Retrum. Когда мы были мертвыми - Франсеск Миральес

Жирар похлопал меня по плечу.

— Влюбленность — она ведь как корь. Когда ею заболеваешь, ни за что не подумаешь, что это не навсегда, а ведь рано или поздно и она проходит. Наберись терпения и жди. В этом случае время действительно оказывается лучшим врачом и лекарством. Пока ждешь, постарайся не впадать в хандру, развлекайся, веселись, как только можешь. Ну а теперь я, пожалуй, буду собираться. — Он весело подмигнул мне. — Меня ведь ждут дома жена и две дочери.

Искусство устраивать праздники

Может ли камень не подчиниться закону всемирного тяготения?

Нет, это невозможно.

Точно так же невозможен союз добра и зла.

Дом Альбы находился в Сант-Бержере, самом дорогом районе Тейи, застроенном действительно эксклюзивными домами. Дорогу туда я помнил после того, как однажды — уже достаточно давно — помог дотащить Альбе до дому компьютер. Впрочем, тогда она не слишком настойчиво предлагала мне зайти, а я не очень-то и рвался. Так что бывать у Альбы мне еще не доводилось.

Подойдя к внушительному кирпичному особняку с огромными окнами и стеклянными стенами, я даже задумался над тем, стоит ли звонить в эту дверь. Несколько успокоила мои подозрения музыка, доносившаяся из окон. Звучал какой-то легкий джаз. Это хотя бы косвенно указывало на то, что вечеринка будет не из самых шумных. Вполне вероятно, до фейерверков и петард дело вообще не дойдет. Учитывая тот факт, что перспектива провести субботний вечер дома вгоняла меня в еще большую тоску, я все же решился нажать на кнопку звонка.

За дверью раздалось негромкое, едва слышное снаружи жужжание, известившее хозяйку о приходе очередного гостя, мне же оставалось только ждать.

Прошло несколько секунд, дверь открылась, и на пороге появилась Альба, причем совершенно ослепительная. Такой я ее еще не видел. На ней были джинсовые шорты, зрительно удлинявшие ноги, и обтягивающая маечка без рукавов, сшитая из тонкой белой ткани. Под ней отлично просматривалось отсутствие бюстгальтера и все то, что, в общем-то, должно было скрываться от посторонних глаз.

Волосы Альбы были распущены. Судя по четко сфокусированному взгляду, очки она сменила на линзы.

Похоже, Альба не зря написала мне, что стала другим человеком, совсем не той девушкой, которую я знал раньше. Вполне возможно, что этот персонаж был не в моем вкусе, но в привлекательности обновленной Альбе отказать было нельзя.

Мы поцеловались в обе щеки, и Альба пригласила меня пройти в дом. Следуя за нею, я непроизвольно обратил внимание на то, как эффектно и вместе с тем не вульгарно она покачивает бедрами. Похоже, что это движение ей пришлось долго отрабатывать перед зеркалом, чтобы довести до такого совершенства.

Я чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Впрочем, деваться мне было некуда, и я вошел вслед за Альбой в гостиную. Первым делом я обратил внимание на то, что музыку воспроизводил самый настоящий проигрыватель с виниловой пластинки. Вот уж не ожидал такого ретро от Альбы. Джазовый квартет эффектно импровизировал на тему какой-то баллады, которая показалась мне знакомой.

— Это «LoveHasBeenGoodtoMe», — развеяла Альба мои сомнения и жестом предложила сесть на шикарный кожаный диван.

Сама она устроилась в огромном мягком кресле, приткнувшемся к дивану в углу гостиной. Перед нами на небольшом мраморном столике стояло блюдо с бутербродами-канапе и открытая бутылка шампанского. «Моэ и Шандон», — отметил я про себя столь качественную и дорогую марку. Альба плеснула мне шампанского в бокал, затем разулась и положила ноги прямо на мраморный стол.

Наскоро прожевав канапе с лососем, попавшееся мне под руку, я пригубил шампанское.

«А что, — мелькнуло у меня в голове. — Похоже, вечеринка по поводу дня рождения не такое уж страшное дело».

Вот только одна деталь внушала мне некоторое беспокойство. Судя по всему, на этом празднике я был единственным гостем.

— А где остальные? — спросил я как бы невзначай.

— Наверное, в «Ла-Пальме», — ответила Альба, удивив меня своей искренностью, — Я пригласила только тебя, поскольку ты у нас парень не самый компанейский. Мне показалось, что так будет лучше, тебе не придется подстраиваться под общее настроение. Что скажешь? Может быть, я зря так поступила?

Прежде чем ответить, я не поленился взять себе еще одно канапе и запить его шампанским. На этот раз я даже прочувствовал его вкус. Оно было более сладким и насыщенным разными фруктовыми нотами, чем то игристое вино, которое обычно подавали у нас дома.

— Нет-нет, что ты! Спасибо за заботу. Вот только боюсь, что день рождения не станет самым веселым праздником в твоей жизни. Сама знаешь, что я не лучший специалист по этой части, не умею веселиться сам и уж тем более развлекать окружающих.

На этом месте музыка стихла, проигрыватель щелкнул, игла приподнялась с пластинки и возвратилась на место. Наступила тишина.

— Поменяешь пластинку? — предложил я.

— Потом.

Альба села по-турецки и весело посмотрела прямо мне в глаза. Только в этот момент я ощутил тяжесть увесистого квадратного предмета, лежавшего у меня на коленях, и вспомнил, что принес имениннице подарок. Ничуть не удивившись своей забывчивости, я протянул Альбе том «Песен Мальдорора» графа Лотреамона, тщательно завернутый в подарочную бумагу.

— С днем рождения! — сопроводил я подарок дежурными поздравлениями.

— Он у меня в понедельник.

— Да, я помню, но ведь отмечаем мы его сегодня. Кстати, что у нас в программе праздника?

Судя по всему, готового ответа на этот вопрос у Альбы не было. Чтобы отвлечь мое внимание и выиграть время, она стала аккуратно разворачивать подаренную книгу.

На обложке была изображена кованая решетка, за которой угадывался силуэт какого-то большого таинственного здания. Этот роман был главным произведением в творчестве таинственного и весьма зловещего персонажа — графа Лотреамона. Сам я эту вещь еще не читал, но запомнил, как один англичанин с нашего курса утверждал, что осилить и тем более понять данную книгу абсолютно невозможно.

— Праздник продолжится наверху, — неожиданно нарушила молчание Альба. — В моей комнате.

Мансарда

Скажи мне, чего ты желаешь, и я скажу, кто ты.

Я поднимался по лестнице вслед за Альбой и чувствовал, что совершаю непростительную ошибку. Тем не менеевыпитое шампанское и слова Жирара: «Веселись, как только можешь» — не позволили мне прервать развитие этого праздника для двоих.