Так сошлись звезды - Татьяна Геннадьевна Абалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если наша работа закончится…
– Не перебивай! Когда наша работа закончится, и я перестану считаться «невестой» регента, я найду Давра. Не знаю, как объяснить, но я верю, что он был искренен, когда шептал, что я для него самая красивая и любимая.
– Даурика…
– Но можно хотя бы помечтать?
– Мечтать можно, милая.
– А давай поклянемся? Как тогда, в детстве? Со Стешей? Я ее никогда не забуду.
– И я не забуду. Она скучала без нас. Я знаю. Ей было так одиноко, что она решилась на страшное.
– А почему ты думаешь, что она сама?
– Она оставила в моем шкафу вот это. – Яся перегнулась через Даурику и взяла со столика, на котором горела свеча, небольшую шкатулку. Даурика сама открыла ее и взяла в руки маленькие ножницы. – Видишь? Стеша с ними ни за что не рассталась бы, если бы не хотела…
– Да, вижу. – Даурика положила ножницы назад и прижала шкатулку к груди. – Я клянусь, что никогда опять не влюблюсь в Радмира.
– А я клянусь, что никогда опять не влюблюсь в лорда Тореша.
– Обойдем стороной?
– И не будем страдать.
Подруги обнялись.
– Мне не хватает нашей рыжей свинки, – сказала Даурика, хлюпнув носом.
– Нашего неправильного снеговика.
Обе замолчали, вспоминая детство, пору взросления и первую любовь – время, когда их было трое.
– Я хотела спросить и никак не решалась. – Даурика смахнула набежавшую слезу. – Яся, почему ты ненавидишь лорда Тореша? Это ведь с ним связан срыв в лесу?
– Да, – Яся запнулась, прежде чем продолжить: – Я узнала, что из–за него погибли моя мама и многие другие ведьмы. Это он устроил гонения на нас. Понимаешь? И ты, и Стеша, и я покинули свои дома, потому что нам угрожала смерть. Лорд Тореш тот самый человек, что толкал людей на наше убийство. А потом спасал. И мы были ему благодарны.
Даурика прижала ладонь ко рту.
– Мы можем что–то изменить? – спросила она.
– Нет, – покачала головой Яся. – Я думала об этом. Нас держит в повиновении клятва верности, ее не обманешь. Иначе смерть. А вместо нас к регенту отправят кого–нибудь еще. Думаешь, лорд не подготовил замену? Просто будет больше крови, больше погибших ведьм и людей, но он добьется своего.
– Что же делать?
– Поедем в Темный замок, как задумывалось. Я буду слушать свое сердце, которое не хочет зла, должно подсказать. Рано или поздно, но возмездие настигнет лорда. Как Хушш говорит – в мире существует равновесие.
На следующий вечер, засидевшись с подругой, с которой как прежде стало легко, Яся отправилась в свою комнату за полночь.
– Радмир, что ты здесь делаешь? – Она обнаружила мужчину лежащим на заправленной кровати. При свете свечей он казался более взрослым, чужим.
– Прости, я уснул, дожидаясь тебя. – Ладони с длинными пальцами потери лицо, прогоняя сон. Радмир сел, из–под распахнувшейся рубахи стала видна безволосая грудь. Это напомнило Ясе о давнем разговоре с подругами, когда еще выяснилось, что все они «клятвопреступницы», потому что влюблены в племянника лорда. Грустная улыбка скользнула по ее лицу. Жаль, что они не понимали тогда, как были счастливы.
– Я хотел поговорить. Но сегодня ты целый день провела рядом с Даурикой, не отходила от нее ни на шаг.
– Она много значит для меня. Если бы не Даурика и ее магия, остановившая мой огонь…
– Знаю. Ты бы погибла. Я хотел понять, почему?
Яся подошла к темному окну. На улице разыгрался ветер. Он гнул деревья, тоскливо и тревожно завывал в каминной трубе.
– Почему я чуть не спалила себя и пол–леса?
Радмир встал за ее спиной, положил теплые ладони на плечи.
– Мы с тобой вместе с первого дня, и пусть не всегда я был рядом, но твоя судьба мне небезразлична.
Он говорил, а его дыхание шевелило завитки волос у уха.
– И я всегда тебя пойму и не осужу. Я сам нагородил в жизни много такого, что не в силах исправить.
– Ты убивал?
– Да.
– Что ты чувствовал?
– Иногда радость, что остался жив, иногда сожаление, что иначе поступить нельзя.
– Случалось тебе убивать безвинных?
– Иногда. В войне бывают безвинные жертвы.
– В войне?
– Мою мать убил ведьмак только за то, что возжелал ее кольцо. Ты видела его на пальце лорда Тореша – ценный артефакт, привезенный из обители богов Неффастус, усиливающий магию в десятки раз. Я объявил убийце войну и долго выслеживал его. Однажды я сидел по горло в зловонной жиже, полной пиявок, дожидаясь, когда в домике на болоте зажгутся огни. Это было лежбище ведьмака, куда он всегда возвращался. Кровать и стол. Больше ничего. Дом держался на сваях, и я заранее их подпилил. Как только ведьмак уснул, я выбил подпорку, дом завалился набок и начал тонуть. Через единственное окно жижа быстро заполняла его, а дверь открыть ведьмак не мог, она оказалась внизу. И тогда я услышал детский плач. Ведьмак, из последних сил преодолевая поток болотной жижи, нес на вытянутых руках к окну ребенка – сына. Его глаза просили меня спасти мальчика, говорить он уже не мог. Через мгновение он не мог уже и смотреть. Но я не успел. Дом вдруг обрушился, и болото с хлюпаньем поглотило его.
– Ты мучился?
– Да. Меня преследовали глаза ведьмака. Они умоляли.
– А я вижу глаза сына кузнеца. Они у него были голубые–голубые. А на носу веснушки. Волосы колечками, белые как лён. А теперь его нет. Я одним злым взглядом сожгла деревню вместе с детьми.
– Родная…
Руки Радмира обняли Ясю. Крепко–крепко. А она смотрела в окно, где по стеклу расползались капли дождя.
– Я ненавижу лорда, – выдохнула с чувством ведьма.
– Я тоже, – шепнул Радмир. – Все самое плохое в моей жизни связано с ним.
– И у меня. Он виноват в смерти мамы. Ему нужна была огненная ведьма, и он получил ее. Ценой жизни многих. Когда я осознала, на что лорд Тореш способен, я не выдержала и чуть не убила себя.
– Ты знаешь, почему он искал тебя? – Радмир задержал дыхание.
– Я принесу ему корону Корр–У. Так говорит предсказание.
– И ты сделаешь это для него?
– У меня есть выбор? Клятва верности… Ее не обойти. Я не могу не думать о Даурике и близнецах. И о тебе, – добавила она совсем тихо.
– Яся…
Ведьма оглянулась, посмотрела в мерцающие глаза Радмира. И сдалась.
Этот поцелуй не был похож на первый – жаркий, неистовый. Он был с горчинкой. Так целуются люди, чьи души ищут тепла.
Ладонь Радмира легла Ясе на шею, не давая девушке отвернуться, прервать поцелуй. А Ясе и не хотелось, чтоб поцелуй закончился. Она сама начала расшнуровывать платье, освобождая груди, которые ныли, требуя ласки, и застонала, когда мужские пальцы нежно коснулись их.
Может быть, завтра она пожалеет об этой ночи, но сегодня она не могла себе отказать. Ее душа, ее
