Русь Черная. Кн3. Амурский Путь - Василий Кленин

— Совсем я тебя не знаю.

И уже до конца пира так и не стал прежним атаманом. Вернее, может и стал, да вскоре След к себе ушел. А наутро узнал, что к полудню велено им с Муртыги быть на совете.

Зал очага с ночи было не узнать. Всё строго и грозно, все гости — при саблях, кто-то даже куяки напялил. Сели более тесным кругом, так что подошедшим побратимам не втиснуться. След обрадовался и совсем уже собрался залезть в какой-нибудь неприметный угол…

— Нет, — остановила его Княжна; сегодня она выглядела особенно величественной и даже грозной. — Вы оба сядете в круг. Передо мной.

Ее сидение было утоплено чуть-чуть назад, так что для Маркелки и Дёмки оставалось место на кошме. Они плюхнулись на толстый войлок и навострили уши. Это был необычный сбор. Большие люди Болончана заводили речь один за другим и говорили какие-то общеизвестные вещи. И вскоре След Ребенка догадался — они все говорят для сына Черной Реки! Тот сидел далеко от Чакилган, внизу, почти спиной к парадным дверям, но каждый старался сесть так, чтобы не поворачиваться спиной ни к нему, ни к Княжне.

Первым говорил большой вождь Индига, чьей воле покорен весь Низ. Он подробно перечислил роды гиляков, хэдзэни, орочонов, шицюань и воцзи, что признавали верховенство Болончана.

— Ясак мы с них не берем, но принимаем дары пушниной. Дары невелики, но мы и не шлем меха Белому царю… Как и Ивашка в Темноводном. Зато торгуем ими с семейством Су. На Хехцир теперь приезжают и некоторые чосонские купцы, что прознали о поездках Фэйхуна.

— А что будет, если кто-нибудь не пришлет вам дары? — с прищуром спросил старый лоча.

След почувствовал, что за этим вопросом таился и какой-то другой. И многие поняли его.

— Такое у нас бывало, — слегка улыбнувшись, ответила за Индигу Чакилган. — Таким родам мы отказываем в защите. Всякий волен прийти к ним с оружием, угнать скот или жён — и Болончан не вмешается. Мы перестаем вести с ними торговлю, не пускаем на Хехцир. Пусть живут, как жили ранее.

— А так жить хотят немногие, — широко улыбнулся Индига.

— И как вы их защищаете?

— На то есть мой полк, — расправил плечи вождь низовий.

— Большой полк? — поинтересовался старый лоча.

Индига на миг смутился.

— У меня с собой почти шесть десятков воинов. Но это не весь полк. В каждом крупном селении живет мой человек, который готовит отряд охотников. Он имеет опыт в боях, умеет учить сражаться и малой группой и в большом войске. Болончан помогает таким отрядам оружием и снаряжением. Иногда я собираю эти отряды для дальних походов.

— На кого? — напрягся Сашика.

— Иногда на разбойников… — Индига помялся. — Один раз по морю к Черной Реке пришли чужие лоча и стали всех грабить. Иногда с Сунгари приходят лихие хурхи.

— Маловато у вас воинов, — почему-то радостно сделал вывод сын Черной Реки.

Тут в разговор влез лоча Сорокин и рассказал, что есть еще и его полк — огненного боя.

— У меня почти 130 воев, — гордо заявил он. — Пешая али лодейная рать — казаки да местные. Правда, пищалей на всех не хватает — тех у нас только восемь десятков, и все фитильные. Но зелье у чосонцев покупаем, стрельбе все обучены. Штыки тож делаем. Гринька Шуйца учебу проводит — инда он еще твои времена помнит.

Наконец, голос подала и Чакилган, рассказав, что в Болончане есть и третий отряд — полк Княжны. Муртыги тут же подбоченился, как-никак уже второй год нес в нем службу. Полк Княжны был конным и состоял, прежде всего, из дауров чохарского рода, а также тех, кого тяготила власть Тугудая. Принимали и местных, но те верховой ездой, обычно, не владели. След Ребенка научился, живя в доме Княжны, но настоящей любви к лошадям всё равно не испытывал. Чакилган смеялась, что этим он пошел в отца.

Отец… Сашика сидел напротив; и, чем больше хвастались болончанские предводители, тем сильнее он хмурился.

— Так уж вышло, что я побывал и там, и тут, — медленно начал он, словно, не решаясь сказать то, что думал. — У Ивашки в Темноводном очень людно. Разросся край. Но о войне там мало кто помышляет. Да и сам Ивашка больше успехами в хозяйстве гордился. Вас же здесь много меньше, но вы все, будто, о войне и думаете.

— От того и думаем, что мало нас, — пожал плечами Аратан. — Коли Ивашка всей толпой пойдет, как нам удержаться?

— А с чего ты взял, что он пойдет?

— Ты, Сашика, многого не знаешь! — Дикий Зверь начал горячиться. — Конечно, Ивашка не стал бы тебе говорить, что хотел бы разгромить твою же жену.

— Да разве ж он тогда меня бы привечал? — подался вперед атаман. — Не провернет же он целую войну так, чтобы я не заметил! А уж, если б я такое заметил… Проще ему было убить меня там, на Сунгари…

— Ты не понимаешь, — Аратан отмахнулся от слов своего друга, ибо ненавидел Темноводского защитника всем сердцем. — К нам человек приезжал. Торговый. Он был в острогах на Зее. Был и своими глазами видел: готовятся Ивашкины люди к войне. Наверное, и Тугудай с ними пошел бы. Только то, что мы каждый день к бою готовы, их и сдерживает.

Старый лоча с сомнением покачал головой. Открыл было рот, но спохватился и захлопнул его. Потом принялся ловить взгляд Княжны и делать странные движения глазами. Будто что-то тайное сообщить ей хотел. След впервые обрадовался, что сидел не в тихом углу, а почти у самого очага, как раз на пути этих «посланий». Интересно было пытаться их разгадать.

— На том закончим сегодня, — наконец, заметив выкрутасы старого лоча, объявила Чакилган. — Аратан, останься.

Нагнулась с побратимам, положила им руки на плечи и добавила тихо:

— И вы оставайтесь.

Сын Черной Реки тоже не уходил. Напротив, он даже махнул рукой своему никанцу, что всё время развлекался снаружи, тот, не смущаясь, пришел на тайный разговор. А то, что разговор ожидается тайным, След уже не сомневался.

— Хоть, и не очень нравится мне ваша воинственность, — теперь атаман заговорил первым. — Но проблем нам с