Забыть обиды - Сьюзен Мейер

— А ты хочешь быть с ним? — спросил Ангус.

Грейс яростно тряхнула головой.

— Ангус, мы не виделись десять лет. Как бы сильно я ни любила Ника Спинелли, будучи девчонкой, я ни разу не увиделась с ним за последние десять лет. Я больше не люблю его, я его не знаю и не ищу примирения.

— Значит, тебе придется повидаться с ним еще раз, — заключил Ангус. — Чтобы получить развод. Ты готова?

Грейс прикусила губу. Она не вынесет еще одной встречи. Она не желала и близко подходить к Нику Спинелли. Он лгал ей и выставил ее на посмешище. И вместо того, чтобы признаться во всем, он как ни в чем не бывало лег с ней в постель.

Отвечая на вопрос Ангуса, Грейс возразила:

— Мне не придется встречаться с ним, если твой юрист займется разводом.

— Как только приедем, позвоним Шеррон, — тут же решил Ангус; Кэл тем временем завел машину.

Итак, все устраивается гораздо лучше, чем она ожидала. И все же у Грейс защемило сердце, когда она обернулась взглянуть на покрытую густой растительностью гору, на которой расположился дом Ника.

Он снова один.

Ей ли беспокоиться? Ей ли принимать это близко к сердцу? Но она беспокоилась, ее сердце болело за него.

Грейс снова вспомнила, что он не просто лгал ей, он лгал до последнего и причинил боль… в который раз.

Теперь уже, когда Кэл вырулил на дорогу, Грейс не обернулась. И поклялась никогда больше не оборачиваться.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Кэл считает, тебе нужно с кем-нибудь поговорить.

Грейс подняла голову. Перед ней стояла Мэдисон. Она пришла с дочуркой полутора лет на руках, предвидя, что иначе Грейс отмахнулась бы от нее. Ребенка она родила еще до того, как вышла замуж за Райана. И мама, и дочка были белокурыми, с голубыми глазами и ангельскими личиками.

Грейс протянула руки и взяла Лейси.

— Я понянчу крошку и с удовольствием послушаю, как у вас прошел медовый месяц. Но говорить о чем бы то ни было не хочу, да и не о чем, собственно.

— Знаешь, Ангус до сих пор еще переживает, что его не оказалось рядом, когда ты в нем так нуждалась…

— Я уже говорила, что сама виновата. Я подгадала так, чтобы поехать к Нику, когда никого не будет дома, — ответила Грейс. И, чуть помедлив, продолжила со вздохом: — Мэдисон, представь себя на моем месте, и ты поймешь, что в каком-то смысле я сама загнала себя в угол. Я скрывала, что вышла замуж в восемнадцать и муж сбежал от меня на следующий же день после свадьбы. Каково было мне? Я чувствовала себя полной дурой. И не хотела, чтобы кто-то прознал про это. А тут как раз вы с Райаном отправились в свадебное путешествие, а Ангус с Кэлом улетели в Хьюстон. Мне представился прекрасный случай, чтобы разобраться с давними проблемами. Никто из вас не виноват в том, что я осталась одна, ни Ангус, ни ты, ни Кэл. Вина целиком и полностью на мне.

— Это так, и все же… мы чувствуем себя виноватыми.

— И напрасно. Скажи, Лейси? — Грейс покачала девочку на коленке.

Мэдисон коснулась руки Грейс.

— Грейс, ты, видно, не доверяешь никому из нас настолько, чтобы поделиться своими тревогами.

— Мэдисон, все случилось десять лет назад…

— Я знаю, ты думала, Ник остался в прошлом, — прервала ее Мэдисон. — Но Райан рассказал, что за все эти годы ты так ни с кем серьезно и не встречалась. Училась, потом делала карьеру, ставя профессиональный успех превыше всего.

— Я жила, как хотела.

— Правда? — не поверила Мэдисон и снова коснулась ее руки.

Устроив Лейси поудобнее у себя на коленях, Грейс вздохнула.

— Ах, Мэдисон, дело даже не во времени. Просто я боялась снова обжечься.

— И обожглась.

— Да, — задумчиво согласилась Грейс. Ей не удалось избежать боли, только на этот раз она была глубже, сильнее. И все потому, что Грейс узнала — Ник любит ее. Тогда, девчонкой, она еще не была уверена в глубине его чувств. Теперь же он признался ей и она поверила ему. Но, так же как и в первый раз, он не поверил в ее любовь настолько, чтобы рассказать правду. — С воспоминаниями или без, но мне трудно будет снова встретиться с Ником.

— Но ты все еще любишь его, — рассудила Мэдисон.

— Да, — признала ее правоту Грейс. — Глубоко внутри мне всегда будет восемнадцать и я останусь влюбленной в него до беспамятства.

— А смогла бы ты дать ему еще один шанс?

Грейс покачала головой. Как объяснить Мэдисон, что Ник все решил за нее? Он даже не попытался ее удержать. Когда чувства Грейс немного поутихли, она осознала, что Ник даже не удивился ее отъезду. Он лишь пожал Ангусу руку и вернулся в дом. Как будто знал, что именно так все и кончится.

— Он должен был сказать мне, что мы не виделись десять лет. И сделать это до того, как… — Грейс не дала Мэдисон возразить. Она передала ей девочку и поднялась. — Дело даже не в том, что я оказалась в глупом положении. И даже не в предательстве. Мне трудно примириться с тем, что он скрыл от меня свою жизнь. — Впервые Грейс открыто высказала истинную причину. — Даже когда мы встречались в школе, я понятия не имела, как он живет, что он за человек на самом деле. Весь секрет в том, что он боялся довериться мне в жизни, а точнее, в любви. Будь он с самого начала честен со мной, проблемы не выросли бы как снежный ком. Он не смог быть честным даже после того, как я вывернула перед ним наизнанку собственную душу и умоляла его о любви. Уверена — он никогда не доверится мне.

Завтра утром она позвонит юристам Ангуса. Им хорошо платят за преданность и умение хранить чужие тайны. Итак, она доведет до конца дело, начатое ею еще до того, как заварилась вся эта каша.

Она потребует развода и отнятые у нее десять лет. Все, без остатка. Не кусочками-лоскуточками, а все.

— Что же, вы так и отпустите ее? — спросила Стелла у Ника, войдя к нему в комнату. Прошло уже две недели. Ник сидел за пианино, правой рукой перебирая клавиши. Пианино издавало звуки, лишь отдаленно напоминавшие музыку.

— Что же я, по-вашему, должен сделать? — возразил ей Ник и помахал официальной бумагой, недавно полученной им. — Юристы даже обязали меня ответить сразу по получении. Судя по всему, она настроена серьезно. Она действительно хочет этого развода.

— Она просто рассержена — ведь вы лгали ей, — бросила в ответ Стелла.

— Я не лгал.

— Но и всей правды тоже не сказали. А раз не сказали, она вольна понимать по-своему любое ваше высказывание. Даже если вы признались ей в любви, она не может быть уверена, правда это или нет. Потому что половина всего, что вы наплели ей, сплошные домыслы… или предположения.

— Да уж, это так…

— Еще бы, — съязвила Стелла. — Вы слишком дорожите своим покоем, зато готовы пожертвовать ее чувствами.