Проклятие - Евгений Федоров

Не соскучишься, ну — семейка!

И смех, и грех.

А охочие до пересудов, которых на злословия так и тянет, есть такие, есть, улюлюкают, их, видите ли, совсем душит смех, они живо, в красках представили перекосившееся мурло будущего министра культуры Израиля, вообразили, во — картинка! надо же! преогромный, распухший, зеленый язык Паши вывалился, во рту полностью не помещается, всё, как детстве, ну, всё повторяется, высота комизма, сущая человеческая комедия, прямо-таки вернулся Паша в то самое состояние, из которого был восхищен самоубийством одержимой, умоисступленной Медеи, опять ни бум-бум, лишь мычит, сердится, если его не понимают!.. Так прямо и хрюкал? На четвереньки стал? Ну вас! Быть не может! Ой, не смешите! Хи-хи-хи да ха-ха-ха! Не могут от смеха удержаться. Так тебе и надо! Поделом, поделом. Больно умный! Ржание и ликование.

По дезертиру, изменнику, позорнику Илюше плачет ритуальная пощечина от правильной матери, воспламенившейся праведным гневом, ныне ставшей фанатичной, жестоковыйной, принципиальной, одержимой, тот еще надежного закала изверг, она изрыгнула брань хульную, она прокляла, как умела, как предписано, ждем, не сомневаемся, вкатит сыну с библейской прямолинейностью и простотой знатную пощечину, прямоговорение без экивоков, хорошо влепит, в два счета вломит, не сегодня так завтра, считаем, что уже схлопотал по морде, огреб, на круги своя, изустное семейное предание будет цепко и настойчиво держатся за эту творческую, упрямую, агрессивную, честную, самодержавную, полновесную, полноценную, заслуженную, абсолютно стильную пощечину.

Не успеваешь текст обновлять, править, подновлять, удивляться, вносить корректные изменения, добавлять, в отчаянии за голову хвататься, осмыслять. Надеялись закончить благополучным финалом и на твердой оптимистической ноте, не прошел номер, пришлось вновь мусолить ту же тему, раз она выскользнула, выбросилась на поверхность (в сходной ситуации отважный Ницше признался: — Мне внушают страх мои мысли и мои предчувствия) — всё по новой, новый виток, сказка про белого бычка, завязался злокозненный цикл, пульсирующая вселенная, мистическая, безнадежная, бессмысленная, тупая болтанка, словно кто-то тупо, скучно развлекается, невеселая непрекращающаяся игра, невеселые забавы (а мы играем не из денег, а так, чтоб вечность проводить); опять конец спектакля, сам себя подбадривая, подстегивая, связывается крепким узлом с его началом, слышим анафемы, та же стилистика, чуткое ухо могло бы уловить при тишине в природе и тишине в душе смачный звук крутой, грубой пощечины, полновесная, знатная оплеуха, мордобитие, перехлестывает грань приличия брань хульная; демон проклятия совсем и окончательно вознамерился гулять в нависающих столетиях, вечно: неодолим.

1955, 1998-1999.

ОБ АВТОРЕ

Евгений ФЕДОРОВ — родился в 1929 голу в г. Иваново. В 1949 году, студентом 1-го курса филологического факультета МГУ (искусствоведческое отделение), был арестован по обвинению в групповой антисоветской деятельности и приговорен в 8 годам исправительно-трудовых работ в лагерях общего типа. В 1954 году реабилитирован. Окончил МГУ в 1959 году. Автор книги “Жареный петух”, в которую, кроме одноименной повести, вошли еше две: “Былое и думы” и “Тайны семейного альбома” (Москва, 1992), а также повестей из цикла “Бунт”, напечатанных в журналах “Нева”, “Звезда”, “Новый мир” и “Континент”. Лауреат парижской литературной премии имени Вл. Ааля и финалист Букеровской премии 1995 года. Живет в Москве.