Волшебник - Андрей Борисович Земляной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он недооценивает силу моего обаяния. — Виктор картинно задрал брови и похлопал ресницами.
— Ах… — Таня звонко расхохоталась. — Да, Колька до сих пор в себя прийти не может.
— Это тот ухажёр? — Виктор вздохнул. В один из вечеров, когда он провожал Таню домой, к ним подошёл парень, и сразу начал качать права. Тогда Виктор попросил его подождать, и отведя подругу домой, спустился, и первым делом прописал скандалисту в солнечное сплетение. И пока юноша заново учился дышать, рассказал юному Ромео, что Джульетта уже занята, и его номер двести тридцатый. Собственно, на этом разговор и закончился. Правда после выяснилось, что парень — серебряный призёр Москвы среди юниоров по боксу. Но Виктору на это было совершенно начхать. В подобных драках его волновало только одно, чтобы никого не убить ненароком.
Первого сентября, подобралось внезапно. Для учёбы Виктор пошил себе брюки и куртку светло-серого цвета, очень похожую на те, что продавались в магазинах, но лучше по качеству, и удобнее, так как одежда была сшита по его эскизам и в размер.
Общие дисциплины, типа математики, физики и прочих, Виктору давались легко, и некоторую сложность вызывали лишь Научный коммунизм, и политэкономия. Но и сними он разобрался быстро, просто заучивая текст наизусть.
Всё было спокойно и правильно пока в институте не появился Судоплатов с каким-то дядечкой — генерал-полковником под ручку. Он поздоровался с Виктором, представил дядечку как помощника Главнокомандующего ВВС по космосу, Николая Петровича Каманина. Они сначала потащили Виктора в буфет, а после, в Чайку Каманина, и там, Судоплатов огорошил Виктора сообщением, что ему предстоит принять участие в работе экспертной экономической группы.
— Состав группы и её работа засекречены, и от нас требуется только предоставить результат работы в виде меморандума, который ляжет на стол самому. — Судоплатов показал глазами наверх.
— Всё просто отлично, только непонятно зачем вам я. — Виктор пожал плечами. — Неужто экономистов не хватает?
— Экономистов полно. — Не согласился Павел Анатольевич. — Только вот тех, кто мыслит дальше табуретки не так много.
— Давайте так. — Виктор помолчал, подбирая слова. — я изложу своё мнение на сей счёт, и отдам вам. А вы уже, сами решите, включать ли это в доклад, или подтереться да выкинуть.
— Хорошо. — Судоплатов кивнул. И повернулся к Каманину. — Коля, ты спрашивал откуда у нас информация по вентиляционному клапану на спускаемом аппарате? — Вот он подсказал. — И видя, что Каманин уже готов что-то сказать, предостерегающе поднял руку. — Коля, ты обещал. Никаких вопросов.
— Да помню. — Каманин снял фуражку, и вытер лоб носовым платком. — В общем спасибо, хочу сказать. От всех нас, спасибо.
— А как решили вопрос? — Не удержался Виктор.
— Да заглушили нахрен этот чёртов клапан. — Каманин рубанул рукой. — Витя Пацаев, молотком из ремнабора заклепал его к такой-то матери. А после, когда спускаемый отсек проверять, стали, так там датчик вообще отвалился нахрен. Как этот клапан только раньше не включился. Так что низкий тебе поклон, парень. Ну и, если надумаешь после МАИ прийти в отряд космонавтов я лично поспособствую.
Экономическими выкладками пришлось заняться в свободное от учёбы время. Собственно, никаких новых миров Виктор не открывал. Нужно было разрешить кооперативы, и при этом жёстко регламентировать количество проверок и их формат, чтобы не кормить продажных милиционеров и прокуроров, затем, наладить выпуск и свободную продажу малогабаритных и дешёвых тракторов, для тех же кооперативов и приусадебных хозяйств. То есть вообще отпустить колхозников, и не мешать им накормить страну. Всё остальное — товарные кредиты, кредиты под продукты, и прочее, только обрамление этого процесса.
Когда пойдут продукты, постепенно отпускать производственные кооперативы, и самостоятельную производственную активность предприятий. Пусть производят что хотят из свободно закупаемого сырья, и продают его где хотят. Заработанные деньги смогут потратить только на премирование членов трудового коллектива, закупку сырья и станков для внеплановой хозяйственной деятельности. То есть сразу разделить плановую работу, и внеплановую. Плановая она по госрасценкам, и на поставляемом сырье, а внеплановая — как хочешь так и крутись, но и доход тратишь в свою пользу. После уплаты налога, конечно.
Явочным порядком, Павел Судоплатов стал посредником между Системой и Брежневым, что выразилось в том, что теперь под домом Павла Анатольевича постоянно дежурила Волга с телефоном засекреченной связи в багажнике[26], и парой офицеров из девятого управления занимавшихся охраной первых лиц. Вроде бы совершенно излишняя предосторожность, но Брежнев был очень хорошим игроком в «Кремлёвские шахматы» и прекрасно понимал какую бурю поднял только тем, что поручил своим помощникам выяснить подноготную экономических процессов.
Кстати, сделал он это не потому, что не доверял данным Системы, а потому, что любая информация, даже та, что кажется предельно логичной и очевидной должна проверяться как минимум дважды, а лучше трижды.
С особым интересом Брежнев наблюдал как зашевелились члены политбюро ЦК. Шелепин, Косыгин, Мазуров и Романов постарались подбросить материалов в доклады помощников Брежнева, Щербицкий, Гришин Кириленко, Кулаков и Шелест, занимали выжидательную позицию, а Полянский, Воронов, Суслов и Пельше, развили бурную деятельность готовя контрвыступление против Брежнева, почувствовав в угрозу собственной власти. Причём каждый в своей области. Арвид Пельше, что так им любимая Прибалтика начнёт жить на свои, Геннадий Воронов, потому что почувствовал угрозу власти партийной элиты. Дмитрий Полянский вообще был сторонником Хрущёва и приспособленцем, но тут почему-то закусил удила, и начал резво топить за Суслова, который точно знал, что этих изменений он во власти не переживёт, и в лучшем случае, улетит на пенсию. Ведь вдруг возник вопрос о руководящей и направляющей роли Партии, и вот это он почитал краеугольным камнем всего Советского Союза, и священным Граалем всей коммунистической идеологии. Активность Суслова и Полянского была так велика, что пришлось подключать Систему и перед внеочередным пленумом Политбюро ЦК КПСС, на стол Брежнева легли четыре папки. На Воронова, Суслова, Полянского и Пельше.
Пленум собирали в кабинете Брежнева в Сенатском Дворце.
Пятнадцать членов Политбюро, легко уместились за огромным столом заседаний, и Брежнев встав со своего стола, занял место среди соратников.
— Здравствуйте товарищи. — Брежнев оглядел присутствующих. Все нервничали, но Суслов, действительно похожий на суслика, делал это как-то особенно нервно. — В первой части нашего заседания я хочу огласить краткое резюме, по материалам служебного расследования, проведённого нашими органами, в отношении некоторых членов политбюро. — Брежнев сделал длинную паузу. — Счета в иностранных банках, контакты с представителем западных финансовых кругов, неумеренность в быту, и тяга к вызывающей роскоши, не красят даже буржуазного политика. —
