Обгоняя ветер - Одри Бишоп

Уинни фыркнула. Известие о том, что с деньгами у Хэла очень даже шоколадно, не обрадовало ее. Ей стало немного неуютно. Когда она думала, что он простой автомеханик, все было намного проще. Она понятия не имела, как отнестись к тому, что этот человек контролирует самую крупную компанию Хаскелла.

— Таким образом получается, что фактически ты владеешь «Фербенкс ойл кампани»? — уточнила она на всякий случай в надежде, что, может, она что-то неправильно поняла.

— Не скажу, что мне это нравится. Если бы был выбор, я бы с радостью избавился от подобной ответственности.

— Тебе что-то мешает? Ты мог бы продать акции, если тебя тяготит такое положение вещей.

— Понимаешь, я, возможно, так и поступил бы или и вовсе передал их по дарственной Сайрусу. Я прекрасно понимаю, что у него все права получить всю компанию отца. Я говорил об этом Джошуа, когда тот поставил меня перед фактом, что контроль над компанией он передает мне. Но при всем этом я прекрасно понимаю, чем было продиктовано его решение. Не люблю плохо говорить о людях, но Сайрус, мягко говоря, редкостный бездельник. И хотя мне эти акции нужны как корове седло, помня, как Джошуа дорожил компанией, я просто не могу допустить, чтобы его беспутный сынок пустил все по ветру. Потому что дал Джошуа слово.

Чувствуя, что его рассказ встревожил Уинни, Хэл поспешил разрядить обстановку:

— Что, ты чем-то недовольна? Может, ты ожидала, что я еще и подпольный король какой- нибудь центрально-африканской страны? Тут я вынужден тебя разочаровать. Чего нет, того нет. Но на колечко с бриллиантом, конечно, можешь рассчитывать.

Уинни снова фыркнула, смущенная последней фразой, которая прозвучала как предложение руки. Опасаясь, как бы Хэл сейчас не договорился до того, о чем утром пожалеет, она мучительно пыталась придумать, как бы поскорее закончить разговор. Тем временем Хэл продолжал подкалывать ее, внимательно наблюдая за ее реакцией на свои слова из-под полуприкрытых век.

— Может, конечно, мне следовало пообещать сразу бриллиантовый гарнитур. Но что поделать. Хотя тебе достался вполне состоятельный человек, должен предупредить, что он при этом еще и редкостный скупердяй. Ну-ну, не расстраивайся, в любом случае тебе достался вполне солидный куш. Эй-эй, что ты делаешь?! — закричал он, уворачиваясь от подушки, которой Уинни, возмущенная несправедливыми обвинениями в собственной меркантильности, принялась колотить не в меру разошедшегося избранника.

— Должен напомнить, что убийство в настоящий момент явно не в твоих интересах. Как законная жена ты сможешь рассчитывать на большую долю, нежели как соломенная вдовушка!

— Да я тебя сейчас за такие слова… — беззлобно зарычала она и снова кинулась на него, но весь ее запал неожиданно пропал, когда она в который раз за эту ночь оказалась в объятиях Хэла.

Уинни даже не успела заметить, когда он вырвал из ее рук подушку и отшвырнул прочь, а потом скрутил непокорную и возмущенную возлюбленную. Она попыталась выкрутиться, но все было напрасно. Хэл держал ее крепко, и любые попытки избавиться от его железных объятий причиняли ей лишь боль. Поняв это, она перестала излишне усердствовать в попытках обрести свободу и жалобно взмолилась:

— Давай уже спать, финансовый магнат.

— Как это спать?! — возмутился Хэл.

Державшие ее руки из пленяющих оков вдруг превратились в ласкающие прикосновения. Все ее попытки освободиться по-прежнему мягко пресекались, но теперь они стали частью любовной игры.

14

Медленно вырываясь из гостеприимных объятий сна, Уинни насторожилась. Что-то было не так, как всегда. Она лежала на боку, ее лицо упиралось во что-то твердое и теплое. В голове лениво закопошилась мысль, что это никак не может быть подушкой. Если события прошлой ночи ей не приснились, вариант мог быть только один. Ей очень не хотелось ошибиться в своих догадках, поэтому она не спешила открывать глаза и проверять, насколько они соответствуют действительности. Она затаила дыхание и довольно улыбнулась, продлевая наслаждение и воскрешая в памяти прошлый вечер.

Как ни приятны были воспоминания, реальность искушала сильнее. По-прежнему не открывая глаз, Уинни медленно протянула руку вперед. Кончики пальцев нервно заскользили по гладкой коже, не оставляя ни капли сомнений, что Хэл по-прежнему находился в ее постели. Пальцы ее бесстыдно изучали мускулистый торс, словно желали лишний раз удостовериться, что прошлая ночь не была сном. Она приоткрыла глаза: ее нос, как она и предполагала, упирался в обнаженный бок спящего мужчины.

Дыхание его изменилось. Уинни поспешила отдернуть руку, но Хэл уже почувствовал ее прикосновение. Не открывая глаз, он улыбнулся и его рука скользнула на ее талию, словно спеша утвердить права на лежавшую рядом женщину. Интимность его собственнического жеста моментально нашла отклик в ее разомлевшем теле. Она непроизвольно вздрогнула, и эта дрожь не осталась незамеченной.

Хэл резко повернул голову в ее сторону и открыл глаза, в глубине медовых глаз притаилось легкое беспокойство. Он приподнялся на локте, напряженно вглядываясь в лицо Уинни, словно опасался увидеть в нем сожаление или раскаяние. Его неуверенность придала ей смелости, и она довольно потянулась, поворачиваясь под его рукой на спину и закидывая обе руки за голову.

— Доброе утро, — промурлыкала она.

— Доброе, — настороженно подтвердил Хэл, продолжая наблюдать.

Так как Уинни продолжала смотреть в потолок и странно улыбаться, он поспешил уточнить:

— Надеюсь, никаких сожалений. — Его голос прозвучал неуверенно и немного смущенно. Она хитро покосилась на него и сделала вид, что задумалась. Заметив, что из-за ее молчания взгляд его стал еще беспокойней, она поспешила ответить:

— Ни малейшего. — Немного подумав, она добавила: — Ты был просто великолепен.

Облегчение, которое испытал Хэл после ее слов, моментально расплылось самодовольной улыбкой, демонстрирующей мужскую гордость и радость от признания его заслуг. Тигра погладили по шерстке, и он довольно заурчал.

— Я такой. Как ты думаешь, нам удастся раздобыть что-нибудь на завтрак?

— Надеюсь, что удастся. Я дико проголодалась.

— Неудивительно, если учесть, сколько энергии мы потратили за ночь.

Краска бросилась Уинни в лицо. Она в который раз позавидовала Хэлу, у которого откровенные высказывания на интимную тему никак не отражались на цвете лица. Его неизменно ровный цвет лица опровергал расхожее мнение, что рыжие люди легко краснеют.

— Я за мамонтом. — Хэл встал с кровати, не стесняясь своей наготы.