Стихи и песни - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Баллада о гипсе
В. Абдулову
Нет острых ощущений — все старье, гнилье и хлам, —Того гляди, с тоски сыграю в ящик.Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус — пополам, —Вот это боле-мене подходяще!
Повезло! Наконец повезло! —Видит бог, что дошел я до точки! —Самосвал в тридцать тысяч килоМне скелет раздробил на кусочки!
Вот лежу я на спинеЗагипсованный, —Каждый член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в целостиИ в сохранности!
Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов, —Скорблю о вас — как мало вы успели! —Ах, это просто прелесть — сотрясение мозгов,Ах, это наслажденье — гипс на теле!
Как броня — на груди у меня,На руках моих — крепкие латы, —Так и хочется крикнуть: «Коня мне, коня!» —И верхом ускакать из палаты!
Но лежу я на спинеЗагипсованный, —Каждый член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в целостиИ в сохранности!
Задавлены все чувства — лишь для боли нет преград, —Ну что ж, мы сами часто чувства губим, —Зато я, как ребенок, — весь спеленутый до пятИ окруженный человеколюбием!
Под влияньем сестрички ночнойЯ любовию к людям проникся —И, клянусь, до доски гробовойЯ б остался невольником гипса!
Вот лежу я на спинеЗагипсованный, —Каждый член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в целостиИ в сохранности!
Вот жаль, что мне нельзя уже увидеть прежних снов:Они — как острый нож для инвалида, —Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,Мне снятся свечи, рифмы и коррида…
Ах, надежна ты, гипса броня,От того, кто намерен кусаться!Но одно угнетает меня:Что никак не могу почесаться, —Что лежу я на спинеЗагипсованный, —Каждый член у мене —РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в целостиИ в сохранности!
Так, я давно здоров, но не намерен гипс снимать:Пусть руки стали чем-то вроде бивней,Пусть ноги опухают — мне на это наплевать, —Зато кажусь значительней, массивней!
Я под гипсом хожу ходуном,Наступаю на пятки прохожим, —Мне удобней казаться слономИ себя ощущать толстокожим!
И по жизни я иду,Загипсованный, —Каждый член — на виду,РасфасованныйПо отдельностиДо исправности, —Все будет в целостиИ в сохранности!
1972«Прошла пора вступлений и прелюдий…»
Прошла пора вступлений и прелюдий, —Все хорошо — не вру, без дураков.Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков»…
Быть может, запись слышал из окон,А может быть, с детьми ухи не сваришьКак знать, — но приобрел магнитофонКакой-нибудь ответственный товарищ.
И, предаваясь будничной беседеВ кругу семьи, где свет торшера тускл, —Тихонько, чтоб не слышали соседи,Он взял, да и нажал на кнопку «пуск».
И там, не разобрав последних слов, —Прескверный дубль достали на работе —Услышал он «Охоту на волков»И кое-что еще на обороте.
И все прослушав до последней ноты,И разозлясь, что слов последних нет,Он поднял трубку: «Автора „Охоты“Ко мне пришлите завтра в кабинет!»
Я не хлебнул для храбрости винца, —И, подавляя частую икоту,С порога — от начала до конца —Я проорал ту самую «Охоту».
Его просили дети, безусловно,Чтобы была улыбка на лице, —Но он меня прослушал благосклонноИ даже аплодировал в конце.
И об стакан бутылкою звеня,Которую извлек из книжной полки,Он выпалил: «Да это ж — про меня!Про нас про всех — какие, к черту, волки!»
…Ну все, теперь, конечно, что-то будет —Уже три года в день по пять звонков:Меня к себе зовут большие люди —Чтоб я им пел «Охоту на волков».
1971«Так случилось — мужчины ушли…»
Так случилось — мужчины ушли,Побросали посевы до срока, —Вот их больше не видно из окон —Растворились в дорожной пыли.
Вытекают из колоса зерна —Это слезы несжатых полей,И холодные ветры проворноПотекли из щелей.
Мы вас ждем — торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
Мы в высоких живем теремах —Входа нет никому в эти зданья:Одиночество и ожиданьеВместо вас поселилось в домах.
Потеряла и свежесть и прелестьБелизна ненадетых рубах.Да и старые песни приелисьИ навязли в зубах.
Мы вас ждем — торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
Все единою болью болит,И звучит с каждым днем непрестаннейВековечный надрыв причитанийОтголоском старинных молитв.
Мы вас встретим и пеших, и конных,Утомленных, нецелых — любых, —Только б не пустота похоронных,Не предчувствие их!
Мы вас ждем — торопите коней!В добрый час, в добрый час, в добрый час!Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…А потом возвращайтесь скорей:Ивы плачут по вас,И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
1972«Проложите, проложите…»
Проложите, проложитеХоть туннель по дну рекиИ без страха приходитеНа вино и шашлыки.
И гитару приносите,Подтянув на ней колки, —Но не забудьте — затупитеВаши острые клыки.
А когда сообразите —Все пути приводят в Рим, —Вот тогда и приходите,Вот тогда поговорим.
Нож забросьте, камень выньтеИз-за пазухи своейИ перебросьте, перекиньтеВы хоть жердь через ручей.
За посев ли, за покос ли —Надо взяться, поспешать, —А прохлопав, сами послеЛокти будете кусать.
Сами будете не рады,Утром вставши, — вот те раз! —Все мосты через преградыПереброшены без нас.
Так проложите, проложитеХоть туннель по дну реки!Но не забудьте — затупитеВаши острые клыки!
1972Жертва телевидения
Есть телевизор — подайте трибуну, —Так проору — разнесется на мили!Он — не окно, я в окно и не плюну, —Мне будто дверь в целый мир прорубили.
Все на дому — самый полный обзор:Отдых в Крыму, ураган и Кобзон,Фильм, часть седьмая — тут можно поесть:Я не видал предыдущие шесть.
Врубаю первую — а там ныряют, —Ну, это так себе, а с двадцати —«А ну-ка, девушки!» — что вытворяют!И все — в передничках, — с ума сойти!
Есть телевизор — мне дом не квартира, —Я всею скорбью скорблю мировою,Грудью дышу я всем воздухом мира,Никсона вижу с его госпожою.
Вот тебе раз! Иностранный глава —Прямо глаз в глаз, к голове голова, —Чуть пододвинул ногой табурет —И оказался с главой тет-на-тет.
Потом — ударники в хлебопекарне, —Дают про выпечку до десяти.И вот любимая — «А ну-ка, парни!» —Стреляют, прыгают, — с ума сойти!
Если не смотришь — ну пусть не болван ты,Но уж, по крайности, богом убитый:Ты же не знаешь, что ищут таланты,Ты же не ведаешь, кто даровитый!
Как убедить мне упрямую Настю?! —Настя желает в кино — как суббота, —Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.
Да, я проникся — в квартиру зайду,Глядь — дома и Никсон и Жорж Помпиду!Вот хорошо — я бутылочку взял, —Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.
Ну а действительность еще кошмарней, —Врубил четвертую — и на балкон:«А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, парням!»Вручают премию в О-О-ООН!
…Ну а потом, на Канатчиковой даче,Где, к сожаленью, навязчивый сервис,Я и в бреду все смотрел передачи,Все заступался за Анджелу Дэвис.
Слышу: не плачь — все в порядке в тайге,Выигран матч СССР — ФРГ,Сто негодяев захвачены в плен,И Магомаев поет в КВН.
Ну а действительность еще шикарней —Два телевизора — крути-верти:«А ну-ка, девушки!» — «А ну-ка, парни!», —За них не боязно с ума сойти!
1972Дорожная история
