когда у нас бабок не будет, из благодарности проставит пару пузырей. Так справедливо будет.

Режиссер мучительно думал. С одной стороны, ему не терпелось устроить представление со сжиганием «ценной бумаги», но, с другой стороны, после него осталась бы горстка пепла, а так история получала продолжение. Внезапно лицо Ростислава просветлело, губы расплылись в улыбке.

– У тебя же, Богдан, баба есть.

– Не баба, а женщина, – поправил Князев.

– Любая женщина – баба по определению, – продолжал улыбаться Ростислав. – Своди ее сегодня на концерт. Впечатлишь.

– Нет у меня таких денег, чтобы у тебя билет покупать. Лучше уж прикуривай от него.

– Кто сказал «покупать»? – возмутился режиссер. – Я тебе по жизни должен. Ты меня ночевать пускал, кормил, поил. Держи, – протянул он пригласительный Князеву.

– Спасибо, – растерянно принял тот подарок.

– Не надо благодарностей. Как-нибудь проставишься, – вздохнул Ростислав и разлил остатки водки по стаканчикам. – За добрые дела, – предложил он тост.

Алкаши охотно поддержали предложение, выпили и немного закусили. Режиссера буквально распирало от гордости, что он сумел совершить хорошее дело и тем самым приобрел бонусы в общении с Богданом. Теперь тому было бы сложно отказать, доведись еще раз искать ночлег.

– До встречи, – сказал он важно. – Можешь ко мне в антракте заглянуть, в реквизиторскую. Так что, не прощаемся.

Князев кивнул и спустился с лестницы. Он на ходу набрал номер Ларисы. Та долго не брала трубку, затем ответила:

– Да, рада слышать тебя.

– Не отрываю от дел? Говорить можешь?

– Какие дела? Сегодня выходной. Если ты насчет того, чтобы встретиться, то я занята, еду к маме в больницу. Можно завтра, пригласишь?

– Жаль, – вздохнул Богдан и, понимая, что один он на концерт не пойдет, стал искать взглядом, кому бы прямо на улице предложить пригласительный. – Я хотел тебя на концерт пригласить.

Лариса явно была озадачена.

– Какой концерт?

– Сейчас скажу. – Богдан полез в карман, вытащил билет и прочитал фамилию американской певицы.

– Ты серьезно? Это же так дорого. Я хотела пойти, но потом денег пожалела.

– Мне пригласительные билеты бесплатно достались. Помнишь Ростислава, который нам помешал? Это он подогнал, замолил грехи.

– Богдан, ты прелесть! Все, у меня меняются планы. Я сейчас мчусь к маме в больницу, а вечером мы встречаемся. Целую!

– Целую, – растерянно произнес в трубку Богдан, он не ждал, что скажет это слово Ларисе.