Романовы. Запретная любовь в мемуарах фрейлин - Игорь Оболенский

О том, что грузинского князя и вдовствующую императрицу связывало нечто большее, чем деловые отношения, начали говорить еще при жизни Ее Императорского Величества. Однако, справедливости ради, необходимо отметить, что документальных подтверждений тому, что между Шарвашидзе и императрицей был заключен морганатический брак, пока обнаружить не удалось. В советские годы одним из первых о браке Шарвашидзе и вдовы Александра Третьего написал писатель Алексей Толстой, сочинивший «дневники Анны Вырубовой».

В девяностых годах уже прошлого века были найдены дневники, на сей раз подлинные, императрицы Марии Федоровны. Были опубликованы и некоторые письма князя.

Их изучение позволяет проследить историю взаимоотношений мужчины и женщины, коими наши герои, несмотря на все свои титулы, являлись в первую очередь.

Начиная с 1914 года князь, носивший звание обер-гофмейстера Императорского Двора, становится одним из главных действующих лиц дневника императрицы. Шарвашидзе сопровождает Ее Величество во время поездок в Англию, во Францию и в Германию. Появляется имя князя и в дневнике государя Николая Второго. Так, 5 февраля 1914 года император сообщает о завтраке, на котором присутствовали его мать и князь.

В окружении Николая Второго к Шарвашидзе относились с большим почтением и уважением. Один из адъютантов государя вспоминал, что «князь Шервашидзе был большой оригинал, очень начитанный, наблюдательный, отличался находчивостью в затруднительных случаях и весьма своеобразно мыслил и говорил о разных исторических событиях».

Среди увлечений Георгия Дмитриевича современники отмечали «страсть к старине, к историческим исследованиям и собиранию портретов, миниатюр и гравюр».

Одной из заслуг князя называют отмену императором Николаем Вторым указа своего деда, императора Александра Второго, от 31 мая 1880 года, провозглашавшего абхазов «виновным народом». За участие в восстаниях в 1866 году и в 1877 годах против России на стороне Турции часть абхазов была выселена в Сибирь, а другой части было запрещено селиться на прибрежной полосе вдоль Сухуми, их социальные и политические права были ограничены. 21 апреля 1907 года «виновность» была снята.

По одной из версий, таким образом была устранена главная причина, мешавшая морганатическому браку между князем и вдовствующей императрицей.

Хотя вместе на публике они стали появляться уже в 1903 году. На одной из фотографий, сделанных во время «Саровских торжеств», когда был канонизирован Серафим Саровский, видно, что торжественную процессию возглавляли две пары — Ее Императорского Величества Марии Федоровны и князя Шарвашидзе и Их Императорских Величеств Николая и Александры…

Записная книжка Марии Федоровны — своеобразный отчет о жизни князя Шарвашидзе, его настроении и состоянии здоровья. А дневник за 1916 год, когда Ее Величество с князем перебрались из Петрограда в Киев, и вовсе скорее напоминает медицинскую карту Георгия Шарвашидзе, нежели ежедневник императрицы.

6 января она отмечает: «Шервашидзе не пришел из-за простуды». Запись от 26 января: «Шервашидзе был у меня в первый раз после болезни». Две недели спустя, 11 февраля, Ее Величество пишет: «Шервашидзе не выходит на улицу по причине нездоровья». 13 февраля: «Шервашидзе все еще нездоров». 6 декабря: «У Шерва внезапно начался насморк, и он ушел».

Судя по документам, князь и императрица не расстаются фактически ни на один день. Во время путешествий Ее Величества в царском поезде у Шарвашидзе был свой вагон.

Так что они виделись и в поездках, и во дворце: князь докладывал Ее Величеству о ситуации на фронте; развлекал «ужасными историями» (запись от 2 сентября) и «расстраивал», расспрашивая о том, как мать Николая Второго намерена отмечать собственный юбилей (запись от 18 октября).

Именно князь сообщает императрице самые важные новости — об убийстве Распутина (17 декабря); об отставке главнокомандующего великого князя Николая Николаевича (1 января 1917 года).

Шарвашидзе был одним из немногих, кто знал, что в Петрограде готовят отречение Николая Второго. Об этом в своих мемуарах пишет начальник охраны государя генерал Спиридович: «… в Киеве друзья приятно проводили время в гостинице „Континенталь“, говорили о текущих событиях. Терещенко отвел в сторону князя Долгорукого и сообщил ему, что он уезжает в Петроград, где от государя потребуют отречения. Государыню заключат в монастырь. Что в заговоре участвуют офицеры Собственного полка и Конвоя Его Величества, называл фамилии и назвал даже одного полковника. Переворот назначался на 8 февраля. На вопрос кн. Долгорукого, а что же будут делать, если Его Величество не согласится на отречение, Терещенко ответил, что тогда Государя устранят… Наутро князь Долгорукий рассказал все слышанное состоявшему при Императрице князю Шервашидзе»…

Удивительно, но князь не придал сообщенной ему новости никакого значения. Приняв подобные разговоры за очередную придворную сплетню, Шарвашидзе не стал никому сообщать о словах Долгорукого.

В тот раз ничего действительно не произошло, и план по вынуждению Николая Второго отречься от престола осуществлен не был. Один из заговорщиков, депутат Государственной Думы Александр Гучков, не смог найти среди офицеров людей, которые согласились бы пойти на цареубийство. При этом совсем отказываться от идеи государственного переворота заговорщики не собирались. Они лишь отложили его на время — до второй половины марта. На сей раз все получилось…

Получив известие об отречении сына, Мария Федоровна просит князя Шарвашидзе отправиться с ней в Могилев. Там состоялась ее встреча с теперь уже бывшим императором.

Адъютант Николая Второго полковник Анатолий Мордвинов был одним из тех, кто встречал поезд Марии Федоровны, прибывший в Могилев. В своих воспоминаниях он отмечает, что «с государыней прибыли только великий князь Александр Михайлович,… графиня Менгден, князь Шервашидзе и князь Сергей Долгорукий… Увидев меня, Шервашидзе сейчас же направился ко мне, и я как сейчас вижу его растерянно удивленное лицо. Он отвел меня в сторону и недоумевающе, возбужденно спросил: „Что вы наделали?“…

В Могилеве Мария Федоровна и ее спутники провели несколько дней. 5 марта стало известно, что великий князь Михаил Александрович, родной брат Николая Второго, в чью пользу тот отрекся от престола, тоже отказался принять корону.

Князь Шарвашидзе хорошо знал несостоявшегося Михаила Второго. До 1912 года, пока великий князь Михаил Александрович не нарушил запрет августейшего брата и тайно не женился морганатическим браком на графине Брасовой, они жили под одной крышей — в Аничковом дворце, который занимала вдовствующая императрица.