В ворохе чувств, или Разведена и очень опасна - Юлия Шилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Беспомощная Ритка кивнула, по ее щекам ручьем бежали слезы.
– Развяжи и освободи ее! – попыталась вразумить я незнакомца. – Я и так с тобой пойду, только, пожалуйста, освободи ее. Неизвестно, сколько времени ей придется сидеть в таком положении.
– Ничего страшного. Потерпит. Пусть спасибо скажет, что я ее не убил.
– Ну, а если у нее что зачешется? Она ведь даже руку поднять не сможет. А если захочется в туалет или пить? Что она будет делать? Ты что, изверг какой-то, человека мучить? Освободи ее, – продолжала я настаивать. – Она посидит и никого не будет звать на помощь, пока мои люди меня не хватятся.
– Заткнись! – грозным голосом приказал незнакомец и ткнул пистолетом мне прямо в бок.
Я не на шутку испугалась:
– Ты давай поосторожнее пистолетом орудуй, а то точно убьешь меня по неосторожности. Глупой смертью не хочется погибать.
– Во-первых, смерть никогда не бывает глупой, да и умной тоже. Смерть, она и есть смерть. А во-вторых, я сейчас точно тебя пристрелю и больше не буду тащить на какой-то чердак, потому что ты окончательно меня достала – грузишь бытовыми проблемами. Мне глубоко наплевать, как она будет пить и ходить в туалет. Мне глубоко наплевать и на тебя. Грохну на месте и слиняю на чердак. Мне надоело объяснять и доказывать.
– Подожди, не торопись! – Я попыталась всмотреться в глаза незнакомца, которые виднелись сквозь небольшие прорези в маске, и заметила, что эти глаза были необычного зеленого цвета. – Если ты меня сейчас убьешь, то сделаешь большую ошибку и я действительно умру глупой смертью. – Я старалась говорить убедительно, но никак не могла избавиться от дрожи в голосе. – Ты не прав. Смерть действительно бывает глупой, а бывает и умной. Глупая смерть наступает тогда, когда человек погибает в самый неподходящий момент, так и не реализовав свои мечты и планы. А умная смерть, когда человек дожил до ста лет, стал долгожителем и понял, что сделал все, что мог, и новые планы ему не под силу. Он смог сделать все, что умел, а на что-то несбыточное не хватит ни сил, ни здоровья.
– Хватит философствовать. Слишком много трещишь, – оборвал он меня. – Надо было заклеить тебе рот скотчем, как и твоей подруге. Если не хочешь глупой смерти, давай нитками шевели, вперед. Двигай нитками, я сказал!
Я в последний раз посмотрела на плачущую Риту и с тяжелым сердцем, буквально на ватных ногах пошла в коридор. Незнакомец открыл дверь и, как только мы очутились на лестничной площадке, сунул пистолет мне в бок и прошипел с такой злобой, что мне в очередной раз пришлось вздрогнуть:
– Будь послушной девочкой и вызывай лифт.
Я нажала на кнопку лифта и тихо спросила:
– На какой этаж едем?
– Понятное дело, что не на первый.
– На верхний?
– На самый верхний. Жаль, что лифт не ездит на чердак, поэтому нам придется доехать до последнего этажа.
– А если чердак закрыт на замок, мы вернемся обратно? – В моем голосе появилась надежда.
– Чердак открыт. Можешь не переживать напрасно.
– А ты проверил?
– Я всегда проверяю перед тем, как что-то сделать.
– А ты предусмотрительный.
Когда мы зашли в лифт и двери закрылись, я нажала на кнопку последнего этажа и немного нерешительно предложила:
– Ты бы снял свою маску, а то мы сейчас из лифта выйдем, а там кто-нибудь из соседей стоит с хозяйственной сумкой, чтобы на рынок поехать. Увидят тебя в маске, напугаются, кричать начнут, побегут милицию вызывать. В дверях глазки у всех есть. Ты своим видом спровоцируешь скандал.
– Придет время, и я сниму свою маску, – сказал, как отрезал, незнакомец.
– Смотри сам. Я хотела, как лучше. Я так поняла, что мы пройдем через чердак в другой подъезд и сядем в твою машину?
– Соображаешь!
– А в машине ты тоже в маске поедешь? Тебя же гаишники сразу остановят. Или у тебя машина тонированная?
– Ты слишком много хочешь знать. Я тебе сейчас рот скотчем заклею.
– Как знаешь. Сейчас ты хозяин положения. Если ты мне рот скотчем заклеишь, картинка получится не самая приятная. Не забывай, что, когда мы будем садиться в машину, вокруг будут люди. Тут во дворах народу полно. Будем идти к машине как два идиота. Ты в маске, а я со скотчем на лице. Дураку понятно, что это похищение. Ты на своей машине двух кварталов не проедешь. Нас сразу возьмут.
– Послушай, заткнись, а! Хватит трещать. Делай то, что велено. Может, там, в натуре, кто-то на рынок собрался и с хозяйственной сумкой стоит. Перед тем как откроются двери лифта, ты встаешь к дверям передом и изгибаешься так, будто мы занимаемся с тобой сексом. Я прячу лицо за твоей спиной для того, чтобы меня не было видно. И попробуй только взбрыкни!
– Что?..
– Что слышала. Если на площадке стоит кто-то из соседей, извинись и скажи, что нам осталось еще немного, и тут же нажимай кнопку нижнего этажа.
– Что???
– Что слышала!
Не успела я возразить, как незнакомец резко развернул меня лицом к дверям лифта, широко расставил мои руки, которые уперлись в стены, быстро меня нагнул и поднял полы моей шубы.
– Что ты делаешь?
– То, что обычно делают в лифтах те, кому приспичило!
– У нормальных людей есть для этого квартиры.
– Мне никогда не нравился пресный секс. Открой рот, дура, и хотя бы сделай вид, что тебе хорошо. Прими правдоподобный вид. Ты должна выглядеть так, как будто тебя трахают!
В этот момент лифт остановился. На лестничной площадке никого не было. Она действительно была пуста. Поправив полы норковой шубы, я поблагодарила незнакомца за то, что он хотя бы не снял свои штаны, и вышла из лифта. Он подтолкнул меня к лестнице, ведущей на чердак, и приказал:
– Давай, шпарь вперед!
– Шпарю, – повторила я усталым голосом и, оценив всю безысходность ситуации, полезла на чердак.
Забравшись на чердак, я хотела было быстро закрыть за собой чердачную дверь прямо перед носом у моего похитителя, приготовившись к побегу, но он не позволил мне этого сделать, поймал за ногу, а взобравшись следом за мной, повалил на пол.
– Сбежать хотела, гадина! – прошипел он. – От меня не сбежишь! Я пристрелю тебя прямо здесь и оставлю на куче мусора.
– Прости меня. Я нечаянно.
– Что – нечаянно?
– Чердачная дверь сама чуть не захлопнулась.
– Еще одна такая выходка, и я больше за себя не отвечаю. Ты меня уже так достала, что противно ехать с тобой в одной машине.
– Так поезжай один… – В моем голосе появилась слабая, но все же надежда.
– Поеду только с одним условием, если я оставлю тебя рядом с мусорной кучей.
– В смысле – убитую?
– Ну понятное дело, что не живую.
– Тогда едем вместе.
– Смотри, больше без глупостей!
Он схватил меня за руку. Его рука была слишком грубая, а ладонь слегка влажной. Это говорило о том, что мужчина волновался не меньше меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});