Кто Я? - Елена Черкашина

— Чего такой хмурый? — Спросила я у Кланки. — Завидуешь, что это я нашла цветок, а не ты. И теперь нас отпустят, а может даже еще и наградят, — мечтательно протянула я, а эльф почему-то еще сильнее нахмурился.

Снаружи раздались фанфары. В прошлый раз подобным сопровождалось объявление глашатая. Так и есть, послышался его торжественный голос. Только слов разобрать было нельзя, слишком далеко, да и стены хижины приглушали его. Нужно выйти на улицу, наверное, это объявление радостной вести, что я нашла их древнюю реликвию.

Воодушевленная, я выскочила на улицу, но далеко убежать мне не удалось. Прямо у входа меня совсем не ласково остановили стражники. Я бы даже сказала, схватили, если бы я не была почетной гостьей вождя. Но я не рассердилась на них, а только удивилась.

— Что вы делаете? Ведь это я ваша спасительница, великая… — Договорить мне не дал глашатай. Он принялся повторять свое сообщение. На этот раз его голос был намного ближе. Видимо, он обходил всю деревню с радостной вестью. Я повисла на руках воинов и прислушалась.

— Слушайте, слушайте, хранители Великого Леса! Возрадуйся лесной народ от мала до велика! Сегодня свершилось предсказание наших предков, великая реликвия прошлого была возвращена свету. И благодарим за это мы нашего великого вождя. Наимудрейший отец наш Илдрэд сделал то, что не удавалось многим поколениям. На протяжении веков самые достойные представители разных рас пытались отыскать вместилище живительной магии, но удалось это лишь достойнейшему из достойнейших. Возрадуйся Великий Лес. Настало время твоего возрождения и процветания.

Словом «обалдела» едва ли можно передать состояние, в которое я поверглась. Наимудрейший Илдрэд? Наидостойнейший?! Сделал что?!! Ну, я ему сейчас!!!

Я принялась вырываться из крепкой хватки воинов. Они, конечно, очень сильные и тренированные, но… Вы когда-нибудь пробовали справиться с разъяренной кошкой? Тогда вы можете представить себе, что я там вытворяла. Я кусалась, царапалась, извиваясь всем телом. У ошарашенных от такой прыти зеленокожих, не было никаких шансов. Я вырвалась и помчалась к хижине вождя. Меня пытались перехватить караульные у входа, но я и им задала трепку.

Когда я ввалилась в покои «наимудрейшего», вид у меня был как у той самой кошки. Вся растрепанная, одежда в некоторых местах порвана, волосы торчат во все стороны, а дыхание сбито настолько, что не могу сказать ни слова. Мне понадобилось пару мгновений, что бы прийти в себя. В это время меня нагнали стражники, и те, что были у входа, и те, что гнались за мной от самой хижины. Они ворвались к «наисветлейшему» одной, довольно потрепанной, толпой.

Лучезарнейший, глянул на эту живописную компанию исподлобья и махнул страже, что бы удалилась. Получив относительную свободу действий, я высказала вождю все, что думала. И по поводу его величия и по поводу обращения со мной его гвардии, да и дальних и ближних родственничков его вспомнила не злым тихим… Моя тирада продолжалась минут десять. Я металась туда-сюда и извергала все новые и новые замечания о наимудрейшем, половину которых он явно даже не понимал. Когда моя фантазия на ругательства была исчерпана я скрестила руки на груди и уперла свой взгляд в наивеличайшего.

Тот вздохнул и уточнил некоторые анатомические манипуляции, которые я обещала проделать с ним. И все! Ни тебе раскаяния, ни слез и вымаливания прощения на коленях.

— Даже если ты и расскажешь свою версию истории, как ты думаешь, кому поверят люди? Девчонке, объявившей себя магом земли или многоуважаемому вождю лесных хранителей? — Он хохотнул и, перекатившись с одного бока на другой, потянулся к корзине с фруктами. Покопавшись ней, извлек жареную ножку какой-то зверушки и жадно отхватил зубами добрую половину.

— Вы же вегетарианцы, — поразилась я.

— Это что? Еще одно твое забавное ругательство? Где ты только слов таких нахваталась?

— Это значит, что вы не употребляете животных в пищу, — пояснила я, — вы же их защищать должны.

Вождь не очень аппетитно хрюкнул на мои слова и откусил вторую половину ножки. Прожевав и не найдя салфетки, утерся прямо рукавом, а кость отбросил в сторону. Фу! И это наимудрейший! Я была разочарована. Хотя можно было и раньше догадаться, на одних фруктах такую округлость фигуры не заработать.

— Значит так, девочка моя, я к твоей величайшей радости нахожусь в прекраснейшем расположении духа, так что обижаться на тебя не стану. Я даже отпущу тебя и твоих друзей, но убедительно прошу тебя не распространять обо мне ложных слухов по землям всех четырех стихий. Дело даже не в том, что я боюсь, что тебе поверят. Ну, не солидно как-то для вождя обрастать таким слухами. Договорились? Вас проводят к границе леса, скажем, через полчаса. И да, одежду можете оставить себе, это мой подарок, — его круглое лицо расплылось в улыбке. Он был очень доволен своим великодушием и щедростью.

Мне было так противно, словно на голову вылили ведро помоев. Я, молча, развернулась и поплелась к хижине.

В деревне царило радостное оживление. На вечер был запланирован праздничный пир, да с таким размахом, какого давно не видел Волшебный Лес. Девушки сновали туда-сюда с корзинами, гирляндами цветов и тарелками полными кушаний. Все громко обсуждали случившееся, возносили хвалу духам и вождю. И никто, совсем никто, даже не вспоминал о ней.

МУМР носился по хижине, примеряя различные наряды.

— А ну перестань киснуть, — бросил он мне, — разве можно с таким лицом идти на праздник.

— Это он мне? — Спросила я у Кланки. Тот лишь неопределенно пожал плечами. — А ты знаешь в чью честь этот праздник?

— Конечно, в честь наимудрейшего, наивеличайшего вождя, — с пафосом произнес он.

У меня, наверное, глаза стали похожи на луну в полнолуние, такими же круглыми и огромными.

МУМР вздохнул.

— И ты собираешься туда пойти?! — Возмутилась я. — В любом случае не получится! — И довольная произведенным эффектом продолжила. — Нас выгоняют! Через десять минут нас будут ждать проводники.

МУМР опять тяжело вздохнул и сел на пол.

— Ты поругалась с вождем, — констатировал он.

Что-то сегодня все часто вздыхают, может и мне попробовать? Может, полегчает? Я вздохнула. Еще раз. Легче не становилось. Было все так же гадко и противно на душе. И даже не из-за того что, вождь присвоил себе славу, да пусть подавится! Весь этот мир меня разочаровывал. Сначала эльф оказался не милым и благородным, а грубым и заносчивым. Потом эти местные «хранители», каждый мнит себя самым умным, самым смелым, а ты только делай, что тебе велят и помалкивай. В завершении вождь, который должен был быть олицетворением мудрости и добродетели, оказывается лживым двуличным и подлым. Хотя нет, почему двуличным? Он мне сразу сказал, что не верит, и что я ему не нравлюсь. Ладно, этот грех снимаем с его души.