Сюрприз для любимого - Татьяна Веденская

– Странно, что вы успели, – удивился Николай, махнув рукой в сторону выхода. Я посмотрела и поняла, что если бы не бросила машину у метро, ехала бы сюда до вечера. – У вас выросли крылья?

– Нет, скорее я научилась очень быстро ползать по подземелью в таких больших железных зеленых червяках, – ехидно заметила я.

Николай посмотрел на меня с искренним недоумением, а я рассмеялась.

– Вы что, уже забыли, что в этом городе проходит метро?

– Метро? А что это? – прикинулся он дурачком.

– Это такие длинные подземные ходы, где можно без всяких пробок, но в очень большой давке попасть к месту назначения, – пояснила я.

Николай сделал изумленные глаза:

– Да что вы? И что, прямо в нашем городе такое есть? А я думал, что все ездят только на автомобилях. И что, там правда ходят поезда? А как же они их туда запихивают, ведь поезд – это такая большая железная штука, верно? А вы меня туда как-нибудь проведете? Прямо не верится!

Так, за глупыми шуточками мы поднялись на какой-то непонятный этаж и по большому красивому коридору прошли в какой-то приемный зал. И только в последний момент, когда Николай уже открывал двери, я вдруг подумала, что так и не знаю, зачем он меня сюда вызвал. Но было уже поздно, потому что двери открылись, и Николай за руку втащил меня в просторный кондиционированный зал, где за круглым столом сидело еще человек десять неизвестных мне людей в очень дорогих костюмах. И все они с интересом и недоумением смотрели на меня.

– Что это значит? – тихо прошипела я в сторону Николая, готовая его убить за свой позор.

– Будете мне переводить, – коротко бросил он.

– Что? – ахнула я.

А Николай, довольно кивнув, улыбнулся и продолжил:

– Скажи им, что я рад всех их видеть на наших переговорах.

Глава 10,

в которой я не знаю, где найду, но зато знаю, что терять

2 августа, четверг

Вечер

Если катастрофа уже произошла, остается только искать светлые стороны в произошедшем. Все, что ни делается, – к лучшему, а значит, что и в моем появлении на неопределенной деловой встрече на высшем уровне в простом ситцевом платье есть и позитивные стороны. Какие? Черт его знает. Я раздумывала над этим, лихорадочно перебрасывая русско-английские фразы с одного конца стола на другой. Опыта синхронного перевода у меня, в общем-то, почти не было, если не считать перевод пререканий Алексея и продавцов в европейских магазинах, когда мы там бывали. И перевести его мысли на другой язык было проще простого.

Вариант № 1:

– Вы что, с ума сошли – такие цены! Этот пиджак не может стоить больше двух сотен!

Вариант № 2:

– Господин офицер, я поехал на красный свет, потому что думал, что зеленая стрелка сломана. Простите нас, пожалуйста. Что? Сколько пеналти? Скажи ему, что он не в своем уме.

Вариант № 3:

– Нам гарантировали, что бассейн будет с подогревом. А мне плевать, что в Испании и так жарко. И это не единственное ваше нарушение. Верните половину стоимости путевки. Что значит – разбирайтесь с турагентом в Москве. Я вас засужу! Скажи ему, что он осел. Что? Почему это ты не будешь этого переводить?

Вот такие варианты. Нужное подчеркнуть. Хорошо хоть, что случилось это всего пару-тройку раз за всю нашу совместную жизнь. Алексей считал, что полезнее отдыхать отдельно друг от друга, и чаще отсылал меня с детьми куда-нибудь в Турцию или Египет. А там сами аборигены столь скудно владели английским, что мне хватало пары слов в день, как Эллочке-людоедке. От меня требовалось только вовремя принимать пищу (раз восемь в день, отчего страдала моя талия), кивать на все детские «А можно, мы?..» и тратить деньги на местных барахолках типа «блошиный рынок». И вот сейчас передо мной стояла задача синхронно перевести разговор о чем-то, чего я не очень-то понимала и по-русски. Попробуй пойми это по-английски! Хорошо хоть, что годы жизни в Англии с родителями в юности еще не выветрились полностью из моих домохозяичьих мозгов. А там мне приходилось слушать и не такое, так что в общих чертах смысл я понимала, то есть разбирала все слова по отдельности. Но чтобы сложить смысл – это нет. В общем, переводила я как могла, а могла я, кажется, плохо. Во всяком случае, Николай постоянно щурился, водил подбородком и недовольно морщился, слушая тот бред, что я несла.

– Сверхсовременные политические технологии используют возможности воздействия и управления психологией масс, – перевела я слова серьезной иностранки с сильно обесцвеченными волосами.

– Это банально, – возражал Николай, и его ответ я переводила с удовольствием. Спасибо ему за простоту изложения.

– Это общие постулаты. И если вы решитесь провести всестороннее исследование психологических стереотипов в среде вашего потенциального… – Я запнулась, поскольку слово «электорат» с первого раза вообще не поняла. Я переспросила, и женщина, недовольно глядя на меня, повторила свои слова, а я их перевела.

Николай бросил на меня ледяной взгляд. Кажется, он приходил в бешенство.

– Мы работаем на будущее. Политтехнологии побеждают прямое идеологическое воздействие, – добавил молодой мужчина с чисто англосаксонской внешностью, то есть рыжий, страшненький и весь в веснушках. Совсем не наш, не русский.

Его более-менее простая фраза привела Николая просто в неистовство. Он побелел и стукнул степлером по столу:

– Только не надо мне заливать про будущее и ваши хваленые технологии, мы тут с этим кризисом не знаем, как быть с настоящим!

– Если бы вы только передали дело в отдел анализа, – по-русски зашептал еще один в дорогом костюме.

Я передохнула. Хорошо, что хоть кто-то из них знает русский язык.

– Я сам решу, когда и куда передать их предложение, – осадил его Николай.

Мужчина в костюме моментально заткнулся.

– Николай Эммануилович, за этими словами стоят реальные достижения. Работа с молодыми людьми невозможна без грамотного идеологического комплекса, – добавил какой-то парень.

– Так, ты вообще не лезь, – бросил ему Николай. – Люль, переведи им: то, чего они просят, сейчас невозможно. Это стратегическое решение. И чтобы его принять, нам нужно время. И потом, я должен убедиться в эффективности их способов промывания мозгов.

– Промывание мозгов? – дернулась я. И как это перевести? Как идиому?

– Да, так и скажи. Я вообще считаю, что мы могли бы обойтись и своими силами. В конце концов, ресурсы наши не столь безграничны, чтобы кормить всю Англию, – скривился Николай. – Но этого ты не переводи.

– Хорошо, – кивнула я и, как могла, донесла до иностранцев его мысль.

Я не очень понимала, что тут происходило, потому что была больше сосредоточена на том, чтобы все разобрать и ничего не упустить. Вообще, работа у переводчиков не такая и простая, надо вам заметить. Особенно когда все эти дорогие люди в дорогих костюмах принялись горячиться из-за какого-то стандартного способа оценки качественного и количественного результата. Иностранцы что-то кричали про рейтинги и формирование имиджа партии. И почему-то сравнивали это с рекламой нового сока, недавно появившейся на наших экранах. Я и сама видела эту рекламу, но времени что-либо вспомнить у меня не было, потому что я была как волейбольная сетка. И мяч через меня перелетал каждые три секунды. В общем, я серьезно тормозила, Николай даже прикрикнул на меня: