Variant (СИ) - "Тори Теллер"

Но все же чему-то в Центре ее уже научили, поэтому на весьма провокационное представление новоявленного хозяина, она ответила лишь едким замечанием, решив игнорировать все его поползновения. А потом — вернуть свой дом через суд.

Викинг таким приемом был обескуражен, потому что искренне рад был ее возвращению: он ее ждал! А Олив повела себя так, словно не провалилась на целый год в тартарары, а лишь на минутку вышла. И теперь он — тысячелетний викинг-вампир! — выслушивал отповедь, словно назойливый мальчишка, как и ее брат. Арн уже видел и чувствовал перемену в ней, но… Так сходу признавать этого не собирался, особенно, после подобного приема. Поэтому, по привычке решил приструнить.

Нависнув над непочтительной недофеей злым знаком вопроса, заявил, что купил дом вместе со всем содержимым — то есть, и с ней! Придвинувшись к самому ее носу, с удовольствием отмечая ее страх, щелкнул клыками и произнес сакраментальное «ты — моя!».

Олив тогда не отстранилась — так и стояла перед ним, напрягшись и вытянувшись струной, упрямо поджимая губы и глядя в его наглые драконьи глаза. Маленькая, упрямая, с влажными ароматными волосами и каплями воды на сладкой коже… Викингу сносило крышу от ее близости! Однако, впервые за много веков потребность воина «защитить» взяла в нем верх над вампирским желанием «обладать». Прекратив изображать «злобное вампирище», Арн убрал клыки, отстранился и почти устало поинтересовался:

- Когда Макс Спенсер впервые назвал тебя своей, что ты испытала?

- Злость, — вспыхнула Олив. — Просто невероятную злость!

— …и уверенность? — мягко добавил Арн, поймав взгляд девушки, сказавший ему больше, чем слова. — Вот видишь… Ты уже понимаешь это.

Он осторожно обнял ее своими большими руками, стараясь вложить в объятие все то, что не мог произнести. Почувствовав это, Олив сразу остыла, затихла, но сдаваться не собиралась — слишком важно ей было сказать то, чего он сам не хотел признавать:

— Раньше — Спенсер, а теперь и ты… вы не понимаете… Мне нужно хоть немного свободы для себя самой! Для того, чтобы остаться собой и не свихнуться с вами к чертовой матери!

— О-лиив… — трогая губами ее влажные волосы, произнес Северянин, — Там, где есть сила, всегда немного не хватает свободы. Но вот парадокс: там, где силы нет — свободы порой бывает еще меньше!

Девушка отстранилась и внимательно взглянула на вампира.

— Я очень не хочу с тобой соглашаться! Ни в чем… Но, кажется, здесь ты прав, — Олив мягко оттолкнула викинга, уперев ладони в его литой торс Потом снова снизу вверх взглянула ему в глаза и оттолкнула уже и взглядом. Северянин сделал полшага назад, но все еще держал ее за плечи, не в состоянии оторваться.

— Ты постоянно демонстрируешь мне свою силу, Арн, свою способность подавлять, манипулировать. Попробуй хоть раз ее использовать, чтобы справиться с собой, а не давить на меня. Это у вас тут прошел год, а в жизни Олив Кук ты ее предал, сдал кровожадному упырю и чуть не осушил с ним на пару всего несколько часов назад!

— Ну, не осушил же, — огорошенный этой новостью вампир снова машинально погладил девушку по волосам.

Сделал он это тем же самым жестом, которым пытался ободрить в тот момент, когда на пару с Ларри Митчеллом — убийцей его семьи — они пили ее кровь, чтобы выйти на солнце. Похоже, Олив тоже вспомнила это, потому что резко, с неженской силой, вывернулась из-под его рук и отскочила к стене.

— Вы меня ели, скотина ты эдакая! Ели!! Как… кусок мяса!

Ее боль, обида, отвращение и унижение лавиной обрушились на его «первую сигнальную» — кровная связь никуда не делась.

— Всее… — еще тише добавила она и отвернулась. — Я для вас такой универсальный вампирский деликатес: сначала можно оттрахать, а потом — сожрать.

