Возможны варианты - Ирина Мясникова

– Потому что муж, у которого жена с такими ногами одна по улицам шастает, не заслуживает большого внимания.

– Правильно. Поэтому у меня никакого мужа и нет. Я все ищу такого, который подобного безобразия не допустит.

– Ага! Значит, нам есть куда стремиться!

– Безусловно.

С этого дня так и повелось. Дядя Гарик возил Давыдову с работы домой. Иногда звал обедать. По всем праздникам дарил цветы, а иногда делал и другие подарки, типа дорогой косметики и духов. Но никогда не пытался даже поцеловать ее, не то что там всякие естественные для одиноких людей шуры-муры. Из этого Давыдова сделала вывод, что у него кто-то есть. И это стало ее раздражать. Она даже поделилась своими сомнениями с Шестопаловым.

– Игорь, ты мужчина и все про мужчин знаешь, – заявила она ему после окончания очередного рабочего совещания, когда они, по своему обыкновению, остались вдвоем посекретничать и выпить кофейку.

– Я мужчина. Это точно. Но все про мужчин может знать только доктор. А что?

– Вот скажи, может такое быть, чтобы здоровый мужчина ходил вокруг да около, но близко не подходил?

– Поясни, ты про что?

– Я про дядю Гарика. Он мне нравится. Очень. Я ему тоже очень нравлюсь. Это точно. Я такое всегда чувствую. Он вокруг меня вьется вот уже скоро полгода, но у нас с ним ничего не было! Ни-че-го! Это нормально?

– Нет.

– Вот и я так думаю. Как думаешь, у него есть другая женщина?

– Вполне возможно. А может быть, он болен и лечится.

– Венерическим заболеванием?

– Ну, может, и им. Только эти заболевания вряд ли по полгода лечат. Хотя кто его знает? Может, он просто стесняется?

– Ага! Три раза уже был женат, а тут вдруг застеснялся!

– Надь! Но ты себя-то с другими не равняй. Ты у нас богиня. К тебе так просто не подкатишься.

– Да брось ты! Я нормальная, как все.

– Но он-то этого не знает, вот политесы разные и разводит. Завоевывает твою благосклонность, так сказать.

– Ну и дурак тогда.

– Это точно.

Однако уже в следующую субботу дело сдвинулось с мертвой точки и дядя Гарик пригласил Надю со Степкой в кино. В кино он нежно взял ее за руку и так продержал целый фильм. Потом они поехали загород и ели шашлык в известном питерском месте под кодовым названием «У глухих». В первые перестроечные годы прямо на лужайке у приморского шоссе расположился ларек и несколько пластиковых столиков. В ларьке готовили самый вкусный шашлык на всем побережье Финского залива. Шашлык готовили глухие ребята, с тех пор и закрепилось в народе название «У глухих». Со временем ларек расширился и был перестроен в красивое кафе с огромной парковкой. Неизвестно было, сменились ли там хозяева, работают ли в кафе по-прежнему глухие, но народное название и вкусный шашлык остались без изменения. Только теперь шашлык подавали не на бумажных тарелочках с кетчупом, а на красивой посуде, да и меню с винной картой радовали своим ассортиментом.

Сытый и довольный Степка завел с дядей Гариком степенную беседу на темы ядерной физики и остался очень доволен его познаниями. Вечером Степан был отправлен в гости к любимой бабушке, а дядя Гарик наконец повез Давыдову к себе.

У Гарика оказалась большая квартира в новом доме в центре Петроградской стороны. Дом был облицован полированным мрамором, в подъезде сидела охрана, а машину Гарик хранил на подземной парковке. Давыдовой больше всего понравился лифт с большим зеркалом, прямо до пола. В лифте было такое интересное освещение, при котором Давыдова выглядела особенно хорошо. В огромной квартире у Гарика было идеально чисто, и она вся сверкала хромом и стеклом. В гардеробной комнате на специальных подставках стояли вычищенные ботинки, куртки висели в строгом порядке, а на полке аккуратно лежали разномастные кепки. Сапоги Давыдовой были тут же определены в чистку, и, пока Гарик приводил их в порядок, прежде чем поставить в гардеробную, она быстро обошла квартиру. Присутствием постоянной женщины не пахло, зато чистота везде царила просто хирургическая.

