Секреты - Даниэла Стил

— Я думал, они все упадут в обморок, когда ты вошла.

Сабина откинула голову и расхохоталась.

— А я думала, эта бедняжка описается. Она имела в виду Джейн. Мел это понял.

— Сабина, — мягко упрекнул он ее, — не обижай Джейн. Она ничего плохого тебе не сделает. Ты можешь себе позволить быть с ней великодушной.

— У меня не хватает терпения для подобных людей.

— Представь себя на ее месте. Она не уверена в себе, застенчива и очень хочет понравиться.

Сабина встряхнула своей золотистой гривой.

— Не могу представить. Я сказала тебе, она мышь. А я мышей ем… — Она снова поцеловала его и добавила:

— Помимо прочего.

— Ты плохая девчонка.

Но она все равно нравилась Мелу такая, какой была. Нравилась и дразнила его своими губами, телом, глазами.

Сабина поставила свой бокал и расстегнула Мелу рубашку.

— Я скучала по тебе сегодня вечером.

— Что ты имеешь в виду?

— Я чувствовала себя глупо оттого, что приходилось играть, притворяться, будто я едва с тобой знакома…

Однако оба понимали, что так лучше. Сабина языком стала щекотать Мелу грудь. Он прикрыл глаза; его охватило желание близости. Серое атласное платье Сабины держалось на плечах лишь при помощи четырех пуговиц. Мел легко расстегнул их, и платье соскользнуло Сабине на бедра. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее.

— О Боже, ты прекрасна… — произнес Мел негромко, задавая себе вопрос, станут ли когда-либо ее прелести для него обыденными и возможно ли вообще такое: он желал ее постоянно. Сабина встала, ее платье упало на пол, и он увидел, что под ним у нее ничего не было. От самой мысли, что она так просидела рядом с ним весь вечер, Мелвину сделалось не по себе. Сабина раздвинула ноги, Мел наклонился и стал ласкать ее языком. Она, обхватив его голову, ритмично двигала бедрами и постанывала, а он гладил ее ягодицы, проникал кончиком языка внутрь, постепенно приводя Сабину в неистовство. Она вскрикнула. Мел нежно уложил ее на пушистый ковер гостиной и опять принялся распалять пальцами и языком; затем он вошел в нее, и они вместе стали возноситься ко все новым и новым вершинам страсти; наконец она издала крик, казавшийся бесконечным, и в изнеможении застыла в его объятиях. Мел, довольный, глядел на нее и поглаживал ее длинные светлые волосы.

Более низким, чем обычно, голосом она с мягкой улыбкой сказала:

— Меня грозятся выселить, если мы не прекратим этим заниматься. Мелвин улыбнулся:

— Ты всегда можешь поселиться у меня, если так случится.

Потом они еще долго лежали на ковре. Они хорошо подходили друг другу и в физическом, и в прочих отношениях. Он ничего не требовал от нее, а она очень мало требовала от него. Она уже имела то, что хотела, — главную роль в сериале. Теперь они радовались тому, чем одаривали друг друга, и никто из них не желал большего; они просто наслаждались моментом.

— Ты поедешь со мной в Париж, Мел? Сабина повернулась на бок и смотрела на возлюбленного. Она выглядела удивительно молодо.

— Постараюсь. Я, правда, не смогу пробыть там с тобой все три недели, но сделаю что будет в моих силах.

— Замечательно.

Она улыбнулась и закрыла глаза. Ее жизнь в последнее время складывалась очень удачно.

Они пролежали в объятиях друг у друга до рассвета, когда Мел уехал обратно в Бел Эйр.

