Комьюнити - Алексей Иванов

L-a-p-k-a: Он же мог заразится и умереть! Мужественый человек!

KozaDereza: Спасенее от чумы пить красное вино в котором после ковки остывали сабли

D-r_Pippez: Книга о борцах с чумой: «Как охлаждалась сталь»!!!!

Nan_Madol: Господа, я устал призывать вас обратить внимание! Позвольте мне сделать заявление большой важности! Я говорю весьма ответственно! Это не пустые слова! Я приглашаю всех участников этого комьюнити на встречу: завтра, в 16 часов, в клуб «ArteFAQ», это метро «Чеховская», Большая Дмитровка, 32, во дворе.

D-r_Pippez: Эй, а если не все москвичи?

Nan_Madol: Тогда я объявляю тут сразу, господа. Чума бывает разная, но всегда она — смерть. И наше комьюнити — зачумлено.

YMHEEBCEX: гори ты В АДУ!!!!!

22

Для успеха у него не было другого козыря, кроме серьёзности. Глеб знал про себя, что он не талантлив, не красив и не удачлив. Он — добропорядочная и качественная человеческая середина. А стратегию успеха надо выбирать из тех средств, что имеются. Глеб выбрал серьёзность. Он и вправду ко всему относился серьёзно: к работе, к выпивке, к женщине, к фасону галстука. Вот и результат — он получил то, чего добивался. Не отступился от серьёзности своего взгляда на жизнь и теперь имеет и Москву, и деньги, и статус.

К чуме Глеб отнёсся так же серьёзно. Эта чума, конечно, штука странная, но чем чёрт не шутит? Лучше разобраться основательно, пусть и покажешься смешным, чем проворонить реальную опасность. Поэтому Глеб решил идти на встречу с Нан-Мадолом и притащить из своего комьюнити всех, кого сможет, то есть Кабучу и Бобса. Глеб написал им SMS, приглашая для разговора в зону отдыха «ДиКСи».

Когда Глеб добрался до зоны отдыха, Кабуча была уже там. Она сидела по-турецки прямо на столе и играла на айфоне. Одета она была в рыжий бадлон — длинный балахон вроде футболки, но с рукавами и горлом как у свитера. На бадлоне было написано: «Drill».

— Привет, — Глеб сразу повернулся к кофемашине. — А Борька где?

Общаться с Маришей один на один Глебу было как-то тяжко. Если уж он передал Кабучу Борьке, пусть Бобс и служит буфером.

— Сейчас придёт. А ты чего нас позвал?

— Комьюнити моё читаешь? Про чуму?

— Ну, бывает, — пожала плечами Мариша, — Решил, что ли, принять приглашение на обед в «Артефаке»? Там, тык-скать, театр ёперный.

— Дело не в ресторане. Дело в чуме. Нам всем надо определиться.

— Нам всем — это кому?

— Ну, кто в комьюнити.

Глеб налил кофе в чашку с надписью «DiCS» и сел на диван.

— Там и твоя Орли, — не отрываясь от игрушки, сказала Мариша.

— И она тоже придёт на встречу.

Мариша помолчала, доигрывая, а потом выключила игрушку.

— Глеба, ты чего такой наивняк? — Она захлопнула экран айфона крышкой чехла и спрыгнула со столешницы. — Какая, нах, чума? Я не пойду на пати, где эта красопеточка твоя трётся.

— В чём дело, Мариш? — делано-недоумённо спросил Глеб.

— А ты не вкуриваешь, да? — Мариша подсела к столу на стул. — Я не хочу видеть басявку, ради которой ты бортанул меня.

— Мариша, не говори так. Это неправда.

— Да щто тэ-э? Правда всё это, Глеба. Девочка-то как раз в твоём вкусе: с тряпоцьками. Ты же пошляк.

«Вот уж кто пошляк, так это ты», — подумал Глеб про Кабучу, но, конечно, не стал произносить вслух.

— Я так и почуяла, когда в первый раз её увидела там, у Гурвича: соска ровно для тебя, Глеба. И ещё порадовалась, что вы не знакомы. Жаба она гончая. Из еврейцев.

— Не думал я, что ты ко мне… меня… — немного растерялся Глеб.

— Только не надо фуфлогона, — поморщилась Мариша.

— Прости.

— Интересно, где вы закомонились? — Мариша забарабанила по столу наманикюренными ногтями. — Знаю, что Гермес ей всякие колясы гнал, тоси-боси там, типа как по завещанию отца всё отдам, дерибан по честняку проведём… Только ведь хер. Я была уверена, что после похорон Гурвича Гермес этой дуське такой съебатор включит — на ракете не догонишь. А она прямо тут нарисовалась, не заперделась!

— Нас Гермес после похорон и познакомил, — пояснил Глеб.

— A-а… Ох, Глеба, помяни потом слова девчи, которая тебе только добра желала: эта подруга тебя кинет, и кинет жестоко. Отвечумба. — Мариша смотрела на Глеба, сузив для значительности глаза. — После тех сифиляриев, через которые эти сельбанки проползают, пионерить они умеют пизже некуда! Ведь ты для неё тупой красафчег. Она себе ломит Мосвегас. Прописку. Флэт. Связи. Джобер. И тэ дэ.

Глеб подумал, что оскорблённая Мариша тешит себя надеждой, что Орли поквитается с Глебом, расплатится той же монетой. Как Глеб бросил Маришу, так Орли бросит Глеба. Марише действительно не было нужно от Глеба ничего, кроме самого Глеба. Орли — иное дело. Но Глеб верил Орли. Конечно, выгода никуда не делась, и она весьма основательно подкрепляет сердечный интерес, но всё-таки готовность любого отдать за Москву даже свою бессмертную душу казалась Глебу страшилкой москвичей, что боятся понаехавших. Мариша пыталась оставить Глеба себе — или хотя бы отравить ему радость отношений с Орли, — дискредитируя удачливую соперницу намёками на её корысть.

— Мариш, давай не будем об этом, — мягко попросил Глеб. — Я тебя прошу пойти на встречу, потому что искренне боюсь за тебя. За всех боюсь, а за тебя в отдельности. Вдруг эта чума и вправду беда?

— Я не хо-чу видеть твою тварину! — с болью сказала Мариша. — Я не пойду! Досвидос, Глеба!

— Но я же смотрю на Борьку! — возразил Глеб.

— Слушай, ты не равняй!.. — разозлилась Кабуча.

В это время в проходе появился Бобс.

— Куда не равнять? — спросил он. — Конь, это я не тебе! — Борька, как всегда, с кем-то параллельно говорил по трубке. — Ты сначала чё надо в фотошопе нахуячь, сохрани малявы отдельными файлами с расширением пи-эн-джи, а потом в Адоб Премьере или в Сони Вегасе наложи их поверх видео и анимируй, вот и ёбли-то всего.

Маришу будто переключили: за столом сидела беззаботная и задиристая Кабуча, бойко тарахтевшая по-инопланетянски.

— Да вон Глеба нас подбивает на какой-то боян.

— На какой? — спросил Бобс, убирая телефон.

— Ты комьюнити моё читаешь? — спросил Глеб.

— Ну, так, — скривился Борька. — А у тебя там какие-то загибоны потянулись про историю, мне это уже фиолетово…

— Короче, не важно. Ты всё равно участник моего комьюнити, потому тебе надо съездить со мной на встречу с одним человеком.

— Если ты повезёшь туда-сюда и обед оплатишь…

— Повезу. Оплачу.

— Бобс, тебе не а-е-е на всяких долбяках комониться? — агрессивно спросила Кабуча.

Почему Мариша против поездки Борьки? — подумал Глеб. — Из-за Орли? Что, Орли и Борьку у неё уведёт, что ли?

— Ладно, чё ты, — извиняясь, улыбнулся Борька, подошёл к кофемашине и принялся готовить себе кофе. — Глеб, а на фига тебе я?

— Если ты зарегистрирован в комьюнити, значит, участник. А ведь ты регистрировался, когда фотожабу ставил.

— A-а… Так жабу-то Гермес подсказал.

— Но ведь не он регистрировался, а ты.

Борька взял чашку и сел за стол по соседству с Маришей.

— Мань, да чё ты, — примирительно сказал он. — Я съезжу.

— Жаль, что ты не смотрел комьюнити, — перевёл тему Глеб. — Мне интересно твоё мнение.

— Я смотрел, — возразил Борька. — Только говорю, не цепляет. Ну, чума. И чё? Я и не такое видал. Ты по свингер-сайтам шарил?

— За такое-то я тебе уши пообрываю, — сварливо сказала Мариша.

— А не боишься, что сдохнешь от чумы?

— Ой, да ладно. — Борька шумно, как лошадь, отпил горячий кофе.

— То есть ты в чуму не веришь?

— Да чё не верю-то? — никак не мог понять Борька. — Верю! Как в неё не верить? Вы вон там хер знает какую кучу всего навытаскивали!

— Борька, а ты в пришельцев веришь? — спросил Глеб.

— Верю, — признался Борька. — Я сам видел НЛО. В прошлом году. В июле. Ночью на балконе курил и видел над Измайлово.

— А в путешествия во времени?

— Не верю. Потому что если-они возможны, то они есть всегда, и в данный момент тоже. А мы их не видим.

— А в снежного человека веришь?

— Верю.

— А в динозавров?

— Ну, может, где-то есть.

— А в чупакабру? — подсказала Мариша.

— В чупакабру верю, — ответил Борька. — Чупакабра — это ты.

Мариша была страшно польщена. Глеб заметил, что Бобс тихонько ласкает Маришу по заду, уверенный, что заслонён от Глеба столом.

— А в вампиров веришь?

— Ты серьёзно или как? — не выдержал Борька.

— Конечно серьёзно, зуб даю. — Глеб цокнул ногтем себе по зубу. — Мне интересно, во что верит продвинутый сисадмин.

— Я верю в то, что можно сгенерить, — заявил Борька. — Вампира можно сгенерить. Машину времени — нет.

— А в оборотней?

— Отъебись.

— То есть ты, человек двадцать первого века, веришь в то, что подчиняется формальной логике, так?