Сожжённый заживо (Вампиры) - Нина Леннокс

— Тебе больно, Анна? — прошипел он мне на ухо и ударил сильно, совмещая удар с укусом в шею.

Я уже не чувствовала боли, так как не чувствовала ягодиц. Что там от них осталось? Даже не представляю. Клыки были так остры, как никогда раньше. Они вспарывали кожу раз за разом, стараясь проникнуть глубже и взять больше крови. Я не могла стоять, мои ноги подкосились, но я не упала. Он не дал.

— Рано, Анна, рано, — сказал Кристиан, вытаскивая клыки из моей шеи и зализывая ранки. — А сейчас мы приступим к основному наказанию, малышка. И если ты упадёшь без моего разрешения, я увеличу число ударов. Тебе понятно?

Я кивнула. Что с ним произошло? Откуда столько жестокости? Это уже не милые забавы для двоих, это реальные садистские наклонности. Смогу ли я выдержать всё, что он мне приготовил? Кристиан ушёл выбирать орудие пытки, а я осталась стоять на том же месте, дрожа всем телом и ничего не видя кроме темноты.

Внезапно мою спину обожгла дикая боль. Я закричала в кляп. Затем ещё и ещё. Он бил меня плёткой или кнутом, потому что удар не был единичным, он был множественным. Не знаю, сколько раз он меня ударил. Я слышала лишь звук удара и то, как плётка рассекала со свистом воздух. Спина должно быть вся исполосована, возможно, даже в кровь. Вот и новые шрамы, которые он так хотел оставить на мне. А что, Вишес, ты же сама этого хотела? Сама хотела попробовать то, что ему нравится, хотела доказать, что всё выдержишь. Доказывай. И я доказывала. Я стойко держалась, но слёзы катились под повязкой так, что она вымокла насквозь. Зубы оставляли в кляпе глубокие следы, так как удары Кристиана становились всё более безжалостными и сильными.

— Тебе нравится, моя девочка? Скажи, тебе нравится? — шептал Кристиан. — Нет? Тогда попробуем что-нибудь другое. Ремень, например.

Я начала вырываться из его объятий и кричать что есть мочи в кляп, что мне всё нравится и не надо никакого ремня.

— Ты хочешь что-то сказать, Анна? Но я не хочу слушать. Ремень подождёт. Сначала я возьму тебя, — прошептал Кристиан и резко вошёл в меня.

Он насиловал меня в прямом смысле этого слова. От моего былого возбуждения не осталось и следа. Его член как раскалённое железо таранил меня изнутри, царапая стенки и доставляя жгучую боль. Я не кричала и не дёргалась. А зачем? Может, так всё это быстрей закончится? Да, конечно. Всё только начиналось.

— Хочешь ещё больше удовольствия, Анна?

Нет!

Я почувствовала, как что-то входит в меня, но совсем не туда, куда должно было входить. Он всё-таки решил попробовать анальный секс. Сегодня живой я отсюда не выйду. То, что он вставил в меня, было маленьким, но холодным и неприятным. Эта вещь причиняла сильнейший дискомфорт, так ещё и толчки Кристиана в моё сухое лоно сводили меня с ума. Но неожиданно эта штуковина в моей попе перестала быть холодной, а стала очень даже горячей и вибрирующей. Ещё одна хрень с электростимуляцией. Выдерживать эту пытку становилось всё трудней и трудней. Задний проход жгло огнём, киску тоже. И только Кристиан получал удовольствие. Его стоны раздавались в моей голове, смешанные с болью. И как бы это не звучало ужасно, я была рада, что он получал это самое удовольствие. Неужели вот она любовь в его понимании? Смогу ли я дать ему именно такую любовь? Не убьёт ли она меня прежде, чем я смогу к ней привыкнуть?

Кристиан кончил в меня, но не вышел. То, что он сделал дальше, повергло меня в шок. Он начал проводить по моей спине языком! Зачем, зачем он это делает? Движения его языка приносили боль, а затем облегчение. Слюна же у него лечебная, точно. Но, как оказалось, целью этих действий была совсем не помощь мне, а удовлетворение себя любимого.

— Обожаю твою кровь, Анна, — стонал Кристиан, проводя по спине языком ещё раз.

Господи! Он, что, иссёк мою спину в кровь? Мне стало дико страшно от того, что я увижу утром, если вообще хоть что-то увижу. Так ещё и эта пробка анальная доставляла боль. Я больше не могла терпеть это жжения и начала мычать.

— Ладно, позволю тебе говорить, — смилостивился Кристиан и вынул кляп.

— Пожалуйста, вытащи эту пробку. Я больше не могу, — всхлипывала я, пытаясь говорить уверенно, но куда там. Я больше умоляла его, чем говорила уверенно.

Он вытащил её. Даже вытаскивать было больно. Бедное моё тело. На всю жизнь это запомню.

— Ну, что, Анна, тебе до сих пор не нравится анальный секс? — спросил Кристиан и поцеловал меня. — Ммм…слёзы. Они такие солёные, горькие. Почему же ты плачешь, Анна? Ты сама влюбилась в извращенца и упорно доказывала ему свою любовь. Так, что же тебя не устраивает сейчас?