Глава 15

Мел отправил Сабину в Париж на «Конкорде»; она вылетала из Вашингтона со всей помпой: фоторепортеры, журналисты, новая норковая шуба — подарок Мела — переброшена через руку. В Париже «Роллс-Ройс» отвез ее в отель «Плаза» на авеню Монтень, где были заказаны апартаменты. На следующий день состоялась пресс-конференция для французских и иностранных журналистов, после которой Сабину доставили на первую серию примерок к Франсуа Браку. Это был энергичный маленький человечек, седой, с усиками; на протяжении тридцати лет он одевал принцесс и кинозвезд. Гардероб, который он создавал для Сабины, был достоин королевы. Почти все ее восхитило, непонравившиеся вещи Брак переделал. Мел прилетел неделей позже, тоже на «Конкорде». Он снял для себя отдельные апартаменты, но каждую ночь проводил у Сабины. Об этом знали только горничные, но у них не было повода кому-либо говорить, к тому же к таким вещам они привыкли.

Обедали они в «Плазе» или у «Фуке», а ужинали у «Максима» и в «Золотой башне», а порой, когда и вечером занимались любовью, заказывали еду в номер. Это были три самые замечательные недели в жизни Сабины, ей страшно не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес, но примерки были закончены, да и Мела в Голливуде ждало много работы, как и ее. Со следующей недели должны были начаться репетиции, а через месяц группа отправлялась в Нью-Йорк. Жизнь протекала очень интересно, во всяком случае для Сабины.

Для Джейн она, напротив, была сущим адом и томлением. В ожидании репетиций ей практически нечего было делать. Помощник Франсуа Брака прилетал в Лос-Анджелес, снял с нее мерки, сделал эскизы, фотографии и улетел обратно в Париж. Джейн занималась домом и пыталась восстановить дружбу с дочерьми, но тщетно. Они этого не хотели, были категорически против сериала и угрожали, что переедут к отцу. Однако Джейн не желала и слышать об этом. Дочери принадлежали ей. Она хотела выяснить с ними отношения, а кроме того, успокоить Джека. Но пока из этого ничего не получалось. К следующему визиту супруга Джейн была готова — она нашла в его письменном столе пистолет. Джек всегда любил иметь оружие «на всякий случай»; об этом револьвере он просто забыл, но Джейн не забыла, и когда он стал снова домогаться ее, она направила на него дуло и произнесла:

— Если ты меня еще хоть раз тронешь, я тебя убью. Слышишь?

Она плакала, но внутренне была спокойна, а он был взбешен, однако больше не появился. После этого случая Джейн поменяла замки. Документы на развод были поданы, ей оставалось жить в доме три месяца. Она отказалась выкупать его, не хотела от Джека ничего. Девочек Джейн пыталась убедить, что никогда не изменяла их отцу, но Джек настроил их против матери, дочери не верили ни единому ее слову, хотя она была с ними абсолютно честна. Сын теперь даже не разговаривал с ней. Джейн рассказала детям все о своем участии в сериале на протяжении десяти лет, и те были в шоке. Как она могла им не сказать? Как могла так обманывать их отца? Джейн старалась объяснить, что так произошло из-за страха перед ним, потому что он не понимал, что для нее важно, однако дети словно сговорились быть глухими к ее словам, тем самым истязая ее. Девочки почти не разговаривали с ней и после ужина сразу уходили в свои комнаты. Она чувствовала себя словно пария в собственном доме и очень обрадовалась, когда однажды позвонил Зак Тейлор и пригласил ее на ленч. Это была передышка и напоминание о лучшей жизни и о другом мире. Зак предложил заехать за ней, но Джейн сказала, что встретится с ним в городе. Договорились пойти в ресторан «Ла-Серре». Джейн по этому случаю купила себе новое платье — завлекательного фасона, трикотажное, приятного зеленого цвета. В этом платье да еще в сочетании с туфельками на высоком каблуке она смотрелась потрясающе. Незадолго до того Джейн постриглась и теперь, войдя в ресторан, чувствовала себя другой женщиной. Она чуть не засмеялась от радости, когда увидела, что посетители глазеют на нее и Зака, который, здороваясь, поцеловал ее, потом представил метрдотелю. Они сели за столик, заказали белое вино и заговорили о сериале. Джейн рассмешила Зака рассказом о помощнике парижского кутюрье, его акценте, причудах и жалобах на американцев.