За мгновение до счастья - Никки Логан

Довольно потянувшись, она откинула одеяло, приняла сексуальную позу и стала ждать возвращения Гранта.

Грант уже много лет не пел в душе, но сегодня утром это получилось у него само собой. Намыливая голову, он пританцовывал под веселую композицию из репертуара «Джексон файв» в собственном исполнении. Во время припева он резко повернулся на пятках, потерял равновесие и чуть не рухнул на пол вместе с пластиковой занавеской.

Закрыв глаза, он подставил лицо под теплые струи и мысленно поблагодарил судьбу за то, что она свела его с Кейт. Женщиной, которая увидела в нем лучшее и пожертвовала ради него своими интересами, пробудила в нем желание изменить свою жизнь.

Этой женщине он может доверить свою ферму. Свое будущее. Свое сердце. С ней он хочет провести остаток жизни, растить детей. Они не будут заставлять своих детей делать что-то против их воли.

Выключив воду, он вышел из душевой кабины, быстро вытерся, побрился и оделся. Они с Кейт позавтракают, а потом продолжат то, что начали вчера. А может, наоборот.

Улыбнувшись, Грант достал из кармана телефон, чтобы просмотреть текстовые сообщения. Первое, от своего сотового оператора, он пропустил, второе, от риелтора, в котором говорилось, что покупателей пока нет, быстро пробежал глазами и весь похолодел, когда перешел к третьему. Оно было от Мака Дэйвиса, его коллеги.

Человека, которому он поручил наблюдать за работой комиссии по охране окружающей среды. Они договорились, что, как только вопрос об установлении буферной зоны будет решен, Мак сразу с ним свяжется.

У Гранта застучало в висках. На смену радости пришли сомнения и страх. Но затем он вспомнил глаза Кейт, смотревшие на него с любовью и нежностью, и это придало ему уверенности. Кейт не может его предать. Она дала ему слово.

Он нажал на кнопку, и на экране появился текст сообщения:

Мне очень жаль, Грант. Комиссия решила установить буферную зону в прибрежной части «Таллоквэй».

Его грудь сдавило, пальцы задрожали, и телефон упал в раковину.

Все, что говорила Кейт, было ложью. Как она, должно быть, смеялась про себя, когда он рассказывал ей о своих страхах. Вчера в бывшем гараже Лео он принял блеск триумфа в ее глазах за выражение любви и сочувствия.

Ее доброта, честность, преданность — все оказалось ложью.

Сообщение пришло вчера вечером. Он несколько раз слышал сигнал своего телефона, но игнорировал его, потому что не мог оторваться от Кейт.

Должно быть, она сообщила комиссии о том, куда тюлени уплывают на брачный период, сразу, как только они вернулись из потайной бухты.

Грант посмотрел на себя в зеркало. Его глаза были темными и неистово сверкали. Он не стал пытаться брать себя в руки. Пусть она видит, что сделала. Пусть его лицо снится ей каждую ночь, напоминая о ее предательстве.

Глава 12

Увидев мрачное лицо стоящего в дверях Гранта, Кейт быстро накрылась одеялом. Он был полностью одет. Его взгляд был полон ярости, в руке он держал мобильный телефон.

Ей хотелось спросить у него, что случилось, но она словно язык проглотила. Она просто смотрела на него, теребя край одеяла.

Грант заговорил раньше, чем к ней вернулся дар речи.

— Когда я вышел из ванной, ты выглядела такой довольной. К чему терять время и притворяться, будто ты не знаешь, что происходит?

Кейт дважды сглотнула, прежде чем ответить:

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Грант швырнул мобильник на кровать. Прижимая к груди одеяло, Кейт наклонилась вперед, взяла его и прочитала сообщение на экране.

Тюлени в безопасности! Ее сердце учащенно забилось, затем подпрыгнуло и замерло в груди, когда она встретилась взглядом с Грантом.

— Ты хорошая актриса, Кейт. Я клюнул на все твои заверения в честности и преданности. На твою историю о несчастной сиротке.

Ее грудь пронзила боль.

— Твои глаза, как у раненой лани, были очень убедительными.

— Ты думаешь, это я повлияла на решение комиссии?

— А кто же еще? Я показал тебе место, где спариваются тюлени, а на следующий день комиссия вынесла решение об установлении буферной зоны. Нетрудно догадаться, от кого они узнали про бухту.

— Это правительственная организация. В них ничего так быстро не делается. Если они прислали тебе уведомление сегодня, значит, решение было принято не менее недели назад.

— Не без твоего участия, разумеется, — отрезал Грант.

Кейт опустила глаза. Должно быть, комиссия приняла решение на основании результатов начальной стадии ее исследования. Это действительно ее вина. Она снова посмотрела на Гранта. Пусть ненавидит ее, если хочет, но он не должен думать, что она его предала.

— Я не сообщала комиссии о месте размножения тюленей.

Его ноздри раздувались, руки были сжаты в кулаки.

— Какая теперь, к черту, разница? Ферму невозможно продать.

— Грант, мне жаль.

Наклонившись, он сорвал с нее одеяло, схватил ее за руку и заставил подняться с кровати.

— Нет, тебе не жаль, иначе бы ты этого не сделала.

— Я этого не делала. Я дала тебе честное слово.

— Оно не имеет никакой ценности, так же как эта ферма.

Его удар попал в цель. Внутри у нее все сжалось в комок, и она почувствовала, как смелость покидает ее. Грант хочет верить в худшее. Это вписывается в рамки его мировоззрения, возможно, защищает его.

К счастью, вертикальное положение, даже несмотря на наготу, придало ей уверенности.

— Ты ведь уже решил не продавать ферму.

— Я решил не продавать ее пока. Это большая разница.

— Значит, ты не планировал здесь задерживаться? Тогда что было вот это? — Она указала ему на смятые простыни.

Подняв с пола ее лабораторную униформу, Грант швырнул ей комок одежды. Возмущенная, Кейт не стала его ловить, и он упал на пол.

— Это результат моих заблуждений. Моей глупой доверчивости.

С этими словами Грант повернулся и ушел. Кейт начало казаться, что стены спальни вот-вот сомкнутся и раздавят ее. Быстро надев свой лабораторный костюм, она пошла на шум, доносящийся из кухни.

— Грант… — позвала она, остановившись в дверях.

Он резко обернулся. Его глаза по-прежнему яростно сверкали.

— Ты знала, чем все закончится, и, наверное, веселилась от души за моей спиной. Ты поэтому вчера вечером была такой… энергичной? Праздновала свою победу?

Ее словно окатили ледяной водой.

— Ты бы хотел, чтобы все было именно так, правда?

Грант уставился на нее. Его зрачки были такими же огромными, как прошлой ночью, только по другой причине. Ее предательское тело все равно находило его неотразимым, тянулось к нему.