Запретная механика любви - Лариса Петровичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слишком много отчаяния и надежды.
Слишком много искренности и горечи.
И еще ни одна девушка не видела в нем исцеления от тоски.
— Я знаю, что это не навсегда, — негромко и твердо сказала Анна. — Это не любовь, это просто так. Но обещай, что ты меня не бросишь. Что я уйду первая.
— Вот спасибо тебе, — шутливо возмутился Дерек и поцеловал ее в плечо, рядом с белым пятнышком от прививки против оспы. — Собралась разбить мне сердце и так легко говоришь об этом.
— Ты лекарство, — вздохнула Анна. — И я хочу излечиться, и не хочу тебе врать, что влюбилась по уши. Я от тебя ничего не прошу, но обещай.
Дерек вспомнил, что она уже обещала ничего не просить, если он останется. От Анны веяло печалью, но эта печаль больше не ранила.
— Я тебя не брошу, — твердо сказал Дерек и знал, что не нарушит клятву. Один из обитателей инквизиторского общежития в свое время говаривал за кружкой пенного, что он своему слову хозяин — сам дал, сам и назад заберет, если что, но Дерек не считал это ни порядочным, ни приличным.
— Обещай, — настойчиво повторила Анна. Где-то сейчас был Джон? Наверняка далеко от столицы, и поди знай, как его найти? Он убедился в том, что Анна жива, расправился с предательницей и был таков.
Дерек видел в этом определенный героизм. Джон был бомбой и уходил как можно дальше от Анны, чтобы ее не задело взрывом.
Он не был человеком, чтобы так рассуждать — и рассуждал. Гейб Коннор создал поистине потрясающее существо, и Дерек не переставал этому удивляться.
— Обещаю, — произнес он. — Ты уйдешь первая.
Анна вздохнула.
— Вот и хорошо. А теперь давай спать. И обнимай меня, пожалуйста, вот так всю ночь.
Наверно, раньше она так говорила с Джоном — и он охотно выполнял распоряжения своей госпожи. Анна снова вздохнула и, осторожно стянув с пальца тонкое серебряное кольцо, надела его на палец Дерека. Обмен кольцами в знак дружбы — милая хаомийская традиция, и этот обмен не связан с какими-то обязательствами, но Дереку сделалось не по себе, словно у них с Анной сейчас была настоящая помолвка.
— Теперь у тебя будет что-то на память обо мне, — сказала Анна и приказала: — Спи. И не вздумай меня жалеть. И кольцо не дари, тогда я тебя точно возненавижу.
— Хорошо, — негромко ответил Дерек. — Спокойной ночи, Анна. Сладких снов.
Анна не ответила, притворившись спящей. Дерек щелкнул пальцами, гася лампу, комната погрузилась во тьму, и, тая в этой тьме, он подумал, что ему бесконечно жаль эту гордую и несчастную девчонку, у которой не осталось ничего, кроме этой хрупкой гордости. Он натянул одеяло повыше, укутывая Анну, и вдруг почувствовал что-то влажное на руке, на которой лежала растрепанная девичья голова.
Анна плакала. Тихо, почти беззвучно.
Дерек решил, что не скажет ей ни слова. Просто поднял одеяло выше, обнял ее крепче и, поцеловав в висок, закрыл глаза.
Глава 6
Анна проснулась от того, что в дверь постучали. Было раннее утро, еще даже не развиднелось — Джон обнимал ее, как раньше, и она подумала: как же хорошо, что все кончилось. Потом она увидела книжные стопки в неверном свете огонька лампы, окончательно стряхнула с себя сон и поняла, что рядом с ней не Джон. Совсем не Джон.
Кукла ушла, окончательно бросив хозяйку. Вчера Анне было так больно, что она готова была на все, лишь бы хоть как-то утолить эту боль — и да, Дерек Тобби ей помог. Что ж, хорошо, пусть так будет и дальше — плакать больше не хотелось, и это вполне устраивало Анну.
Стук повторился. Дерек шевельнулся, что-то пробормотал и сел на диване — Анна натянула одеяло повыше и язвительно напомнила себе, что несколько опоздала со своей стыдливостью.
— Кто там? — спросил Дерек. Покосился на Анну и удивленно поднял бровь, словно не ожидал ее увидеть под одним одеялом с собой.
— Не знаю, — ответила она. — Открой.
Стучали деликатно — Анна уже успела убедиться в том, что в квартале святого Сонти в двери колотят от всей души. Дерек вздохнул, поднялся и, по-военному быстро нырнув в штаны и рубашку, открыл дверь — Анна увидела темный силуэт мужчины в форме и услышала:
— Доброе утро, господин Тобби. Посылка от его высочества Эвгара. Указ от его величества Пауля.
Дерек поблагодарил и, приняв конверт из плотной белой бумаги, закрыл дверь и вернулся к дивану. От конверта отчетливо веяло угрозой — такой, что у Анны шевельнулись волосы на голове. “Не открывай”, — хотела было взмолиться она, но понимала, что это бесполезно.
Его высочество Эвгар отправил Дереку подарок. Поддержал то, что разъедало его изнутри, и сделался не просто знакомым, а единомышленником. Это дорогого стоило.
В большом конверте был маленький — Дерек открыл его, и Анна увидела записку, небрежно написанную на обрывке тетрадного листка, и стеклянный квадрат. Она зажмурилась, не желая смотреть на кожу и волосы Чески Кариди; Дерек усмехнулся, и Анна услышала шелест бумаги.
Два чудовища, подумала она, и я в постели у одного из них.
— Я все убрал, — мягко произнес Дерек. — Не бойся.
— Я и не боюсь, — ответила Анна резче, чем собиралась. — Что там за указ?
Открыв глаза, она увидела лист с печатями и доброй дюжиной подписей. “Мы, Пауль Первый Хаомийский, волей своей и милостью…” — значит, Дереку вручили тот самый орден святого Антония, о котором вчера упомянул Эвгар. Анна понимала, что Дерека нужно поздравить — он, в конце концов, был героем, но что-то мешало это сделать.
Ей было холодно. По плечам и спине разливался озноб. Ческа Кариди лежала в морге, мертвая, лишенная кожи на спине — и Анне становилось жутко и дико, когда она думала о ней и обо всем, что случилось вчера в театре.
Если бы она могла, то срезала бы с ведьмы не кожу — голову. Чтобы выплеснуть из души и памяти вязкую покорность под чарами, чтобы забыть об ужасе, который захлестывал театр, чтобы больше не видеть зарезанных людей.
— Я стану первым помощником руководителя инквизиционного департамента, — Дерек отложил королевский указ и, раздевшись и нырнув под одеяло, обнял Анну — почти так же, как это делал
