Феникс в пламени Дракона - Сергей Соколов

- Если все пройдет по плану, мы встретимся с ивирцами часа через полтора, - прикинул капитан Илевер.

- Да, примерно так, - согласился Дэвиан.

- И все же - пять дредноутов против двух наших линкоров и двух линейных крейсеров, - сказал капитан.

- Я помню, - ответил префект. - Но я рассчитываю на военный гений капудан-паши Раннука.

Илевер неожиданно ухмыльнулся.

- О, да, префект Каррел, это оправданная надежда. Капудан-паша... гениален. Его талант флотоводца позволил бы одержать победу и при более неблагоприятном раскладе.

- Но мы еще не победили, - заметил Дэвиан и вернулся к ожиданию. Эскадра, удерживая строй, шла курсом на запад.

Прошло чуть больше часа, когда сигнальщик прокричал:

- Дым на горизонте!

Дэвиан быстро поднес к глазам бинокль, и верно - на западе был уже четко различим столб темно-сизого дыма.

- Скоро мы встретимся, - констатировал он. Сердце снова сделало попытку взбунтоваться, но на этот раз Дэвиан Каррел подавил порыв без особенных усилий. Волнение сменилось решимостью.

Вскоре корабли сблизились достаточно, чтобы их можно было рассмотреть и опознать. Разумеется, это были "Мегара" и "Тарсис" - линейные крейсеры субпрефекта Вейкара. "Тарсис" выглядела невредимой, а вот "Мегару" от носа до кормы окутывало облако темного, густого дыма, сквозь который время от времени прорывались языки пламени. Иллюзия была настолько убедительной, что в какой-то момент Дэвиан даже ощутил укол беспокойства - не могло ли случиться так, что в корабль на самом деле попали?

Было видно, что "Мегара" слегка осела кормой - несколько кормовых отсеков были затоплены. Корабль действительно выглядел тяжело пострадавшим и вместо максимальных тридцати узлов выдавал только двадцать. Невредимая "Императрица Тарсис" держалась вровень с раненой сестрой. А позади них, пока еще далеко, маячила погоня - все пять линкоров и четыре крейсера ивирского флота.

Сейчас Дэвиан Каррел очень хорошо представлял себе, о чем думает капудан-паша Раннук ай-Таллакар. Охваченная огнем "Императрица Мегара" казалась такой уязвимой и не могла выдать максимальной скорости - упустить такую легкую добычу было бы позором. Вдобавок, линейные крейсеры Западной эскадры представляли собой очень серьезную угрозу для ивирцев и их союзников на Анлакаре. Способные с легкостью пустить на дно все, что могло их догнать, и с не меньшей легкостью уйти от любого корабля, превосходящего их вооружением, они, пиратствуя на морском пути между Анлакаром и Ивиром, могли превратиться в настоящее бедствие. Уничтожить если не оба сразу, то хотя бы один из двух стало бы для ивирцев большим достижением.

И вот, капудан-паша очертя голову бросился в погоню за жертвой, с тем же пылом, с каким в родовых владениях бросался за удирающим раненым дограном. Масштаб предстоящей охоты распалил его настолько, что вытеснил из головы все прочие мысли. Весь флот, оставив в покое осажденную Атрию, устремился за охваченной огнем "Мегарой". После длительной погони корабли вытянулись вереницей, растеряв всякое подобие строя. Более быстроходные линкоры агинаррийской постройки вырвались вперед, шлассенские, надрывая свои старые машины и нещадно дымя трубами, все равно далеко отстали. Эскадра из четырех легких крейсеров держалась в стороне. Эти корабли легко могли настигнуть "Мегару" и "Тарсис", идущих не быстрее двадцати узлов. Судя по разрушениям на одном из них, они и попытались, но, попав под обстрел тяжелой артиллерии линейных крейсеров, предпочли больше не искушать судьбу. Эсминцев не было вовсе - скорее всего, Раннук ай-Таллакар просто не пожелал брать их с собой, намереваясь прикончить добычу лично в артиллерийской дуэли. Если, конечно, можно назвать дуэлью бой пяти кораблей против двух.

Внезапно две носовые башни флагманского "Фелимида" окутались огнем и дымом, но дистанция была еще слишком велика для прицельной стрельбы, да и ивирские артиллеристы явно не блистали выучкой. Снаряды упали в воду далеко в стороне от "Императрицы Мегары", подняв внушительные фонтаны.

- Впечатляющее зрелище... - с истинным наслаждением протянул капитан Илевер, любуясь ивирским флотом, идущим в классическом боевом порядке "куча-мала". - Кажется, мой префект, все это будет проще, чем мы предполагали...

Дэвиан промолчал, изучая вражеский флот в массивный бинокуляр. Зрелище было действительно впечатляющим. Он узнавал эти корабли - одинаковые, как близнецы, длинные, с высокими надстройками и шестью орудийными башнями, тремя парами размещенными вдоль корпуса: две в носу, две в корме, две посередине. Узнавал, хотя вживую никогда еще не видел.

- У истории странное чувство юмора, не правда ли, Илевер? - философски произнес он.

- Вы о чем, префект? - удивился тот.

- Об этих трех кораблях агинаррийской постройки. Все они участвовали в сражении у Тиварны, как и все четыре наших. Прошло двадцать лет, и вот они встретились снова, только в другом море. Разве это не удивительно?

Воспоминания о рассказах отца, о бесчисленных прочитанных рапортах и отчетах - подлинных, не подправленных официальной прессой и цензурой - всплывали в голове у Дэвиана. Впереди всего султанского флота мчался на пределе возможностей турбин флагманский "Фелимид". В прошлом он назывался "Сэтсу". В сражении у Тиварны 62 дня Осени 1913 года его бортовой залп поразил ксаль-риумский линейный крейсер "Императрица Лютара", с командой численностью свыше тысячи матросов и офицеров. Попадание 34,2-сантиметрового снаряда в пороховой погреб вызвало детонацию запасов кордита, и "Лютара", переломившись пополам, затонула в течение трех минут. Спаслось семнадцать человек.

"Намидие" - в прошлом "Хатори". У Тиварны вступил в дуэль с анадриэльским флагманским линкором "Реа Сеталия" и за двадцать минут полностью вывел его из строя. Погиб адмирал Матео Камиони и почти триста членов экипажа. "Реа Сеталия" затонула при попытке отбуксировать ее в ближайший имперский порт.

Наконец, "Ханади" - "Миоя". Из трех кораблей, доставшихся султану, этот, безусловно, самый знаменитый. Уже в конце сражения, пострадавший от вражеских снарядов, он в тумане оторвался от отступающих основных сил северян и наткнулся на два свежих имперских линкора. Отказавшись сдаться, "Миоя" вступила в бой. Первый же ксаль-риумский снаряд, попавший в боевую рубку, убил осколками капитана Хагуро и большую часть офицеров. В живых остался один, точнее, одна - двадцатитрехлетняя лейтенант Ниора Сетано. Раненая в лицо, она приняла на себя командование кораблем и до конца боя не покидала пост. "Миоя" получила около тридцати прямых попаданий, была изуродована почти до полной небоеспособности, но сумела нанести обоим противникам такие повреждения, что им пришлось отказаться от дальнейшего преследования. Избитая "Миоя" через шесть дней доползла-таки до ближайшей агинаррийской базы. Позднее лейтенант Ниора Сетано получила из рук самого Сегуна золотую саблю, орден Священного Духа и была повышена до капитана. А шрам от того осколка остался на лице Сетано навсегда - вечным напоминанием о дне, с которого началось ее возвышение.