Закрытые воды - Вадим Денисов

Солнца не было, слабый дождик продолжал капать, и воображение легко дорисовало картину происходящего на борту такого плавсредства в сильный ливень…

Вот бурные порывы северного ветра неожиданно пригнали сильный ливень, и река сразу словно взбесилась! Мотор джонки взревел, но неудачные обводы и плохой общий баланс судёнышка не давали ему выйти на глиссирование, лишь глубоко осаживая корму. Тысячи струй воды фонтанами пробивают плетеный бамбук. Невысокие злые волны частыми ударами закидывают через низкий борт неповоротливой посудины пенящиеся потоки, заливающие к чёртовой матери всё, что лежит на дне. Черпаки хватай, не дойдём до берега! Дырявые стенки не спасают от ветра и брызг. Внутри настолько противно, что лучше уж сидеть на банке голым, честно подчиняясь стихии… Халтура.

Не совсем точно сказал староста. Африканцам действительно потяжелей на Кристе будет, нежели индейцам, только не потому, что у большинства нет практики водной жизни. У многих есть. Проблема в том, что у негров нет привычки к жизни по-настоящему самостоятельной, основательной, без гуманитарок, дотаций и дурного обычая решать все материальные проблемы бесконечными межплеменными войнами.

Джонка тупо шла наперерез. Внутри два человека, один за румпелем, другой на носу, машет. Кожух мотора старого дизайна, отметим. Староста с Владимиром Викторовичем отправились на корму, отныне на судне работает новый регламент любой встречи на реке, я снял со стены винтовку.

— Салаги сухопутные, — презрительно буркнул шкипер. — Сёма, встань за меня…

Надев и поправив коротким выверенным движением шикарную фуражку, он быстро вышел на левое крыло, поднял подзорную трубу, посмотрел ещё раз и заорал в сторону встречающих:

— Чё делаете, дурни! Не знаете, что к пароходу нужно с кормы подходить?!

И с возмущением посмотрел на меня, мол, глянь на очевидный мозговой анабиоз!

— Вам только лопухи жопами полоть, холера! Сворачивай, чернявый, с кормы заходи! С кормы! Семён, самый малый!

Орал он громко, но негры русского, к сожалению, не знали. Да и не расслышать слов в сливающемся стрекоте и шелесте движителей. Капитан плюнул и вернулся. В дверном проёме появилась голова боцмана в красиво повязанной бандане.

— Что делаем, командиры? Идём дальше или конец принимать?

— Илья Александрович, давайте сам с ним поговорю, — предложил я. — А вы как бы небожитель.

— Валяй! — милостиво разрешил шкипер и тут же спросил: — Так останавливаемся, Гера? Не по рангу как-то…

— Самого малого, думаю, хватит. Миш, держи «Зауэр», рядом постоишь.

Подошедшая джонка остановилась у самого борта… негры с искренним удивлением смотрели, как «Темза» медленно проплывает мимо. Сообразили, олухи?

На палубе появилась детская группа, засверкали вспышки фотоаппаратов.

Негры решили попробовать ещё раз. Развернувшись, они опять попёрли на борт с хитрым опережением — келдыши, млять! На крыле громко матерился шкипер. Опять не получилось, «Темза» катит и катит! Я с усмешкой глядел на попытки экипажа лоханки найти правильное решение. Наконец, они узрели очевидное, встали за кормой параллельным курсом и начали постепенно догонять корабль. Боцман тяжко вздохнул.

Да… Здесь профессор точно не найдёт коллег. А бензинчик у них имеется!

Михаил пару раз поторопил лодочников, те сообразили и бросили конец.

Удалец, что стоял на носу, громко забормотал на банту что-то типа «нганга-нгана, туку-тум ле-ле», я презрительно хмыкнул, скорчив надменную рожу, и негр перешёл на плохой английский:

— Господин Теофил Нзимба велел вам повернуть судно и причалить к посёлку, он желает познакомиться!

Что ж ты дерзкий такой? А судов больших не видел, не знаешь, как подходить.

Оружия вроде нет. О! Есть! А это что за шняга? На банке возле рулевого лежала самая настоящая «поджига», мой старший брат такие делал с друзьями, помню с глубокого детства! Самому конструировать подобное не довелось — к тому времени эпоха мальчишеской самодельной романтики уже прошла окончательно, уступив место компьютерному беспределу. Я и змея воздушного ни разу не запускал.

Толстая металлическая трубка была сплющена с одной стороны. Запальное отверстие сбоку, примитивный деревянный приклад, всё скручено тщательно навитой алюминиевой проволокой — простейший дворовый самострел-переросток. Если бы сам не видел, как такая штука может бить сечкой, ни за что бы не поверил в серьёзность подобного ствола. Значит, фабричное оружие у них в дефиците! И что тебе это даёт? Оно и у нас в дефиците… А как же контроль над Оранжевой, да и сами рейды по столь длинной реке, где опасностей, очевидно, хватает?

