Руины - Ричард Байерс

Но, к сожалению, недостаточно для того, чтобы заключённым вернули их оружие. Уилл попытался исправить этот недостаток, своровав нечто, чего их тюремщики вряд ли хватятся… К примеру, один из ледяных великанов захватил с собой запасной наконечник для своего массивного копья. Тэган носил заострённый с двух сторон кусок железа, способный сгодиться, на худой конец, как кинжал, за голенищем ботинка.

— Я знаю, каково тебе, — пробормотал он.

— Я в порядке, — сказал Рэрун.

— Я понимаю, что тебе, должно быть, стыдно за свой народ.

— Это для меня внове: я был горд, что принадлежу к роду инугакалакурит. Но… но мой народ — мой брат! — предали нас.

— Не ты один был этим раздосадован. Но рискну предположить, твои соплеменники считали, что у них не было выбора. Подумай о Ледяных Когтях. Хотя мы с тобой через столь многое прошли, но даже я не могу смотреть на этих тварей без содрогания. Твоему народу пришлось сражаться с баатецу, драконами, магией Ираклии и смириться с захватом заложников. Я не готов простить их измену, но могу их понять.

Рэрун вздохнул.

— Быть может, та, кого я действительно должен ненавидеть, — это Снежная Королева. За то, что сломила их дух. И я ненавижу. Но тот, кто мне отвратителен больше всех — это я сам. Я обещал, что вы все будете в безопасности, но взамен привёл вас прямо в ловушку.

— Никто не мог предвидеть того, что случилось.

— Но я должен был. Я должен был почувствовать, что ледник изменился со времён моей молодости. Наверняка нашлось бы что-нибудь, что могло об этом свидетельствовать, будь я внимательнее. Следопыт знает, что подобные изменения оставляют после себя следы.

— Вздор. Всё это как было заброшенной глыбой льда, когда ты ушёл, так и осталось. Пока мы бы не оказались перед группой гелугонов, игравших в «спрячь вишенку», что могло насторожить тебя?

Уголки губ Рэруна, едва видные за косматой бородой, раздвинулись в улыбке.

— Что ж… может, и ничего. Всё. Пора прекратить заниматься самобичеванием и сосредоточиться на предстоящей работе.

— Вот это именно тот Рэрун, в честь которого мы произносим тосты, поднимая пенящиеся кружки, — ухмыльнулся Тэган. — Конечно, хорошо бы точно узнать, что это будет за работа. Стоит ли работать с Ираклией?

— Может быть. Кажется, что она и вправду хочет перейти дорогу Саммастеру. Но никогда не верь ей. Знаешь ли ты, что она пыталась превратить Павла в одного из своих ледяных слуг, даже не собираясь использовать его после? Трансформация привела бы к разрыву связи с Повелителем Утра, и стоила бы ему всей магии. Королева хотела сотворить такое с ним или просто ради забавы, или во имя своей богини — какая-никакая, но победа над её извечным противником Латандером.

— Веришь ты мне или нет, но я понял, что ей не достаёт душевности. Но, если она разделяет наше нежелание увидеть рехнувшихся драконов и наводнивших мир драколичей…

Тэган вдруг понял, что Рэрун его не слушает. Вместо этого дварф сосредоточенно смотрел вдаль. Его ноздри расширялись, как у гончей, берущей след.

— В чём дело? — спросил Тэган.

— Воздух становится теплее, — ответил Рэрун, — и я чувствую запах живых растений.

— На этих продуваемых свирепыми ветрами вершинах Ледника? Тут явно замешана магия.

— Я тоже так думаю. И это значит, что нам нужно бы поскорее решить насчет Ираклии: кажется, мы нашли источник бешенства.

Снежная Королева, должно быть, подумала о том же: она приказала остальным двигаться живее к горному пику. Вскоре Тэган и сам заметил, что становится теплее, а потом даже расстегнул верхнюю одежду. На смену снегу, льду, замёрзшей земле пришли мхи, травы и кустарники. Жители севера с удивлением и недоверием уставились на невиданную доселе фауну. Ледяные великаны, имеющие природную связь с холодом, усмехались или плевались.

Походило на то, что Ираклию одолевали схожие чувства. Но даже если и так, то стремление к новому было скрыто под маской отвращения:

— Чего вы ждёте? — крикнула она. — Разведчики, вперёд!

Ледяные Когти тут же исчезли, переместившись в пространстве, а через секунду вернулись к своей госпоже и начали доклад на скрипучем инфернальном языке.

— Прошу прощения, — сказал Тэган.

Желая увидеть то, что обнаружили дьяволы, авариэль расправил крылья и поднялся в воздух. Компанию ему составил Дживекс, который из-за быстро машущих серебристых крылышек напоминал мотылька. Чтобы иметь лучший обзор, друзья поднялись повыше. И то, что ждало их впереди, заставило Тэгана затаить дыхание. Вершина горы была полой, подобно чаше, а посреди переливался разноцветными огня замок, или — если описать более точно — город с маленькими стенами.

До этого авариэль видел эльфийский город только однажды, во сне, вызванном Амрой в Сером Лесу, а вместе с ним и давно исчезнувших обитателей, которые воздвигли то восхитительное место из живых деревьев. Тут же строители цитадели работали с гранитом и мрамором, но в обманчиво непрочных шпилях и зубчатых стенах, простых и, одновременно сложных в своей структуре, ощущались те же стиль и красота. Строители разделяли любовь лесных эльфов как к широким ровным бульварам, так и к садам. Поскольку никто за ними давно не ухаживал, на место лужайкам и клумбам пришли кустарники и сорные травы, с годами бурно разросшиеся. Осень начинала срывать с них листву и устилать ей пустые улицы.

— Проклятье, — выдохнул Тэган в адрес своих собратьев-авариэлей. — Только посмотрите, какое великолепие способны создать эльфы. Но не мы.

Дживекс закружился вокруг него.

— Пойдём! — сказал волшебный дракончик. — Чего ты ждёшь? Давай найдём источник проклятия и покончим с ним.

Во время обыска цитадели, пробиваясь через сломанные двери, обшаривая пыльные, отзывающиеся эхом комнаты, взбираясь по винтовым лестницам в сторожевые башни и на ощупь пробираясь в тёмные подвалы, Дорн держался рядом с Карой. Как они уже усвоили, Саммастер оставил в важных для него местах много ловушек: казалось очевидным, что под конец лич припас что-то особенное.

Дорну хотелось бы, чтобы бард могла принять форму дракона, так как сейчас она была такой же уязвимой, как и любая другая женщина. Но полуголем понимал, как мудро было скрывать её настоящую суть от самой Ираклии и её слуг, в том числе и идущих вслед за ними брюхастых, с обвисшей грудью, синеволосых великанш, якобы приставленных «для помощи» им.

Возможно, Ираклия решила, что ничего страшного, если слегка ослабить контроль за «гостями», когда все были на виду. Но когда экспедиция разделилась, потребовалось больше бдительности.