Единый учебник новейшей истории - Александр Покровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, слава те, Господи! Лужков нашел успокоение в Лондоне. Дали и ему, и всем его домашним, в Великобритании вид на жительство. Все-таки, миллиарды – с ними везде хорошо. Инвестируешь в экономику хотя бы 200 тысяч, владеешь недвижимость – на тебе вид. А уж коррупция или не коррупция – это британцев не касается, это еще доказать надо. Так что «утратил доверие» – и бегом в Лондон, но не голым, конечно.
Правозащитников при президенте расширили. Теперь их будет больше. Подозреваю, многих беспокоит вот что: количество должно, наконец, перерасти в качество, а то, того и гляди, рухнет один из основополагающих философских принципов. А вот меня все больше интересует: если поместить рядом варенье и г…но, то со временем г…но запахнет вареньем?
Справка: под словом «г…но» подразумевается известное в изобразительном искусстве слово «гуталино».
Выборы, как заметил премьер, не самоцель. Отнюдь. Они нужны, по мнению премьера, исключительно «для того, чтобы получить возможность что-то сделать для людей» (сейчас заплачу). Мне очень нравятся слова «возможность» и «что-то сделать». Не сделать то-то и то-то, а только «что-то», да и то, если будет «возможность». Давно заметил: ж…па напрямую связана с головой, и когда наступает ж…па, голова начинает работать. И только в этом случае. А зачем ей по-другому стараться? Выборы, а значит – пенсии, бензин, ЖКХ, ипотека, жилье – и внимание, внимание, внимание к людям. Сначала внимание, а потом – вынимание.
Вятчан премьер посетил, там и речью разразился, а они премьеру на встрече подарили глиняный статуй – ладью, на которой рулевым медведь. Очень тот статуй премьера тронул – мол, мы в одной лодке, и правильный у нас рулевой – медведь.
Справка: слово «ж…па» – это известное всем эстетам сокращение от «жизнетрепетная тропа». Что же касается медведя, то, как говорит зоологическая энциклопедия, это «один из самых крупных и опасных наземных хищников». Совершенно непредсказуем в поведении, умен, злопамятен, коварен, обладает молниеносным броском. Не отличается ни преданностью, ни привязанностью (к дрессировщику), всегда готов напасть, жертва к нападению обычно не готова. То есть – правильный вы себе символ выбрали, ребята.
7 февраля в Японии отмечают «день северных территорий» – то есть, Курил наших, значит. Ребята с Дальнего Востока рассказывали, что жители тех четырех островов Курильской гряды, что относятся к этим «северным территориям» давно уже живут с японцами душа в душу – в Японии и контрабандистов приютят, и гуманитарную помощь, чуть чего, окажут. А вот забота нашего правительства – это только недавно проснулось. Понаехали тут. Обещаниями кормят.
А министр нашей с вами обороны господин Сердюков даже обещал перевооружить пулеметно-артиллерийскую дивизию Восточного военного округа, базирующуюся на Курилах. Наверное, новыми пулеметами. То есть, те – иены и «гуманитарку», а эти – обещания и пулеметы?
7 февраля в Японии уже прошли выступления перед нашим посольством. Наши флаги разукрашивают, рвут и по земле волочат. Сегодня в Японии день нашего флага – самый ходовой товар. Интересно, кто его туда поставляет? Или на месте делают? Ловкий, между прочим, бизнес. Вагонами, небось, тащат.В День Конституции выступили два ее главных защитника – господин Зорькин и господин Медведев. Господин Зорькин удивил, сказав, что на него (в виде судьи) никогда никто «не давил» (в виде власти) – замечательное выражение, кстати.
Умиление мое длилось ровно секунду, после чего оно усилилось, потому что слово взял Главный Гарант Конституции – он тоже сказал, что на суды наши никто никогда не давил (в виде власти), и они совершенно свободно принимали решения (в виде совести).
Хрен его знает-то ли я уже на Луне, то ли они только что с Луны оба.
Интересно, а зачем человеку на шестом десятке лет сесть во власть до семидесяти двух? Непрерывная ложь ведет же к слабоумию.
Я понимаю, конечно, что у некоторых к семидесяти годам развивается особое прозрение, но, как правило, все заканчивается иначе, печальнее.
Ложь меняет химию ливера, возникают ненужные напряжения в органах, клетки испытывают дрожь, омерзение, и болезнь Паркинсона к этому сроку была бы вполне логична, а вслед за ней и болезнь Альцгеймера, разумеется.
И все же – зачем, в чем причина столь удивительного упорства?
Не хочется в гроб? Так, всем же не хочется, но есть же еще и неизбежность.
Конфуций говорил: крестьянин может дожить до ста лет, чиновник – никогда.
Хочется кануть в Лету в обнимку с золотым унитазом?
Ну, что ж, это, возможно, и объясняет упорное желание посидеть на стуле, но все-таки, ради чего? Может быть, кроме унитаза есть еще что-то? Ведь своим человек может считать только недавно проглоченное, но и то только на какое-то время.
А так – все общее. Так чего ж неволиться-то и промежность сквозить, гульфирона тарунить? Ради чего?А как приятно будет мне, в свои сто двадцать, пройтись по их могилам – все-таки, есть у меня такая мечта – и, подойдя к надгробию, прочитать: «жил, был, сы-по», а потом и подумать: «Ну, как, там, наконец? Не голодаешь?»
В церковных технологиях появляется что-то новое.
Зашел я в церковь – небольшая церквушка на Серафимовском кладбище в Петербурге (ну, там, свечки поставить, и все такое). Батюшка – большой, колоритный, к нему прихожанка после службы бросилась: «Благослови, батюшка!» – руку ей, не глядя (не потому что презирает, а потому что время дорого) – приложилась. Другая прихожанка к нему с вопросом о молебне.
«Но вам же сбросили CMC!» – а она все не утихает, мол, будет молебен или не будет. И тут батюшка произносит: «Если погода будет хорошая – будет молебен, а если хреновая, прости меня Господи, то не будет».
Девушки рядом прыснули, но я удержался – уж очень величественно он это сказал.
Господин Медведев назначил господина Рогозина старшим над ВПК. Ох, и попрем теперь в этой области, ох, и попрем! Просто никакого тебе не будет удержу. А до этого господин Рогозин наблюдал у нас за НАТО – там перли не мы, а нас. А до этого он наблюдал за Калининградской областью из-за расширения ЕС – расширению ЕС это его наблюдение совершенно не мешало. А до этого он в Думе наблюдал за международными нашими делами – нас международно выдворили отовсюду. Но теперь-то уж точно попрем, теперь он в ВПК.
К переменам: все меняется, даже почтовые ящики, и Вася может завтра стать Петей. Вот и в правительстве перемены. Кудрин сказал, что он поражен масштабами. Присоединюсь к нему – я тоже поражен. Неглупых выводят из-под удара и заменяют их на глупых и на очень глупых. Смена белья – первый барак меняется со вторым. Это здраво, поскольку при проверке не разобраться где и чей запах.
Науки можно вызубрить, но мудрость – никогда. Недавно прочитал, что Владим Владимычу «все равно, когда его поливают поносом».
Ах, Владим Владимыч, уж этот русский язык, я вам скажу, это что-то.
Понос случается, поливают другим.А Дмитрий Анатольевич продолжает выступать.
С предложениями.
Ну, как не поздравить человека с приступом настоящего мужества. Экая несгибаемость. Другой давно бы удалился в келью, где, уставясь в стену, бубнил бы что-то похожее на «… клятвенно обязуюсь сейчас же пожертвовать все наследство, полученное от тети Зины, на благотворительные цели…» – а тут – все о государстве, о благе его, о благе.Вчера моему командиру роты Александру Александровичу Раенко исполнилось 80 лет.
Он когда-то, сорок лет тому назад, командовал нашей курсантской ротой в Каспийском высшем военно-морском училище имени СМ. Кирова.
Много воды утекло с тех времен. Мы его тогда страшно боялись, клички ему давали и «Саша – тихий ужас» и «Мазандаранский тигр», но потом, я, например, довольно быстро понял, что именно он и подготовил меня к жизни на флоте, и я уже ни черта не боюсь.
Конечно, это знание пришло не сразу, но оно пришло – мне было с кем его на флоте сравнить, и это сравнение было только в пользу нашего Сан Саныча.
А в училище – Господи, как же мы его боялись. У него дергалось лицо, голос звенел, казалось, что вот сейчас он разнесет нас в пух и прах.
Но, удивительно, он не ругался матом, не унижал, не оскорблял, но распекал он так, что хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
И было видно, что он переживает за дело, что он все принимает на себя и все через себя пропускает.