– Люблю порядок! – заявил Гарик. – И чувствую, что вы, тетя Нюся, воплощенный хаос.

– Вам к доктору, мужчина, пора. Вы маньяк чистоты и порядка, – сообщила ему Давыдова, разглядывая белоснежно-зеркальную ванную комнату.

– А вы любите носки, висящие на люстрах?

– Нет, это тоже маньячество. Все хорошо в меру. Чистота притягивает к себе грязь. Как мое белое пальто притянуло к себе лужу. К вам ходит домработница?

– Да, два раза в неделю.

– А где ее тапки?

– Да вы детектив в юбке! Ее тапки стоят на специальной полке вместе с остальной спецодеждой.

– А мне тапки дадите? Не люблю без тапок.

– Я тоже не люблю. – Гарик достал из какого-то ящика пластиковый мешок с новыми тапками и протянул тапки Давыдовой. Она надела тапки и отбила ими чечетку.

– Подходяще. Вам надо завести одноразовые. Чтоб потом раз – и утилизация.

– Прекратите издеваться. Я, можно сказать, серьезно готовился к вашему появлению. Сначала квартиру ремонтировал, потом ликвидировал последствия ремонта. Потом вот, тапки закупал. – С этими словами Гарик взял Давыдову за руку и притянул к себе. Он заглянул в ее глаза и поцеловал Давыдову так, как ее еще никто и никогда не целовал.

– Господи, как же я соскучился!

Они провели в кровати весь вечер, всю ночь, а потом и весь следующий день, вылезая только затем, чтобы чего-нибудь съесть из холодильника. К концу дня Давыдова поехала за Степкой, а Гарик отправился по каким-то своим важным делам. Он позвонил ей поздно вечером, когда Давыдова со Степкой уже вернулись домой.

– Тетя Нюся! Я тут вот что подумал. Давай-ка жить вместе! Чего кота за хвост тянуть?

– А Степка? – поинтересовалась Давыдова.

– А чего Степка? У меня квартира большая, места всем хватит. Поселим его в кабинете. Я даже знаю, куда будем его в угол ставить.

– Но ты понимаешь, что я, как воплощенный хаос, нарушу твой идеальный порядок.

– Немножко можно. Только немножко. Зато я уверен, что ты меня кантовать никогда не будешь.

– Это точно.

С понедельника они стали жить вместе.

Надо сказать, что жизнь Давыдовой с дядей Гариком очень даже удалась. Дяде Гарику нравилось все, что делала Давыдова, а Давыдова была в полном восторге от всех начинаний Гарика. Степка тоже вписался в эту компанию, правда не без некоторых шероховатостей. Сначала ему очень импонировало, когда его стали звать дядей Степой, но потом, когда он, по своей привычке руководить Давыдовой, вдруг попытался отруководить и Гариком, то был хорошенько отщелкан по носу.

– Дядя Степа! – сказал ему Гарик. – При всем моем к вам уважении, я твердо заявляю, что никому не позволю мною командовать. Более того, если некто продолжит беззастенчивым образом командовать своей матерью, то этот некто может получить и по лбу. Я в нашей семье главный, я – межгалактический генералиссимус, и только я могу давать здесь ценные указания. Но я, в отличие от вас, дядя Степа, веду себя скромно, своим положением пользуюсь редко и стараюсь не командовать, а советоваться с контингентом. Командовать будете в своей семье, когда ею обзаведетесь. Там и будете решать, куда вам ехать на своей машине. В гастроном, книжный или к любимой бабушке.