Рассвет нового мира - Ярослав Коваль

— А я особо-то и не отказывался. Как приятный бонус, не более. Вот так. Поэтому я надеюсь возвести им энергетическую систему так, как они хотят, с одним невинным дополнением в мою пользу. И пользоваться преимуществами. Втихую.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — одобрила айн. — Сперва тайная власть, а там и до явной недалеко. Ладно, я подумаю…

— Ты опять с ней говоришь? — с опаской вмешался Кербал.

— Да, обсуждали один технический вопрос.

— Трудно тебе с ней, чувствую. Она действительно… таковская.

— Ага, оценил! Знал бы я, во что вляпываюсь, сто раз бы подумал, прежде чем напяливать айн. То есть нет, сто раз бы не успел. Но задумался бы, да… Что — уже?

— Да, приехали. Дьюргама придётся подождать немного. Видишь, ещё экипаж стоит и свита дожидается? У него определённо кто-то из куриалов с докладом. Или по личным делам. Но это ничего. Хочешь, скажу, чтоб пока закуску подали?

— Слушай, не могу я всё время жрать! Лопну. Сколько можно?

— Хорошего много не бывает. Прохладительных напитков и фруктов нам!

Хиддалоу показался мне ещё более искусственным городом, чем Арранарх. Что-то в нём было от Петербурга — тоже строжайшая планировка, каналы, узкие, как в Венеции, множество мостиков, гармония между фасадами разных зданий и занимающие целые кварталы архитектурные ансамбли. Только зелени в разы больше. Меня поразил тот факт, что в садики были обращены почти все крыши, отчего город походил на целую армию казаков в огромных папахах, выстроившуюся для парада в статные квадраты.

А в остальном куриальная столица Мониля поражала разве что Дворцом заседаний — единственным по-настоящему рослым зданием в Хиддалоу. Ему уступал даже кафедральный столичный собор. Сразу было видно, что тут главное. Ну, само собой, расплылся город широко. Не так, конечно, как Тарноват, но тоже очень и очень. Естественно, окраины были застроены стандартными многоэтажными жилыми домами, но отсюда-то, из центра, их видно не было.

Особняк главы Курии выглядел очень солидно, занимал без малого целый квартал, но казался неблагоустроенным. Особенно сильно это почувствовалось, когда мы вошли внутрь и расположились в лучшей приёмной. Стандартные интерьеры, ничего лишнего, мебель долговечная и официозная, ни намёка на попытку сделать помещения хоть сколько-нибудь уютными. Моё удивление смягчил Кербал, объяснив, что особняк полагается Дьюргаму, как любое иное имущество, которым он может пользоваться, лишь пока находится на вершине власти. Потом его надо передать следующему главе Курии, и в прежнем виде, либо подобном, в целости.

В общем, временный дом. Гостиница.

— А если следующий глава Курии не захочет тут жить?

— Н-ну… Принимать-то посетителей всё равно полагается в этих стенах. Такова традиция.

— Господин Дьюргам вас примет, — сообщил, появляясь на пороге, слуга.

Я уныло смотрел на запотевшие кубки, на красиво разложенные дольки груш, манго, персиков, абрикосов, разрезанные пополам огромные виноградины, клубнику, кусочки ананаса — и мучился оттого, что совсем ничего не хочу. Всё выглядело так аппетитно!

— Когда? — уточнил Кербал.

— Просит подождать не более пятнадцати-двадцати минут.

— Ждём.

— Как думаешь, он мне может предъявить претензию по поводу того, что я демонов фактически спровоцировал? — спросил я вполголоса, когда слуга ушёл.

— А ты что — всерьёз боишься, что тебя отругают? Да ладно…

— Мне, знаешь ли, тоже не особо-то хочется создавать окружающим проблемы. И проблемы, создаваемые ими, мне ни к чему.

— Какие проблемы может тебе создать Курия? Которая сейчас так в тебе нуждается. Сам знаешь, образ ситуации зависит от способа подачи. Не сомневайся ты, Лексо, мне больше улыбается, чтоб ты преуспел. Я тебя топить не стану…

Дьюргам появился на пороге, разодетый так роскошно, что я желчно заподозрил — не забыли ли мне сообщить о внеочередном заседании? Не собрали ли это заседание именно затем, чтоб обсудить мою скромную персону и перспективы моего дальнейшего пребывания в числе куриалов? Политика уже пускала корни в моей душе. Может быть, в действительности лучше всего для меня было бы жить спокойно в своём воздвиженском доме, заниматься с учениками, предаваться радостям магии… Но я уже втянулся во власть, и даже намёк на подкоп под меня всерьёз будоражил. Заставлял ощериться, как загнанного в угол волка.

Глава Курии с таким усталым и брезгливым видом стащил пышную мантию, что стало ясно — нет тут никаких подвохов. Так раздеваются только мужчины, которых непонятно зачем втиснули в жёсткий воротничок рубашки, да ещё затянули в галстук, и женщины, если свидание прошло не в ресторане, как ожидалось, а в грязной шавермочной.

Пафосное одеяние бережно, как чашу со святыми дарами, принял слуга — и немедленно исчез с ним вместе.

— Что у вас случилось? — добродушно осведомился верховный куриал.

— Нам без сомнений прямо объявили войну, — заявил Кербал.

Старик художественно поднял бровь — очень здорово и выразительно это у него получается — и почему-то посмотрел на меня. Подозревает?

— Позвольте догадаться…

— Да. Демоны, — раздражённо подтвердил я.

— Демоны?

— А вы думали кто? Что — мои соотечественники?! Да ладно, вы ж не всерьёз так думали! Мы же не нация самоубийц, в конце-то концов.

— Самоубийцы, не самоубийцы, а создать нам серьёзные неудобства вы бы смогли.

— Это и есть самоубийство — сознательно расшибиться об сильного соседа. Да, может быть, набить ему шишку-другую. Нос сломать. А толку?

— Очень хорошо… Понял. Рассказывайте — как именно демоны обозначили себя? Что вы подразумеваете под объявлением войны?

Мой спутник с готовностью принялся рассказывать. Я немало удивился — он излагал события абсолютно точно, тут не подкопаешься. Может быть, иначе расставил пару акцентов, да ввернул пару слов в двусмысленной форме — не более того. Даже самым совершенным детектором лжи нельзя было уличить его, потому что он не лгал. Но впечатление махом создал такое, будто демоны упорно намеревались атаковать Мониль сразу, с налёта, а я их немного сдержал.

Наверное, свою реакцию на эту потрясающую демонстрацию искусства подачи материала мне не удалось проконтролировать, потому что старик снисходительно покосился на меня и, усмехнувшись, заметил:

— Ты ведь совершенно никакой дипломат и политик. Не показывай столь явно своего удивления. Вообще это хорошо, что ты не политик. Даст судьба, окажешься полезен в своём основном качестве. Политики ведь в практических вопросах совершенно бесполезны.