Секреты бабушки Ванги - Дарья Калинина

   – Первый раз на моей памяти людей так за ворота выставляют. А ведь разный народ к Софье приходил. И убийцы были, и уголовники. И всех она принимала, никого от себя не прогоняла. А вы что такого натворили, что Софья на вас так прогневалась?

   Если бы подруги это знали! Но не могло же взбесить местную целительницу и прорицательницу то обстоятельство, что подруги занялись расследованием трех смертей, произошедших в Лапках за короткий промежуток времени? Или могло?

   Пахомыч все еще отирался поблизости. И подруги решили попробовать разговорить мужика. Это оказалось делом нехитрым. Пахомыч и сам был не против поболтать с девушками.

   – Валентины-то моей сегодня не видать. Кто же мне получку выдаст, я и не знаю!

   – Валентина не пришла?

   – Нет ее.

   – Странно, – задумалась Кира. – Во всяком случае, из дома она ушла, как обычно.

   – Ну, бывает, – философски заметил Пахомыч. – Я тоже иной раз из дома уйду, а до работы дойти не успеваю.

   – А что так?

   – Дружки по дороге перехватывают, – скорбно пояснил Пахомыч. – Ну, а потом уж какая работа. Хотя Валентина не из таких. Не пьет она. Ни капли не пьет! Вот вам крест! Цельный вечер над одной рюмкой сидеть может, да так и не выпьет. А один раз я даже видел, как она эту рюмку после в раковину вылила! Да еще и водой ополоснула!

   Видимо, память о пережитом им по вине Валентины кошмарном зрелище пересилила в Пахомыче добрые чувства к этой женщине, потому что дальше он произнес уже куда как агрессивнее:

   – И отец ее такой же зануда был! Все копил чего-то, копил. А зачем? И жену с дочкой такими же занудами сделал! Вина не пьют! Мяса почти не едят! Тьфу! Живут, чисто скопцы. Только что причиндалы себе не отрезают!

   – Так уж! – усомнилась Кира. – А нам Валентина показалась вполне нормальной теткой.

   – Нормальная… Где ее носит, эту нормальную?

   Только тут до подруг дошло, что Пахомыч сильно мается похмельем. Отсюда и его неприязненные слова в адрес Валентины. Еще бы! Не пришла. Подвела!

   – Пахомыч, а выпить тут есть где-нибудь?

   Кира спросила и была приятно удивлена тем, как мгновенно просветлело насупленное лицо Пахомыча. Все-таки какое это волшебное ощущение – делать людям добро. Кружка пива, казалось бы, ведь ерунда, пустяк, а человеку приятно.

   Впрочем, в случае с Пахомычем одной кружкой пива дело не ограничилось. Пахомыч влил в себя целых две кружки хмельного напитка. И только после этого наконец разговорился.

   – Вот и еще один погиб, – сокрушенно произнес он. – А за что, я вас спрашиваю? Кому мешал Антоха?

   – Ты что-то знаешь?

   За пивом подруги как-то незаметно перешли с Пахомычем на «ты».

   – А чего тут не знать? Сначала Лешка возле камня «самоубийц» утоп. После Дианку его зарезали. Кстати, похороны у нее сегодня. Не знаете, может, Валентина туда побежала? Она вообще-то баба не вредная. Если помочь надо, она всегда тут как тут. Да только вряд ли. Валентина с Татьяной в давних контрах.

   – Почему?

   – А за то, что та водкой торгует. Валентина ведь у нас вина не пьет, да и за другими приглядывает.

   Странно. Пахомыч вот уже который раз повторил, что Валентина водки не пьет. И даже на дух ее не переносит. А подруги лично видели, как она выставила для Якова и Федота на стол бутыль прозрачного словно слеза самогона. И себе в рюмку тоже налила. Как же так? Неужели ради прекрасных мужских глаз Валентина пошла наперекор собственным принципам?

   – А Татьяна, – продолжал тем временем Пахомыч, – это для Валентины прямо змий-искуситель. Людей совращает. Хотя, ежели разобраться, то чем Танька-то виновата? Магазин Василию принадлежит. Чем велит, тем Татьяна и торгует.

   – А Василий всегда был такой оборотистый?

   – Еще бы. Бывший председатель. Знали бы вы, сколько техники колхозной он себе после перестройки нахапал! В другие времена его бы за это по головке не погладили. А тут все прокатило, будто так и надо. Его наши мужики даже поколотить хотели. А что? Я считаю: правильно, что хотели. Не фиг в одно рыло себе всю общественную технику хапать. Да после мужики-то остыли. У Василия и знакомства всякие разные имеются. И с участковым он нашим в корешах. Пожалуй, еще бы так повернули, что мы все ворами бы оказались, а они чистенькими бы выскользнули.

   – А с Ириной – женой Антона, у Василия было чего?

   Кира задала этот вопрос делано невинным тоном. Но Пахомыч вытаращил на нее свои круглые глаза и воскликнул:

   – У кого? У Ирки Кривой и нашего Василия? Не могло такого быть!

   – Почему? Она ведь его моложе.

