Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

– …архиолох, ишь ты, – забормотали старички, а пестренький Николис потряс пальцем и сказал строго:

– Нам археолохи не нужны, нам женихи надобны!

Во время этой шутливой перепалки Энтери с Тасей дошли до дверей библиотеки по импровизированному коридорчику мимо болтающих и попивающих чай старейших жителей города. Энтери едва не испугался, увидев в том, что он принял сначала за картинку на очень толстой раме, молодую женщину, которая строго говорила: «В районе Северных застав Оленья, Медвежья, Лосиная ожидаются ночные заморозки…» Еле удержался, чтобы прямо там, при стариках, не начать спрашивать, что же это такое и как оно работает. И как туда засунули женщину, интересно?

В библиотеке хорошо пахло бумагой, старыми книгами и почему-то воском, хотя освещалось все уже привычными, но по-прежнему удивительными для проспавшего все на свете дракона электрическими фонарями. В углу искрил круглый почтовый телепорт, похожий на маленькую шаровую молнию, подвешенную на две изогнутые высокие ножки, – как объяснила его спутница, небольшие посылки и письма проще и дешевле отправлять так. Энтери при виде телепорта вспомнил семейные зачарованные чаши, которые использовались драконами для общения.

Тася представила его матушке Вилайтис, степенной пожилой даме, одетой в той же пестрой манере, вручила ему стопку журналов посмотреть, а сама завела с библиотекаршей тихую беседу. Женщины шушукались и изредка поглядывали на Энтери, а он, ловя эти взгляды, снисходительно улыбался – женщины во все времена одинаковы. На месте он не усидел и с позволения матушки начал ходить по библиотеке, трогая разные книги, вытаскивая некоторые и проглядывая. Читать ему было трудно, зато картинки очень интересовали. Какие-то сюжеты ему были знакомы и понятны, например, битва или обнимающиеся пастушок с пастушкой на пригорке, а какие-то странны или вовсе недоступны для понимания, как изображение радиоприемника или спортивного клуба.

Тем временем шушуканье закончилось, и матушка исчезла меж высоких полок, до потолка заставленных книгами. Вернулась она не скоро, так что Энтери даже успел пролистать пару журналов и увидеть достаточно занимательного. Чего стоит только материал под названием «Панорамы континентальных столиц». Фотографии огромных многоэтажных городов создали в нем ощущение легкой паники – сколько же он все-таки провел в горе?

Язык Энтери понимал через раз, слишком много упрощенных, измененных или вовсе непонятных слов, но упорство и любознательность заставляли листать один журнал за другим, впитывая образы нового мира.

Матушка Вилайтис наконец-то вынырнула из библиотечной тени, неся в руках несколько тоненьких книг и один толстенный талмуд. Талмуд назывался «Эн-ци-кло-педия сов-ре-мен-ного ми-pa» и предназначался в подарок Энтери. Он поблагодарил, поклонившись и прислонившись лбом к запястью матушки в знак уважения. Не забыть бы спросить, что такое энциклопедия, вдобавок к тысяче других вопросов – например, о живой картине, на которую смотрели старички на улице.

Остальные книги были для Таси, в том числе «Легенды гор» и «История государства Рудлог». На первой книжечке были изображены горы и летящие среди них драконы, похожие почему-то на страшненьких головастиков с крыльями. «История про то, как ящеры зловредныя в камень заключены были», – прочитала девушка и с опаской посмотрела на возлюбленного. Энтери был спокоен, только в уголках губ, могущих быть и нежными, и умоляющими, прорезались жесткие складки.

– Ну это мы потом почитаем, – поспешно сказала Тася, убирая книжку в большую сумку. – Вот, смотри, – она провела пальцами по оглавлению второй книги. – Список королей с датами правления. Как, ты говоришь, звали того, с кем вы воевали?

– Седрик-Иоанн Рудлог, – сквозь зубы произнес имя бывшего друга Энтери, и ему, несмотря на прошедшее время, сколько бы его ни было, снова стало очень больно.

Тася быстро провела пальчиком вверх по табличке с именами монархов, датами правления и кратким перечислением свершений – от нынешнего времени к древности.

– Та-а-ак, сейчас у них короля нет, ранее была Ирина-Иоанна, Константин-Иоанн, Даниил-Иоанн… Вот же… И чего они все Иоанны, интересно?

– Так звали их первопредка, – ответил Энтери, напряженно следящий за пальчиком Таисии. Каждое движение вверх – еще поколение минус, а то и два, если монарх отличался отменным здоровьем. Поколение, ушедшее для драконьей расы в небытие.

– Ага, вот! Седрик-Иоанн, он же Змееборец. Ну надо же!

Однако Энтери и сам уже увидел даты правления Седрика: 4257–4301 от т.ж.

Долго же он жил! Интересно, мучили его кошмары или он спал спокойно и без всякого сожаления? А сейчас 4762 год от т.ж., как говорит Тася. Что такое т.ж. – «творение живого» – он знал, так отмечались года и в их время, и эта связь времен, как и сочувственно сопящая девушка рядом, каким-то образом удержали его от позорной истерики из-за осознания того, что прошло целых пятьсот лет, ведь война случилась через три года после коронации Седрика. Он уже трижды должен был умереть, и на Земле должны были жить его праправнуки.

Обратно они едут в сумерках, потому что чем ближе к югу, тем раньше темнеет. Хижина стоит с темными окнами, но с приходом людей оживает, наполняется теплом и светом. Девушка усаживает дракона за стол, сама хлопочет вокруг него, выставляя приготовленные утром кушанья. Застарелый драконий голод заявляет о себе громче потрясения, и вот уже Энтери по привычке уминает тройную порцию рагу, запивая его из огромной керамической кружки ароматным и сладким горячим чаем. Сама Тася садится напротив и, положив щеку на ладонь, внимательно и печально смотрит на любимого своими чудесными глазами.

Когда ее персональный ископаемый дракон наедается, девушка на пару минут выходит из дома, а потом, нагруженная стопками полотенец, простынок и каких-то загадочных вещей, зовет его за собой.

Двигаться не хочется, хочется лечь и все обдумать, а может, и пожалеть себя – только так, чтобы любимая не видела, ведь какой мужчина желает показаться в минуты слабости? Но Таисия непреклонна:

– Пока ты мой пациент, слушайся меня!

– А потом, когда выздоровею? – Энтери выходит за ней из дома и улыбается – так забавна она сейчас, когда командует.

– И потом, – Тася наставительно поднимает палец вверх, изящно маневрируя со своей высокой стопкой между деревьев. Они поднимаются куда-то в гору. От попытки отобрать и понести она ругается, мол, потом натаскаешься еще, не переживай, возможностей будет много.

Идут они недолго, может, пару минут, и внезапно в ароматы хвои и листвы вплетается родной, свежий и ласковый, как запах матери – запах близкой теплой воды.