Ураган - Ульяна Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаете? Или знаете?
Лис повернул голову к Графу и его глаза блеснули триумфом, когда он увидел искаженное мукой лицо Графа.
– Думаю.
– Отведите нас туда. Я хочу найти хотя бы тела, если они мертвы, я должен убедится в этом лично.
– Сколько трагизма. Смирись и живи дальше. Сестра объявилась всего-то лет десять назад, брат – ублюдок.
Андрей яростно ударил кулаком по столу и по стеклу пошла мелкая трещина.
– Время идет, Лис. Осталось десять минут. А точнее… – Андрей посмотрел на часы. – Девять минут и сорок восемь секунд.
***
Их было четверо, тех, кто пошел бы не только в Тайгу, а в самое пекло ради друг друга. Андрей, Изгой, Роман и Глеб. С ними не хватало еще одного, того, кто всегда стоял плечом к плечу и именно сейчас они решили найти его и Дарину любой ценой, живыми или мертвыми.
– Каковы наши шансы? – спросил Изгой, поправляя воротник плаща. Холод ощущался очень сильно даже в теплой одежде.
– Довольно неплохие… – ответил Лис. – Прошло не слишком много времени. Для того, чтобы снег не замел трупы… – добавил он, явно наслаждаясь болью, которую причинил всем четверым.
– Разделимся. Связываемся по рации. Давайте.
– Я обожду здесь… – сказал генерал и прислонился к высокой ели, наблюдая, как люди скрылись за стволами деревьев. Андрей посмотрел на Генерала Куркова.
– Никаких фокусов. Если не вернемся обратно – информация уйдет куда нужно автоматически. Поэтому лучше бы вам принять участие в поисках. Я очень рассчитываю их найти. Не подведите меня, – глаза Графа сверкнули, и в ответ зажегся ненавистью взгляд самого равнодушного из всех кого Андрей когда-либо знал.
– Думаешь, схватил Бога за яйца, Воронов?
Граф резко повернулся к Лису и оскалился:
– Не Бога, а тебя, и я оторву их без малейшего промедления, если ты меня разочаруешь!
Затрещала рация и Андрею показалось, что его сердце перестало биться:
– О Господи! Господи!
– Глеб, что там? – голос Графа сорвался.
Он услышал стон и сдавленное рыдание.
– Где ты? Посвети фонарем!
Голубой луч скользнул по снегу и, прежде чем сорваться с места, Андрей успел заметить, как злорадно блеснули глаза генерала, но тем не менее тот последовал за Графом.
***
Если бывает боль сильнее, чем увидеть мертвыми самых дорогих, самых близких…то Андрею казалось, что настолько больно ему еще никогда не было. Глеб плакал как ребенок, согнувшись пополам и прислонившись к стволу дерева, Изгой побледнел словно полотно. Только Роман склонился на припорошёнными снегом телами, в мертвой тишине послышался его голос:
– Если они мертвы…то это случилось совсем недавно. Пистолет…обойма почти целая. Нет только одной пули. Вначале он стрелял в нее, потом хотел застрелиться, но ствол дал осечку. Видимо, она попросила… боялась остаться одна. Убил, когда надежды не осталось и когда сам ослаб окончательно.
– Замолчи! Невыносимо!
Андрей глухо застонал и впился пальцами в волосы, упал в снег на колени и дрожащей рукой коснулся щеки Дарины, отнял пальцы – ледяная.
– Почему? Почему не подождали? – хрипло простонал он и сжал тонкую руку Даши.
Со стороны казалось, что они спят, прислонившись друг к другу, обнимая руками. Голова Даши на груди Максима. На губах улыбка, и припорошенные снегом ресницы бросают тень на бледные щеки. Зверь выглядит намного хуже: посеревшая кожа, маска страдания застыла на лице. И все же он не разжал рук. Из горла Графа вырвалось рыдание.
Андрей вскинул голову и посмотрел на Лиса:
– Ты сдохнешь как собака. Я обещаю. Никаких уговоров. Никакой пощады. К черту слово Графа. Я хочу, чтоб ты сдох!
Генерал отступил на шаг, испепеляя Графа взглядам черных глаз:
– Они оба живы…И она и он. Замерзли, спят. Но живы. Сейчас прибудет вертолет. Еще не поздно их вернуть к жизни.
… – сказал Лис, явно делая над собой усилие.
– Только не забудь про копии, Граф.
***
Их не смогли разъединить даже тогда, когда появились санитары с носилками, пришлось связать носилки между собой и нести их вместе. Пульс не прощупывался, и Андрей попеременно сжимал то запястье Дарины, то Максима. В отчаянии заламывал пальцы, смотрел то на Изгоя, то на смертельно бледного Глеба.
– Они выживут, – прошептал он, – они вернутся. Должны.
Время беспомощно уходило как сквозь пальцы. Минутная стрелка отсчитывала приближение окончательного решения прекратить реанимацию. Каждый раз, когда Фаина выходила из палаты и отрицательно качала головой. Дарину спас кулон. Пуля ударилась о его поверхность и срикошетила, но они были смертельно уставшими, замерзли и от голода теряли сознание.
Андрею казалось, что он сам умирает, что у него обрываются в сердце кусок за куском. Он не хотел думать, в каком отчаянном безумии находились оба, если пошли на такой шаг. Чего стоило Максиму отнять жизнь Дарины. До чего они дошли, если решили, что смерть лучше, чем еще одна минута ожидания?
Что-то тихо пикнуло, и она обернулась на прибор, возле головы Дарины. Тонкая линия пустила небольшую волну. Потом еще одну… и еще. Монитор возле Максима все еще показывал ровную прямую. Фаина замерла. Теперь все смотрели то на один экран, то на другой. В этот же момент появились волны на втором мониторе. Запищали датчики пульса и сердцебиения. В той же последовательности. Сначала ее, потом его. Словно эхо.
«Одно сердце на двоих» – почему-то подумал Андрей и сильно сжал руку Дарины, посмотрел на брата. Пока смерть не разлучит нас – это не про них».
Зверь попался в капкан и уже никогда из него не выберется, даже если этот капкан будет добровольно открыт, он останется внутри, в этом плену. Капкан – это его выбор. И им не страшен никакой ураган.
– Да! – послышался радостный крик Глеба. – Да! Черт возьми! Да! Давайте, выкарабкивайтесь, родные! Никто не разрешал вам уходить!
– Выходите отсюда, быстро!
Андрей все еще смотрел на бледные лица и чувствовал, как улыбается сквозь слезы. Этих двоих не так-то просто убить, если они вместе. И в то же время, отняв жизнь у одного, одновременно можно забрать ее и