   – Да вы Ирку-то видели? Тощая, ноги как палки. А у Василия баба справная. Как сидит, так сразу на двух стульях норовит уместиться. Вот это задница! Разве после такой задницы на тощие мощи кинешься?

   Подруги этого не знали. Но Пахомыч был твердо убежден, что никаких амуров между Василием и Иришкой не могло случиться в принципе. А раз так, то за что же все-таки Василий отвалил Иришке столько денег?

   – А это я вам живо объясню, – неожиданно произнес Пахомыч. – Просто мигом. Он и ко мне со своим предложением подваливал. Я ведь официально безработным числюсь, так что вполне могло прокатить. Только у нас с Валентиной тогда уже бизнес неплохо шел. Так что я Василия куда подальше послал. Ну, он и пошел, к Антохе, стало быть. Вот и выходит, что кабы не Валентина, так быть мне теперь на месте Антохи! Благодетельница она моя! Вот она кто! А я ее еще ругаю! Вот дурак-то!

   И Пахомыч, как это свойственно всем любителям залить за воротник, резко перешел к плаксивому настроению.

   – Ах, голубушка! Ах, матушка! Вот ведь правду говорят, от добра добра не ищут. А я ведь хотел все бросить и за Василием идти. Она, она меня удержала! Не ходи, говорит. Спасительница!

   Но подругам было некогда слушать его причитания.

   – Что тебе Василий предлагал? Хватит ныть! Говори толком!

   – Да то же самое и предлагал, что и Антохе.

   – Но что именно?

   – Хотел, чтобы я в «Восторг» работать пошел.

   – Может быть, в «Привет»? – переспросила Кира.

   – Нет, в «Восторг».

   – Но Василию ведь «Привет» принадлежит?

   – Верно. Его детище.

   – Тогда почему… А-а-а!

   – Дошло наконец? – усмехнулся Пахомыч, сдувая густую белую пену уже с третьей по счету кружки. – Заслать меня к ним хотел. Чтобы я на него шпионил у них там. И все бы ему, то есть Василию, лично докладывал.

   Подруги молчали. Коварство Василия ошеломило их. Они буквально дар речи потеряли. Ну и Василий! Ну и жук! Теперь понятно, за что он отвалил денег Иришке. Чтобы помалкивала о том, что Василий хочет выкрасть… А кстати, что он хочет там выкрасть?

   – Так известно, что Василию покоя не дает, – авторитетно произнес Пахомыч. – Премию он хапнуть себе хочет. Шутка ли! Сто тысяч евро обещано за цветок! Василий наш и из-за одного евро удавится, а тут сто тысяч! Да у него башка кругом пошла, как только он эту цифру услышал.

   – Сто тысяч евро? За что?

   – За синюю розу.

   Так вот что хотел выкрасть Василий в питомнике «южан»! Синяя роза! Однако дорого оценили европейские садоводы цветок, никогда не существовавший в природе. Сто тысяч евро премии тому человеку, который первым выведет синюю розу!

   И тут же подруг, словно током, пронзила еще одна мысль. Если Василий так азартно охотился за синей розой, то он не одного только Антоху мог подкупить. Он и еще людей мог нанять. В том числе и Лешку! И как только до подруг это дошло, они словно прозрели. Все разрозненные до сих пор кусочки мозаики внезапно сложились в цельную картину.

   – Вот оно что! – выдохнула Кира. – Значит, это Василий охотится за синей розой?

   – Он самый.

   – А мог он Лешку подкупить?

   – Лешку? Это какого же Лешку? Утонувшего?

   – Да.

   – Мог, – твердо кивнул Пахомыч. – Лешка, он жадный был. И бездельник еще почище меня. Уж я на что лодырь, а Лешка и меня переплюнул. Ведь это же суметь надо, чтобы четверть века землю топтать, а ни единого дня в своей жизни не проработать!

   И оживившись, Пахомыч воскликнул:

   – А что? Очень даже Василий с Лешкой в сговор войти мог. То-то вся деревня удивилась, когда Лешка шофером пошел в «Восторг» работать. Да еще и с Дианкой своей порвал, хотя с пятого класса за ней таскался. И вдруг на эту тощатину из города перекинулся! С чего вдруг? Да она по сравнению с Дианой – моль бледная. Совсем не в Лешкином вкусе. А коли Василий ему про синюю розу все разнюхать велел, так Лешка мог расстараться. Ради денег он не только от Дианки, а от родной бы матери отрекся.

   Подруги слушали и поражались. Ну и Пахомыч! Просто клад какой-то! Да он сейчас перед ними весь расклад выложил. Как Василий подговорил Лешку. Как Лешка втерся в доверие к Оле, а после выкрал семена синей розы. И как оскорбленная Оля убила сначала предателя – жениха, а после и его бывшую невесту. Наверное, Оля винила Диану в том, что Лешка так и не сумел полюбить ее. Глупо? Глупо, конечно. Но ведь любовь рассуждать не умеет. Любовь, она на то и любовь, что одними чувствами живет. И какие это чувства будут – позитивные или негативные, зависит от человека.