Где золотишко, падлы! Куда вы его закатываете, кому и по какой схеме?

И бензин — не выходит позиция из головы, пригрузился плотно…

Тихо работал движок джонки, колеса еле шевелили плицами для сохранения курса по течению. Я еле заметно согнулся над леером, поправил пальцем шляпу.

— Как тебя зовут?

— Мафута! — молвил тот после паузы. Не часто, видать, интересуются.

— Ты кто? Великий воин своего племени, знатный охотник на носорогов или богатый торговец?

Тот конкретно растерялся.

Сила прямого публичного вопроса чудовищна.

Ты можешь что угодно говорить соседу по палате о крутости статуса, втирать в блоге про былое и настоящее, намекать на форуме и врать самому себе, засыпая в сладостных мечтаниях, но когда тебя спрашивают о Твоей Сути в лоб и при свидетелях, враньё становится невозможным. Любой, даже самый недалёкий человек понимает, что за базары потом придётся отвечать. Даже если не прямой ответственностью за глупую ложь, так порученной задачей, которую ты заведомо не сможешь выполнить — за неимением квалификации, знаний и авторитета.

Древняя тема. Не верьте фильмам и книгам о безродных лапотниках, вдруг заявивших о себе, как о знатных рыцарях Квадратной Табуретки, — это главная неправда текста романа или сценария. В такие секунды всё на лбу пишется, холодным липким потом. Именно потому мы сразу чувствуем сумасшедших — они врут очевидное, а букв на лбу нет. Нормальный человек так не сможет.

«Ты рыцарь, незнакомец?» Попробуйте ответить на вопрос положительно, когда его задаёт сам сэр Найджел.

Негр замотал головой:

— Я простой посыльный!

— Тогда изволь обращаться ко мне «бвана», простой посыльный. Ты меня понял?

Он сглотнул и кивнул, опасливо глянув вверх, где стоял угрюмо молчавший капитан в суперфуражке.

— Да, бвана!

Послышались шаги. С высоты борта невозмутимо поглядывая на пришельцев, к нам не торопясь подошёл Сашка с «винчей» на плече, встал рядом с боцманом, облокотился. Тоже в бандане, родного отечественного камуфляжа «Флора», интересно, что они раздербанили? А выглядят оба круто.

— Теперь слушай внимательно, посыльный, и запоминай. А лучше запоминайте оба, будет плохо, если господин Нзимба узнает, что вы переврали мои слова…

В поиске моральной поддержки несчастный Мафута, всю дерзость которого словно сдуло порывом леденящего арктического ветра, повернулся к напарнику — тот сидел, по-прежнему склонив голову. Рулевой-моторист, отличная хлебная должность, приказали: отвёз-привёз, и надо ему вникать во все эти политики?

— Я надеюсь, господин Теофил Нзимба выразился несколько иначе, он же не рассчитывает этой рухлядью остановить русский речной монитор с артиллерией, дальнобойным оружием и группой морской пехоты на борту?

На Мафуту было жалко смотреть, парень считал секунды и ждал, когда им будет позволено смыться. Он с тоской поднял глаза на палубу, и в него сразу уткнулись свирепые взоры «морских пехотинцев», словно собирающихся прямо здесь и сейчас отрезать ему ухо.

Мне даже стало стыдно: справился, ёлки, нашёл, кого со сцены снимать.

А что делать!

— Передайте уважаемому господину Нзимба, что мы обязательно наведаемся в Дуглас, когда только выберем время. И ещё… Мы намерены для составления карты пройти при случае в Оранжевую — по распоряжению Штаба. Сроки пока не определены, слишком много дел на реке, приходится выполнять вашу работу, уничтожая банды пиратствующих зоргов. Вы всё поняли? Запомнили?

Теперь уже кивнули оба.

— Да, бвана!

— Тогда езжайте и доложите.

Боцман бросил конец, Сашка буркнул в рацию, «Темза» взревела коротким гудком паровой сирены, и колёса начали крутиться бодрей.

— Отличная работа! — похвалил я «морпехов».

Капитан в рубке приплясывал от нетерпения — транслировать-то некому! Я быстренько пересказал разговор, сначала суть, а потом и детали.

— Ты что, действительно хочешь зайти в Оранжевую? — осторожно уточнил шкипер.

— Пока думать рано, это просто зацепка, на будущее. Прорываться, конечно, не будем, надо, чтобы он сам ход дал… Не даёт мне покоя это золото, что-то тут… не так просто. Приисковая артель на подобных лоханках не ходит и «поджигами» не пользуется, могли чего и посолидней соорудить.