Zадача будет выполнена! Ни шагу назад - Николай Петрович Марчук

– Ага, победим; только, как всегда, вместо того чтобы наказать раз и навсегда наших «партнеров», аккуратненько погладим их по голове и попросим больше не шалить. А они через пятьдесят-семьдесят лет опять полезут к нам в гости.

– Ну а как по-другому? Русский человек – он добрый и жалостливый, – развел руками Жак.

Я ничего не успел сказать в ответ на слова Жака. В дверь стукнули, и раздалась команда:

– Встали лицом к стене, руки назад!

Мы с Жилиным нехотя выполнили команду: уткнулись лбами в шершавую, сырую бетонную стену, задрав руки назад.

Лязгнул засов, скрипнул ключ в замочной скважине, и позади послышалось шлепанье обуви без шнурков. Бамут вернулся в камеру!

Выглядел пулеметчик расстроенным, зато в руках держал пластиковый контейнер, судя по запаху, с чем-то вкусным внутри.

– И за что же ты продался? – шмыгая носом, спросил Жак.

– Котлеты! Домашние! – с гордостью заявил Семен. – Земелю встретил со своего поселка. Следователь по нашему делу. Отличный мужик. Хорошо с ним поговорили, душевно. Вот котлетами угостил.

– Нормально! – похвалил пулеметчика Жак.

В пластиковом контейнере было десять котлет. Мы разделили их по справедливости: мне и Семену по три котлеты, а Жаку, как старшему, четыре штуки.

– Ну, рассказывай: что там снаружи происходит? – шамкая набитым ртом, спросил Жак.

– Пипец снаружи происходит, – горько вздохнул Бамут. – Жопа полная!

– Мотострелков сильно побили? – спросил я.

– Да. Шесть снарядов «хаймерсов» легли точно в их располагу. Потери жуткие! Из шестисот бойцов убитых больше двух сотен, раненых разной степени тяжести около трехсот, целых и невредимых меньше сотни. Причем по иронии судьбы все уцелевшие – это пацаны из взвода знакомого нам Конюхова. Он после нашего отбытия начал бочку катить на свое командование и бузить; ну, его, вместе с его взводом и всеми сочувствующими бойцами из других взводов, в назидательных целях послали ночевать в окопы. И получилось так, что когда прилетели «хаймерсы», то все, кто ночевал в палатках, либо погибли, либо были ранены, а Конюхов с остальными бузотерами отделались легкими контузиями и царапинами.

– Повезло! – потрясенно протянул Жак. – Надеюсь, что трофейные турникеты, подаренные мной, пригодились.

– Духи помогли, – цокнул языком Бамут. – Вот прогневили упыри майоры духов, те им сразу отомстили, а нам, соответственно, помогли, увели из зоны обстрела. Конюхову и его пацанам тоже помогли, потому что духи справедливые и видят, кому надо помочь, а кому не надо.

– Завязывай с этим мракобесием, – одернул пулеметчика Жак, – лучше дальше расскажи, что было. Почему нас обвиняют в наведении «хаймерсов»?

– Ну а кого же еще? – развел руками Бамут. – Мы там были? Были! Укатили оттуда за пару часов до налета? Укатили! Вот и вся доказательная база следствия. А, нет, забыл еще пару моментов. Во-первых, при досмотре личных вещей нашего комбата нашли наградной ПМ с надписью «За мужшсть i стшккть, виявлену в бою», ну а во-вторых, на гоупрошных камерах Психа, – тут Семен многозначительно посмотрел на меня, – есть отснятый материал с лекциями для мотострелков, где Валерка несколько раз повторяет про возможный скорый прилет «хаймерсов». Еще какие-нибудь доказательства нужны?

– Это пипец! – закатив глаза к потолку, процедил Жак. – Они там что, все головой стукнулись? Командование что, думает, что наш Рыжик – вражеский агент, который таскает при себе личный, подаренный украинцами наградной пистолет? Они там что, совсем дебилы?

– Есть еще один момент. Я вообще не хотел вам о нем говорить, – каким-то совсем потухшим голосом произнес Семен. – Наш батальон еще обвиняют в трусости и оставлении позиций. Мне показывали комменты в пабликах и соцсетях, так там нас вовсю парафинят, что мы запятисотились! Дескать, из-за того, что наш ОДШБ сбежал со своих позиций, враг вклинился в оборону Токмака, рассек ее на две части и одним рывком дошел до речки Токмачки, заняв горсовет, ДК и автостанцию. Все три моста через речку наши взорвали, но вы же сами видели, что там речка так себе, и двадцати метров в ширину не будет. Во многих местах техника без всяких мостов может ее форсировать.

– Чего?! – хором выкрикнули мы с Жаком.

Обвинять наш 10-й ОДШБ в трусости и оставлении позиций – это жуткий треш! Мы две недели бились на северной окраине Токмака, удерживая улицу Гоголя, гаражный кооператив, лесопосадку за гаражами, сектор частной застройки и часть окружной дороги Н-30. Причем без нужной поддержки из тыла. Оборонительные позиции нам никто не готовил и времени на раскачку не дали. Командование бросило наш батальон затыкать прорыв вражеской штурмовой механизированной бригады. В бой вступали с колес, сразу же контратакуя наступавшие порядки врага.

Две недели шли кровавые, изнуряющие бои. Вражеская артиллерия утюжила наши позиции практически без остановки. У врага со снарядами, которые им свозили со всего мира, проблем не было. А вот у нас были! Нам снарядов не хватало. Артиллеристы, прикрывавшие наш сектор обороны, имели в своем распоряжении гаубицы Д-30, Д-20 и САУ «Акация». Были еще РСЗО «Грады», но их гоняли по фронту туда-сюда в качестве «пожарной команды». Где-то там, в тылу, были еще «ураганы» и «смерчи», но в нашем секторе они ни разу не работали.

За две недели боев наша авиация работала всего три раза, и то издалека, используя прием кабрирования. Кабрированием называется полет самолета или вертолета с набором высоты и задранным выше горизонта носом. Этот прием применяется тогда, когда требуется поразить наземную цель с наибольшего удаления, не входя при этом в зону противовоздушной обороны цели. Оставаясь вдалеке, самолет после пуска реактивных снарядов под углом значительно выше горизонта разворачивался и уходил, а растянутая горка, выполняемая снарядами, дотягивалась до цели.

У такого пуска, разумеется, есть и обратная сторона: вместе с ростом дальности увеличивается и рассеивание запущенных снарядов. Ведь они неуправляемые и основную часть полета проводят баллистически в свободном падении. Значит, их ничем не корректируемый удлиненный полет при падении на землю даст и увеличение эллипса рассеивания. Короче, авиаторы лупили в белый свет как в копеечку. Летунов понять можно: у врага переносных ЗРК вагон и маленькая тележка, сшибут «грача» или «аллигатора» на раз.

У противника очень хорошо налажена работа контрбатарейных расчетов, которые получают информацию и координаты от специальных, импортного производства радаров. Пара секунд – и есть точные координаты, из какой точки наши артиллеристы ведут стрельбу. Ладно еще самоходчики успевают выпустить пару-тройку снарядов и сменить позиции, а что делать расчетам гаубиц Д-30 и Д-20? У них по нормативу дается пять минут на то, чтобы после стрельбы свернуться и свалить.

Вроде бы пять минут – это очень быстро, и