Волчья башня - Джеральд Старк

— Это не она, — голос не ведавшей страхов и сомнений Каури Черный Шип порой предательски срывался. — Ее якобы телохранитель — человеческий колдун не из последних. Только что они пытались завладеть Камнем. Одноглазое чудовище каким-то образом расшвыряло Алую Сотню, но Бастиан одержал верх. Девчонка улизнула… или ее отпустили за ненадобностью. Колдун продержится день, от силы — два. Ладрейн утратит к нему интерес и вспомнит о Недолговечной, — альбийка сделала многозначительную паузу и сухо закончила: — Вы знаете, что случится, когда она попадет к нему в руки.

Во время этой зловещей речи Айлэ настороженно косилась по сторонам, все больше укрепляясь в первоначальной догадке: ее привели на судилище и вряд ли она может рассчитывать на оправдательный приговор. Только хотелось бы знать — чем она провинилась перед обитателями Заповедного Края, впервые столкнувшимися с ней всего-то два дня тому назад?

— Вряд ли девочка сумеет поведать Бастиану нечто такое, о чем бы он не был осведомлен ранее. Он знает о нас — надеюсь, не обо всех, — ему прекрасно известно, что мы не испытываем к нему глубокой привязанности, и он был настороже с того мгновения, когда мы вошли в Чертог.

Мягко льющаяся речь принадлежала особе, которую баронетта Монброн менее всего ожидала застать на полуночном бдении — Высокой Медвари из Предела Йаули. Медноволосая красавица явно главенствовала в маленькой и объединенной неведомыми целями компании, включавшей, кроме нее, двоих альбов мужского пола. Один, в палевых с голубизной одеждах, стоял в тени за креслом госпожи Медвари, опираясь на спинку и с откровенным подозрением изучая с ног до головы девицу из рода Недолговечных. Второго Айлэ сперва не заметила — он держался позади, рядом с Каури, устало привалившейся к стене. Похоже, альб происходил из одного племени с воительницей: его кожа тоже имела смуглый оттенок, а густая шевелюра — темно-каштановый, почти черный цвет. Вдобавок он носил алый с зеленью и серебряной каймой доспех гвардейца Древесного Чертога, украшенный значком в виде золотого дубового листа, наверняка означавшим его должность.

— Тем не менее, госпожа, я избавилась бы от нее как можно скорее, — упрямо заявила Черный Шип. — Идалир найдет способ убрать ее из дворца…

— Допустим, но что делать с ней потом? — пожал плечами темноволосый воин, чье имя, как выяснилось, было Идалир. — Укрыть в отдаленном поселении и держать там, пока отпущенное ей время не исчерпается, или она чем-нибудь не выдаст себя? Не убивать же ее, в самом деле. Девица не виновата в том, что ее ошибочно сочли чем-то иным.

— Подобных совпадений не бывает! — неожиданно выкрикнула Каури, с досадой ударив кулаком по фигурной стенной панели. — Она пришла в середине лета, с засыпанных пеплом и покинутых развалин, в годы, когда разуверились самые стойкие, ей известны давно забытые слова, и она — нашей крови! Пусть я заблуждаюсь, но ритуал Разделенной Чаши с вином с холмов Венаадда всегда отвечает недвусмысленно — либо «да», либо «нет». Я видела тающие звезды в вине, значит, среди ее родных есть беглецы из Цитадели, как бы она не пыталась это скрыть! У нее на редкость быстрый ум, она тут же сочинила для меня историю о давнем предке, якобы вступившем в союз с альбийкой, но я-то умею различать ложь и правду!

— Только частенько принимаешь желаемое за действительное, — вполголоса произнес молчавший до того четвертый участник странного сборища. Воительница замолчала, словно поперхнувшись невысказанными словами, и отвернулась.

— Простите, — оробевшая и изрядно струхнувшая Айлэ диа Монброн набралась решительности подать голос. Взгляды присутствующих немедля скрестились на ней: — Мне трудно понять смысл хотя бы половины того, о чем здесь говорилось… и мое мнение наверняка не слишком вас интересует… Но я хотела бы кое-что сказать, прежде чем вы от меня отделаетесь.