Арн недоумевал — состояние своей феи он воспринимал даже сильнее, чем прежде. И мало того, что Олив его уже не боялась, так к этому примешивалось еще какое-то тягостное ощущение, которое викинг не смог идентифицировать. Похоже, тысячелетний вампир почувствовал себя… виноватым?? Его многовековая вендетта оправдывала все — даже использование тех, кто дорог. Все было инструментом его мести за семью! Но, стоя над застывающей бетонной поверхностью площадки, куда он замуровал головешку упыря-потрошителя, он внезапно понял, что вместо удовлетворения ощущает опустошенность и отсутствие связи с Олив. Он полагал, что его кровь и покровительство спасет его фею в любой ситуации, не приняв во внимание, что она сама решит спасаться — уже от него самого…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Викинг видел напряженную спину девушки, слушал в ней свою кровь и понимал, что привычной полуправдой ему здесь не обойтись. Он был очень обязан этой девочке — смертельно обязан. И об этом было необходимо сказать.

— Я благодарен тебе, Олив Кук, за то, что ты помогла отомстить за смерть моей человеческой семьи. Благодарен за то, что не дала мне сгореть на солнце, и, напоив своей кровью, вылечила от ожогов. Я благодарен… да нет, я просто рад, что ты вернулась! Потому что, в отличие от всех остальных, всегда знал, что именно так и будет. Весь этот год, я чувствовал тебя, как чувствую сейчас — и это не только кровная связь! Ты сама уже поняла… И дом этот я купил вовсе не для того, чтобы купить тебя. Я просто хотел, чтобы тебе было, куда возвращаться.

Спина Олив расслабилась, плечи опустились и задрожали — девушка беззвучно плакала. Вампир улавливал только усталость и грусть.

— Не хочу давить, но… Просто скажи, что ты хочешь? Не от меня, а вообще… Что бы ты хотела делать с этой своей свободой? И я помогу тебе это сделать. Я — твой должник.

Арн хитро и слегка виновато улыбнулся, вынул из кармана новенький смартфон и опустил его в карман халатика Олив. Затем прижался губами к ее волосам, и моментально отстранился, не позволив девушке его опередить в этом.

— Звони мне, пожалуйста, если что-то понадобится или просто наступит бессонница. Или когда надумаешь, что делать дальше со своей жизнью. Только не исчезай больше. Ладно? — медленно, словно желая быть остановленным, он вышел на крыльцо.

Входная дверь слабо стукнула, под ботинками вампира захрустели осколки.

— Днем тебе все починят, — бросил он через плечо.

Девушка обернулась на голос — но отвечать было уже некому.

*

Все это промелькнуло в памяти Олив в одно мгновенье, и вызвало лишь улыбку. Она давно определила, что делать со своей жизнью.

Олив поймала настороженный взгляд наблюдающего за ней вампира, и снова улыбнулась — на этот раз уже ему.

— Расслабься, Арн. Ты просто забыл, что теперь мы с тобой — одной крови. И вряд ли меня что-то поразит.

Она встала перед ним на кровати, на взгляд викинга, прекрасная до одури: голая, лохматая, вся в отпечатках его пальцев и клыков… Встала и произнесла, игриво подняв бровь и подражая Эмбер:

— Хочешь, чтобы я сканировала твою память в таком виде, или выберешь более официальный вариант: твой кабинет, строгий костюм, и… чулки на высокой кружевной резинке?

__________________

* Скарлетт О’Хара — главная героиня романа «Унесенные ветром»

Пятая Руна. Глава 13.

Прячьте же свой срам и злые страсти

Под рубахой королевской власти,

Но страшитесь голоса певца!

Они действительно перебрались в его кабинет в мансарде и не пожалели: картина вырисовывалась более серьезная, чем та, которую можно было уладить в шелковых простынях. Зверь в викинге злился, не хотел впускать чужое сознание.

Северянин полулежал на кожаном диване, хмуро поглядывая на Олив из-под полуприкрытых век. Девушке пришлось полностью от него закрыться и даже подключиться к Крис — но все равно не получалось. Она не могла просто выпустить наружу прошлое викинга, потому что чувствовала в нем тьму, которая могла бы его поглотить. Оставались только руны…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Олив присела рядом с вампиром, взяла за руку.

— Давай попробуем по-другому… Я буду задавать простые вопросы, а ты на них — отвечать. Формально, только чтобы подтвердить или отвергнуть факт, договорились? Это может быть что-то личное, неприятное, но… сдержись, хорошо? Это ступени к твоей памяти, Арн. Просто информация, которую мне удалось уловить.