Дикая. Дочь каганата (СИ) - Вериор Лика

Крик сокола был неожиданностью. Нет, птица не обнаружила добычу, она предостерегала своих хозяев от нападения, и в мгновение растерявшая весь азарт Хадаан натянула поводья, придерживая коня. Только потому она заметила, что муж уже обнаружил нападавших. Стража всполошилась, прикрывая своих господ, но было уже поздно — выпущенная стрела могла остановиться только тогда, когда насытится плотью. В последнее мгновение Амадей прикрыл своего старшего племянника, словив несколько стрел за него, и словно замертво упал на землю.

— Сафмет! — в ужасе окрикнула Хадаан слугу и спешилась. Спотыкаясь, она подбежала к упавшему на спину мужу. Стража тут же окружила их, словно живые щиты, кого-то отправили на поимку нападавших, прозвучал рог окончания охоты, но для Хадаан весь мир отошёл на второй план. Словно вода сошлась над головой, её затопили самые страшные воспоминания.

В тот день они ехали по степи, чутко оглядывая территории, и совсем не ожидали нападения. Казалось бы, степнякам негде было прятаться, но они выскочили из ниоткуда, тут же начав обстрел, и цель была одна — каан. Хадаан отбивалась, как могла, и, когда опасность почти миновала, её отец пропустил стрелу и упал с коня.

Он сделал это специально. Он мог защититься, но не стал. Стрела в ноге оставила бы его калекой, но та, что попала в сердце, пробила его не слишком сильно. Каан мог выжить, девочка очень чётко это понимала, как понимала и то, что её отец давно уже мёртв внутри. Вождь слаб, он сошёл с ума от горя, он не может держать каганат в своих руках, он жаждет забыться, уйти из этого мира. И Хадаан поможет ему в этом. Со слезами, дрожащими руками, пока другие кай отбивались от последних степняков, она сильнее надавила на стрелу, пробивая сердце отца. Сумасшедшие глаза мужчина на секунду стали осмысленными. Как же давно Хадаан не видела их ясный взор. Хулан, из последних сил вцепившись в руку дочери, улыбнулся, и глаза его застыли.

Своими руками она убила отца, и, несмотря на собственные чувства, на боль, разрывающую сердце, она понимала, что поступила правильно. Каганат не примет слабого каана, девочка и так из последних сил скрывала то, что отец тронулся рассудком, отбивалась от министров и родственников, метящих на трон. Она молчала о попытке каана Хулана убить хейреми, самостоятельно ухаживая за раной, оставленной его кинжалом на девичьей шее, она не подпускала никого, кроме самых близких и доверенных людей, к отцу и младенцу, она уже давно самостоятельно принимала решения за каана. И сейчас её решение было самым верным. Отцу теперь лучше. Он будет с мамой...

Девушка заплакала ещё сильнее, сжимая руку отца, в этот день что-то внутри неё окончательно сломалось, будто куда-то пропала частичка души. Хадаан разделилась на две части, с одной стороны маленькая девочка, потерявшая обоих родителей, с другой — старшая сестра, владычица, которая любыми средствами возвысит нового каана. Да здравствует каан Тай-Темар! Да упокоит всевышний душу их отца и матери!

Чувства Хадаан, её благополучие и желания больше не были важны. Одна лишь цель — укрепить истинную власть в каганате.

Слёзы, двумя ручьями прокатившиеся по щекам, отрезвили. Она проморгалась и посмотрела на мужа. И почему стрела обязательно должна была попасть в сердце? Мгновения воспоминаний сейчас казались ей ужасной, непозволительной потерей времени, на секунду сжав кулаки, она крепко ухватила черенок стрелы у основания и сломала её. Мужчина застонал, открыв глаза.

— Она… не глубоко… — выдохнул он, и девушка понятливо кивнула. Сердце не пробито, значит, рана не столь серьёзна, как ей показалось на первый взгляд.

— Сожми зубы, сейчас я сломаю остальные стрелы, — она, неожиданно нежно проведя ладонью по щеке Амадея, принялась за дело и обломала ещё две стрелы — в плече и у нижних рёбер. — Плечо пробило почти насквозь, но, кажется, кость не задета. Вот и пригодились тебе твои мышцы, — принц хохотнул.

