Кладбище для олигарха - Кирилл Казанцев

Однако тут случилось то, чего он и в страшном сне не мог предвидеть. Все произошло так быстро, что Роман Петрович успел заметить только то, как между сараем и домом мелькнула какая-то тень, затем что-то шлепнулось в траву неподалеку от него, а потом громыхнуло, и яркая вспышка резанула по глазам.

Полицейский спецназ действовал быстро и уверенно. Ни Иноземцев, ни его люди еще не успели прийти в себя после взрыва светошумовой гранаты, как их уже побросали лицами на землю и сковали руки браслетами за спинами.

– Лежать, суки! Мордой в землю! По сторонам не смотреть!

Только после того, как прозвучали эти классические фразы, Павел Игнатьевич открыл стальную калитку, вошел во двор и снял солнцезащитные очки.

– Молодцы, мужики, сработали четко. Никто не ушел?

– Никто.

– Спасибо, капитан. Ну, и что тут у нас?

Командир спецназа продемонстрировал то, что успели изъять у Иноземцева и его людей.

– Значит, огнестрельное оружие, – разглядывая пистолеты, проговорил Дугин.

И тут голос вернулся к Роману Петровичу:

– Да вы понимаете, на кого руку подняли? Погон лишитесь, это как минимум.

– Молчать! – рявкнул на него командир спецназа и для убедительности ударил в голову.

– Удостоверение ФСО, – хмыкнул Павел Игнатьевич. – Естественно, фальшивое. Они и не такое подделать могут… На экспертизу!

– Я полковник Федеральной службы охраны. Приказываю вам освободить меня и моих людей, – крикнул Иноземцев.

Капитан спецназа хотел снова ударить его, но Дугин остановил.

– Вот как высоко некоторые из ваших забрались… Но ничего, и с этим разберемся. В машину их всех.

Скованным наручниками Иноземцеву и его людям спецназовцы натянули на головы черные полотняные мешки и погнали к микроавтобусу. Иноземцев не видел, но чувствовал, что самый главный – мужчина с мясистым лицом – остался во дворе. А потому он пытался воздействовать на психику капитана, командовавшего спецназом.

– Капитан, у тебя есть еще шанс спасти свою задницу. Или ты не понимаешь, что такое ФСО? – хрипел сквозь полотняный мешок Иноземцев, никогда до этого его не унижали подобным способом.

– Заткнись!

Роман Петрович получил удар в спину, споткнулся о невысокую подножку микроавтобуса и рухнул лицом в рифленый резиновый коврик. Чьи-то сильные руки схватили его за шиворот и поволокли в глубь машины. Ну, а потом он почувствовал на своей спине чьи-то жесткие подошвы.

– Все, всех загрузили, можно ехать.

Хлопнула дверца, заурчал мотор.

Иноземцев пытался считать левые и правые повороты, примерно прикидывал время и скорость, с которой едут. Но скоро сбился, потерял ориентацию. Вот тогда микроавтобус и остановился.

Иноземцева и его людей вновь куда-то погнали. Скорее всего, в подвал. Воздух стал влажным и прохладным, а звуки гулко отражались от близких стен.

– Этого я допрошу первым, – услышал Иноземцев, узнав уже знакомый ему голос мужчины с мясистым лицом. – А этих заприте в подвале. Ими займемся позже.

…Роман Петрович сидел на жестком табурете, наручники стягивали его запястья за спиной. В лицо била слепящая настольная лампа, установленная на самом краю письменного стола. Ее свет выхватывал разложенные рядком пистолет, мобильный телефон и пачку сигарет с зажигалкой. Ненавистный голос мужчины с мясистым лицом, скрывавшегося в темноте, вот уже битый час сверлил мозг Иноземцева.

– …конечно же, в конце концов, вы признаетесь, другого выхода у вас нет, но при этом станете уверять, будто заняты благородным делом, будто вы этакий санитар природы, боретесь с так называемой коррупцией. Но на самом деле все ваши незаконные методы правильно будет квалифицировать как терроризм, заказные убийства, бандитизм, самовольное присвоение служебных полномочий, превышение власти. Все, вы попались. И единственное, что может облегчить вашу участь, – это сотрудничество со следствием.

Павел Игнатьевич обвинял Иноземцева в том, что можно было инкриминировать ему самому. Дугин просто перевернул ситуацию с головы на ноги – будто бы это он занимается поимкой тех, кто создал тайную организацию по борьбе с преступностью в высших эшелонах власти.

– Я уже сто раз говорил вам – я полковник ФСО.

– Это ничего не меняет. Вы можете занимать любую должность и при этом состоять в тайной организации. Она же распустила свои щупальца по всем силовым структурам, и не мне вам об этом рассказывать.