— Я влюбилась не в извращенца, а в придурка! В конченного психа! — закричала я, пользуясь моментом. — Ты просто хренов…,-не успела закончить я, как кляп был возвращён на место, а я снова стала немой пленницей.

Кристиан обошёл вокруг меня, как хищник вокруг своей добычи. Я замерла, ожидая любого действия с его стороны. Но вдруг в комнате воцарилась тишина. Он исчез? Это хорошо или плохо?

— Анна, раз у нас не получается добровольного сотрудничества, то будет одностороннее.

Значит плохо.

— Сейчас я сниму повязку, чтобы ты могла увидеть, что я для тебя приготовил, — сказал этот латентный маньяк и снял с меня повязку.

В руках у него находился толстый кожаный ремень с огромной металлической пряжкой. Страшная вещь. Сегодняшний вечер превращался в вечер инквизиции. Что-то его в прошлое потянуло. В глазах у меня стояли слёзы и дикая мольба, но Кристиан, видно, вспомнил, что у него нет сердца и его нельзя разжалобить.

— Ну что, ты готова? Повязку я, пожалуй, не буду одевать. Хочу, чтобы ты видела, как я буду тебя наказывать.

Да за что, твою мать, наказывать?

Я попыталась что-то ему сказать, но звук моего нечленораздельного мычания утонул в крике боли, когда он, замахнувшись ремнём, ударил меня по ногам. Затем, не давая мне опомниться, нанёс удар по бёдрам спереди. Удары сыпались градом. Он бил меня по ногам, по животу, по плечам. Не трогал только спину и ягодицы. "У зверя есть хоть какая-то жалость"-усмехнулась я про себя, понимая, что это скорее последнее на что мне хватит сил.

— Тебе больно, Анна? Ответь мне, — прошипел Кристиан, находясь в своей истинной форме, и вытащил кляп.

— Нет, не больно. Сердцу больней, — прохрипела я. — Я понимаю, почему ты наказываешь меня, Кристиан. За любовь. Я права? Ну, так убей меня. Потому что любовь ещё жива, — сказала я, давясь слезами. Предатели-слёзы всё текли и текли, и время как будто замедлило свой ход, оно остановилось. А я упала на колени. Даже это было больно, так как на теле не осталось живого места. Вот он, мой любимый вампир. Вот доказательства его чувств.

Кристиан бросил ремень и просто смотрел на меня.

— Прости меня, Анна, — прошептал он и упал на колени тоже. — Прости меня! — сказал он и аккуратно снял распорку с моих затёкших плеч.

Я застонала, просто потому, что сил кричать не было. Как же всё болело, особенно душа. Но я всё равно не злилась на него, нет. Я всё понимаю. Мортем, предательство и всё такое. Кто-то должен был ему помочь, дать его чувствам выйти наружу. Пусть это буду я.

Он потихоньку поднял меня с пола, доставляя сильнейшую боль каждым прикосновением.

— Шшшш….моя девочка, сейчас тебе станет лучше. Прости меня урода, прости, — горько сказал Кристиан и нежно прикоснулся губами к моему лбу.

Такие холодные губы, и такие нежные. Мне захотелось поцелуя, обычного поцелуя, и я потянулась к нему. Поняв, чего я хочу, Кристиан поцеловал меня, легонько проводя языком по разорванной расширителем губе. От этой его нежности я заплакала ещё сильнее. Превратил меня в тряпку какую-то.

— Не плачь, моя милая девочка. Больше такого не повторится. Я отпущу тебя, если ты этого захочешь. И пусть моя жизнь навсегда потеряет смысл, но удерживать я тебя больше не стану, — сказал с болью Кристиан и прижал меня к себе сильней.

Идиот. Просто невыносимый идиот. Ну, куда я денусь теперь от него? Хотя, не знаю, что я сделаю. Сейчас хочется только одного — провалиться в темноту и забыться. Что я и сделала.

Глава 14

Проснулась я посреди ночи от ужасной боли, которая впивалась в моё измученное тело сотнями игл. Я не могла лежать ни на спине, ни на животе. Это было дико больно. Холодная простынь обжигала раны, заставляя трястись от еле сдерживаемых рыданий. Ноги тоже саднило, руки горели огнём. Каждая клеточка моего тела так и кричала о помощи. Но что я могла сделать? Кристиан уже смазал своей волшебной слюной раны, оставалось только ждать. И терпеть боль. К этому, видно, придётся привыкнуть. Если я хочу быть с Кристианом. Кстати, где он? В комнате стояла непроглядная тьма, так ещё и сама комната была чёрной. Это та самая комната, где мы были вместе в первый раз? Прикольно. А,нет ли у него помещений посветлей? Как-то совсем уж мрачно. И вообще, где он шастает в 4 утра? Я тут лежу, умирая от боли, а он свалил куда-то. Что, стыдно стало? И правильно. Но я всё равно решила его найти. Пусть он и избил меня до потери сознания, издевался надо мной, как только мог, я хотела видеть его сейчас. Я знаю, что ему было стыдно за то, что он сделал. Он раскаивался. Я верила в это всей своей душой. Ведь если даже я не буду ему верить, то кто тогда? Он опять окажется один, ожесточится ещё больше, станет совсем зверем. Этого я допустить не могла, поэтому потихоньку встав, я пошла его искать.