— Она имеет на это право, — узкая ладонь госпожи Медвари оторвалась от подлокотника, пресекая готовые раздаться возражения. — Мы слушаем. Может быть, именно так следовало поступить с самого начала, и лишь затем начинать действовать.

— Мне все больше кажется, что у меня и у вас в руках находится по оборванному звену одной и той же цепи, — баронетта Монброн безнадежно старалась внушить себе, что находится в мирной и безопасной Охотничьей зале Тарантийского замка, рассказывая давним друзьям о любопытных событиях давно минувших тысячелетий, а не пытается найти общий язык с равнодушными к ее участи альбам — которым вообще-то давно полагалось покинуть эту землю! — Не знаю, за кого вы меня приняли, но… Неужели вам было трудно хотя бы намекнуть, каких поступков вы от нас ожидаете! Да, признаю, мы солгали, но поймите нас — мы оказались здесь по совершенной случайности! Все, чего мы хотели — быстро и незаметно покинуть ваши земли. Если желаете, я расскажу настоящую историю нашего появления в Заповедном Краю.

— Значит, прежняя была фальшивой? — тихим, полным горького разочарования голосом спросила Каури, с нарочитым вниманием изучая узор ковра у себя под ногами. — Так обмануться…

— Все началось из-за меня и… и моего друга, — сотканные одноглазым чары рассеивались, более не препятствуя девушке говорить то, что она считала нужным. — Он хотел на мне жениться, но беда крылась в том, что он — человек, а я была гулем.

— Гхуле?! — с искренним изумлением перебил безымянный альб, стоявший за креслом хозяйки Йаули. — Ты — гхуле? Каури, так вот почему твой ритуал дал такой ответ! Гхуле, как же мы сразу не подумали…

— Дайен, не мешай ей говорить! — чуть возвысила голос госпожа Медвари, но сама не удержалась от вопроса: — Айлэ, ты не могла бы уточнить, что скрывается под твоими словами «была гулем»?

— Так в землях людей зовется небольшое племя, живущее в Рабирийских холмах над рекой Хорот, — растолковала баронетта. — Они — вампиры. Кровопийцы. Моя матушка родом оттуда. Она рассказывала мне, что гули — потомки уцелевших обитателей Черной Цитадели Полуночи, которых настигло проклятие Исенны Безумного. Мой друг решил, что можно найти способ снять это проклятие… — при этих словах альбы удивленно переглянулись, а тот, кого назвали Дайеном, безнадежно помотал головой. — Да, нам все твердили — это невозможно, но мы все равно попытались. Составили заклинание, три или четыре дня назад прочли его. Сперва нам казалось, что мы добились успеха, но потом выяснилось — мы не уничтожили Кару Исенны, а переместили ее куда-то в иное место. Хасти, мой спутник, решил отправиться вслед за ней. Он и в самом деле могущественный волшебник, может быть, сильнейший из живущих в мире людей… Ради этой цели он сотворил магический портал, который должен был доставить его туда, где находится Проклятие. Вместо этого его выкинуло сюда, да еще вкупе со мной, хотя я меньше всего помышляла оказаться его попутчицей. Мы оказались на развалинах огромного поместья и решили поискать местных жителей. Дорога привела нас в какую-то деревушку — Велнин, я правильно запомнила? — где нас поймали. Рассудив, что лучше прикинуться жертвами обстоятельств, мы придумали историю о неудачном ритуале, свидетелями которого мы якобы стали. Дальше вы знаете… — Айлэ перевела дух, добравшись до самой опасной части своей истории. — Боюсь, оказавшись в Чертоге и узрев хранящиеся здесь сокровища, мой спутник отчасти… как бы это сказать… утратил способность к здравому размышлению. Он увидел золотой жезл, что принадлежит вашему правителю, и решил им завладеть. Хасти утверждает, будто с помощью этой штуковины сумеет окончательно избавить наш мир от Проклятия Безумца. Вот и все. Я оказалась замешана в происходящем по воле случая… и, похоже, теперь моя жизнь целиком и полностью зависит от вас.