Дверь в затемненный кабинет открылась, и Роман Петрович услышал у себя за спиной голос капитана спецназа:

– Разрешите доложить, удостоверения у них настоящие. Теперь пробиваем служебные списки, но с этим есть сложности.

– Я же говорил, – вставил Иноземцев.

Но Дугина было тяжело чем-то пронять.

– И это ничего не меняет – даже, наоборот, усугубляет. Находясь на высокой должности…

И тут завибрировал, засиял экранчиком мобильник Романа Петровича, лежавший на столе. Иноземцев инстинктивно дернулся, но тут же полицейская дубинка сжала его шею.

– Не дергайся, гнида, – Павел Игнатьевич глянул на экранчик. – Ну, конечно же, номер не определяется. Но с моими полномочиями эта задача разрешимая. Капитан, пробейте номер, с которого звонят, кому он принадлежит. И можете отпустить его шею, никуда он отсюда уже не денется.

Капитан отсутствовал недолго – скоро вернулся и доложил:

– Номер определен, но согласно спискам оператора сотовой связи такого номера не существует.

– Ого, такое даже нам не всегда под силу, – проворчал Павел Игнатьевич и перевел взгляд на Иноземцева: – Так кто же вам звонил?

И тут мобильник в руках у капитана вновь ожил.

– Снова номер не определен. Но это тот же самый звонок. Третий раз уже звонит, – прокомментировал командир спецназа.

– Наверное, вы хотели бы ответить, – посмотрел Дугин на Иноземцева.

Тот сдержал в себе злость, на опыте убедившись, что она в сегодняшней ситуации плохой ему помощник.

– Естественно, хотел бы. И думаю, после моего ответа все бы и прояснилось.

– Снять с него наручники? – спросил капитан.

– Ни в коем случае, – распорядился Дугин и поднес трубку к голове Романа Петровича, нажал кнопку ответа.

– Иноземцев, ты? Какого хера не отвечаешь? – раздался в трубке голос Угрюмова.

– Да, Владислав Святославович, Иноземцев слушает. А не отвечаю потому…

– Вы этих козлов, которые голубя забрать должны были, взяли?

– Тут такое дело…

Роману Петровичу пришлось кратко пересказать Угрюмову то, что произошло, и в чем его и его людей подозревают. Естественно, Владислав Святославович желал в этот момент придушить Иноземцева, размазать его, но понимал, что разговор прослушивается, а потому повел себя довольно сдержанно.

– Дай-ка трубочку тому, кто тебя допрашивает.

Роман Петрович вопросительно посмотрел на Дугина. Тот охотно поднес мобильник к уху.

– Представьтесь, – прозвучало из наушника.

– Сначала вы представьтесь, – довольно равнодушно произнес Павел Игнатьевич.

– Вы что, не поняли, кто я такой?

– Понял, но по телефону можно назваться кем угодно. Хотя голос у вас похож, должен это признать.

Наступила пауза секунд на пять. У Угрюмова наверняка дыхание перехватило от подобной наглости.

– Хорошо. Тогда я перезвоню со своего служебного федерального номера, который есть в справочнике. Это вас устроит?

– Вполне, – согласился с таким предложением Дугин. – У меня есть закрытый справочник, о котором вы говорите, не сомневайтесь, – Павел Игнатьевич отключил трубку.

Иноземцев чувствовал себя уже более уверенно и даже заулыбался, когда мобильник вновь затрезвонил. На этот раз номер определился.

– Теперь вы убедились? – донеслось из трубки.

– Убедился окончательно и бесповоротно. Вы председатель Комитета государственного экономического контроля Угрюмов Владислав Святославович.

– А вы кто? – с чувством превосходства поинтересовался абонент.

– К сожалению, не имею права назваться даже вам. Режим секретности. Инструкция не позволяет.

Угрюмов скрежетнул зубами, понимая, что человек, беседующий с ним, прав. Все группы, работающие по раскрытию тайной организации, действовали в режиме строжайшей секретности, чтобы не допустить утечки информации.

– Я, как государственный чиновник и руководитель Комитета, заявляю вам со всей ответственностью – полковник Иноземцев и его подчиненные работают по той же программе, что и вы, и столкновение с ними произошло у вас из-за отсутствия координации действий. Потому лучше будет, если вы прямо сейчас вернете им оружие и документы, извинитесь перед ними и освободите всех до единого. Добиться этого от вас я могу и официальным путем, но для вас же лучше, если произойдет это прямо сейчас на добровольной основе.

– В общих чертах согласен. Правда, насчет процедуры освобождения случайных людей у меня тоже есть четкая инструкция, – Дугин выключил трубку и сделал вид, что хочет передать ее Иноземцеву.