Искатель. 2014. Выпуск №9 - Алексей Клёнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как знаток живописи, Иван понимал, что это не просто какой-то бродячий живописец, а настоящий художник, таких называют великими и гениальными, хрестоматийными и классическими. Удивительно, что никто не знает о нем. Поистине, пути славы неисповедимы. Иван думал, Чуть ли не с ужасом, что могут быть и другие художники, оставшиеся почему-то за бортом человеческого внимания, и писатели, и музыканты… Вот где-нибудь в деревенском доме или на городском чердаке покоится пыльный сундук, а в нем — рукописи стихов и романов, написанные сто лет назад каким-нибудь так и не открытым Пушкиным или Достоевским… В такое почему-то не верится, но вот же он, Дерек, перед его глазами… Неведомый миру гений.
Вечером Делла, как всегда, разложила камушки, Иван наблюдал за пазлом через ее плечо.
— Странное дело, — сказал он, рассматривая разложенные на столе элементы. — Если это идеограммы, иероглифы, то почему они столь часто повторяются? Я насчитал двадцать четыре разных знака, из них шесть «жизней», пять «солнц» и так далее.
— Что в этом удивительного? — спросила Делла с каким-то странным раздражением.
— Иероглифов должно быть гораздо больше.
— Есть те, что есть. Не тебе судить о том, что было дано давным-давно!
Казалось, девушка была смущена и заменяла это чувство агрессией.
— Ага, в рифму порой говоришь, поэтесса.
— И что с того?
Иван решил не продолжать этот разговор. Теперь он был в еще большей степени убежден, что перед ним именно шифр, а так называемые идеограммы — суть просто буквы. Получается, что Делла морочит ему голову, расшифровывая смысл надписей на браслетах. Может быть, никаких надписей и не существует?
К нему вновь вернулись сомнения: что здесь на самом деле происходит, и какая ему отведена роль в некой чужой игре?..
В следующей деревне угреши пожаловали им еще один браслет и замысловатое украшение вроде мониста: на серебряной цепочке висели продырявленные старинные монеты вперемешку с камушками. Деньги были царские, камушки — обыкновенные, «наши», как заметила Делла.
Она разложила трофеи на две кучки и прочитала означенные на них заветы. «Сильному можно верить, сильного стоит любить, сильный достоин пути славы», — говорило монисто. «Рыба движется вверх по течению», — говорил браслет.
— Стоп, — сказал Иван. — Объясни мне, пожалуйста, как ты это читаешь? Насколько я понимаю, — он поочередно ткнул в три одинаковых знака, похожих на заряженный лук, — этот символ и означает сильного?
— Нетрудно угадать, если знать перевод.
Иван перебрал камушки и сложил три знака подряд: «сильный», «солнце» и «жизнь». Спросил:
— И что же тут написано?
Делла засмеялась:
— Амамутя дает жизненную силу.
Иван ответил, даже не задумавшись:
— Сила жизни — солнечный свет. Или что-то другое. Да на таком языке можно сказать что угодно, была бы фантазия у читателя. Что-то здесь не то, Деллочка. И знаков по-прежнему двадцать шесть. Нет, сегодня появился двадцать седьмой. Он что означает?
— Это рыба.
— Отлично, рыба. Меж тем как в китайском языке иероглифов тысячи. Странно это все. И ты мне чего-то недоговариваешь.
Делла молчала. Недоговорила: Хорошо, будем думать дальше.
Иван думал об этом странном письме, пока не заснул… Возможно, все эти заповеди и не требуют большего количества знаков. В таком случае, само письмо было изобретено именно для того, чтобы записать заповеди. Из символов, означающих «жизнь», «солнце», «грех», «радость», «горе» и так далее, вполне можно составить короткие назидательные афоризмы.
14На следующий вечер он застал девушку за странным занятием. Она полагала, что он спит, поглядывала на него, но Иван, как бы что-то почувствовав, просто притворился спящим.
То, что он увидел сквозь полуприкрытые веки, привело его в недоумение. Делла сидела, низко склонившись над столом, и разглядывала, как сперва показалось ему, все свои добытые амулеты… Нет, она не разглядывала, а складывала их… Как пазл.
Ивану было хорошо видно, как эти обсидиановые пластиночки, соприкасаясь своими причудливыми краями, прилегают одна к другой, плотно, без малейшей щели. Вот уже обозначен и угол, и фрагмент противоположного края — какая-то небольшая, с лист бумаги размером плита.
Теперь Ивану стало ясно, что это вовсе не отдельные украшения, а фрагменты чего-то целого, и главное — Делла не коллекционирует какие-то брелочки, как она поведала сначала, а ищет что-то.
Опять ложь. Все их отношения с самого начала замешены на лжи.
Затем Иван стал думать об этой странной плите вообще. Края камушков плотно прилегали друг к другу, щель исчезала. Так разрезать камень мог только лазер… От этой мысли, от самого слова «лазер» Иван содрогнулся. Лазер в девятнадцатом веке. Рассуждения на эту тему могут завести слишком далеко.
То, что складывалось на столе рукой поэтессы, было каким-то текстом. И, теперь уже безо всякого сомнения, было ясно, что это не иероглифы, а буквы, и Делла знала об этом, и она скрывала это знание от Ивана. Что же делать: так и продолжать с нею игру, притворяясь, что он ни о чем не подозревает? Иван не привык к таким отношениям. Он пошевелился, приподнялся на локте. Плечи Деллы напряглись, она медленно подняла голову.
— Это ведь все же буквы, да? — спросил Иван. — Почему бы сразу об этом не сказать, зачем врать про какие-то назидания на этих камушках?
— Я не врала, — сказала Делла, опустив глаза. — А подглядывать нехорошо.
— Так уж вышло. Ты, наконец, что-нибудь расскажешь или нет?
— Это действительно буквы.
— А я уж поверил в свою «жизнь» на камне.
— Ты не дослушал. Символы означают и то и другое. В старинной бабушкиной книге была их расшифровка. Это как… Ведь в славянской азбуке то же самое. Аз — это буква «а» и одновременно — я, личность как понятие. Л — это «люди». Только у славян таких букв несколько, а у угрешей — все. Поэтому сочетания знаков можно прочесть и как иероглифическое письмо, и как текст на языке угреш. И все эти камушки должны сложиться в текст, который даст ответ на всё. Об этом сказано в древней книге. Книга утеряна, но на разбитой скрижали должно быть стихотворение. И в нем — ключ ко всему…
— Гм! Древний текст, это я понимаю, но с чего ты взяла, что это именно стихи?
— Просто потому, что я поэтка с детства. Или наоборот: я и стихи-то начала писать потому, что всегда знала об этом окончательном стихотворении. Я почему-то всегда знала, что это именно стихи, ведь пророчества обычно делались в стихах, у Нострадамуса, например. Я не могла тебе всего этого сказать.