— Брата увели? — Хадаан огляделась и кивнула: император с принцами был окружён стражей. Поймав взгляд девушки, он нахмурился, но в ответ она только улыбнулась — всё в порядке.

— Кай-ли отправились вдогонку, птицы отследили нападавших.

— Кто-то ещё пострадал?

— Не знаю… — она снова осмотрелась. — По-видимому, целились в Валентина. Странно…

— Что именно?

— Мы ещё поговорим об этом с императором…

— Э-э! Кто твой муж — я или он? Давай выкладывай, что тебе показалось странным?

— Если это покушение на наследника, тогда почему нападавший удовлетворился твоим бездыханным телом?

— Так уж и бездыханным?

— В первые мгновения я думала, что ты умер…

— Переживала за меня? — спросил мужчина насмешливо, но Хадаан было не до шуток. Немного помолчав, она често ответила:

— Да. Мне показалось, что внутри что-то умерло. Как будто не тебя стрелами нашинковали, а меня… — это откровение приятным теплом окружило Амадея. Переживала, ведьма, даже, кажется, плакала. Он потянулся здоровой рукой к лицу жены, вытирая мокрые дорожки.

— Великая хо-каана проливала по мне слёзы?

— Не смейся. Я та ещё плакса, — она поморщилась.

— Правда?

— Честное бойхайское. Моими слезами можно наполнить целое озеро.

— Трудно поверить…

Когда опасность миновала, стража расступилась, позволяя императору подойти к брату и невестке. Напуганные принцы в ужасе смотрели на своего дядю, прижимаясь к ногам отца.

— Как ты?

— Не смертельно. Кажется, я потерял сознание, когда ударился головой о камень.

— И это спасло тебе жизнь. Покушение было на тебя.

— Уверен?

— Наверняка.

— Хадаан тоже сказала что-то подобное, — Амадей вздохнул и поморщился. — Когда там лекари подоспеют? Понимаю, я уже бывалый, но, честно, неприятно тут лежать с лишними предметами в теле.

— Гонца уже отправили, уверен, помощь в пути. На повозке сложно сквозь лес пробираться, знаешь ли.

— Лёгкое могли пробить, — тяжело вздохнула Хадаан и встала с земли. — Улан, кого-то поймали?

— Пока один труп. Сафмет сразу после вашего окрика кинул в стрелявшего копьё, так что… Мужчина, около тридцати лет, клеймо на плече — бывший каторжник.

— Мне стоит посмотреть?

— Не думаю, хатун. Он сейчас медленно сползает по копью вниз, мы не рискнули его трогать.

— Ох уж этот Сафмет… Копьё — его особый навык. Ваше величество, — она повернулась к императору, на корточках разговаривающему с братом. — После извлечения стрелы нужно будет отдать её на изучение. Ко всему прочему, если покушались на Амадея, нужно разузнать мотив, и, если можно, предоставьте мне списки сегодняшних гостей…

— Хадаан, мы сами разберёмся, — заметил Амадей, и девушке захотелось пнуть его. Плевать, что раненый и лежачий!

— Не сомневаюсь, — она тонко улыбнулась. — Есть кто-нибудь на примете? Или можно как-то сузить круг подозреваемых?

— Можно, — император нахмурился. — Если целью был брат, то нападавший знал одну историю…

— Ты про тот случай?

— Именно про него, — кивнул брату Самор. — Уже был прецедент покушения на наследника, тогда Амадей прикрыл его собой. Об этом знает очень ограниченный круг лиц. Буквально — семья.

— И стража, и ваши помощники… — не согласилась Хадаан. Ей совсем не хотелось подозревать в покушении близких принца, да и сложно было поверить, что родственники способны на такое.

— Нет, только семья. Тогда мы всё списали на то, что целью был Амадей, и только присутствующие знали, что хотели убить Валентина.

— Даже если так, это ещё ничего не доказывает, верно?

— Верно, но вы сами понимаете… Приятно видеть, что вы так радеете за силу родственных уз, но реальность такова, что в погоне за властью общая кровь едва ли играет какую-то роль.

— И какая польза может быть от смерти Амадея?

— Я почти обиделся, дорогая супруга, — подал голос принц. — Лучше сядь рядом со мной… — девушка безропотно опустилась на землю около мужа и взяла его холодную ладонь.

— Плохо… Пока стрелы не вытащены, кровь не сильно идёт, но ты всё равно холодеешь.