Пятеро и бэби - Лэйси Дансер

Оскорбленная до глубины души, Кейт вжалась в подушки.

— Что я такого сделала? — только и смогла прошептать она в ответ. Обвинения Роберта до того ее потрясли, что она не могла собраться с мыслями для достойного ответа.

— Не знаю, Кейтлэнд. Это ты мне скажи. Ответь — почему ты со мной спала?

— Мне хотелось.

— Почему?

— Ты был здесь, рядом со мной. Это было

так естественно.

Сдавленный стон вырвался из его горла. Боль ожила, требуя выхода, со змеиным шипением подняла голову.

— Естественно. Почему?

— Это что, допрос? — разозлившись, Кейт резко села. — Я же не силой тебе навязывалась.

— Нет. Сцена соблазнения у камина была

исключительно моей собственной глупостью.

Кейт ахнула.

— Глупостью? — Едва удерживаясь от слез, она стиснула кулаки. Господи, за всю жизнь она столько не плакала!

От ее упорного нежелания понять Роберт окончательно вскипел:

— Да-да, глупостью! Ты меня просто использовала. Ты торчала на своем холме в полном одиночестве, если не считать Бэби. И вот он я — тут как тут, растаял перед тобой, как сексуально озабоченный школьник. Должно быть, я совершенно лишился мозгов, иначе чем объяснить, что оказался в твоей постели. — Горечь прошлого и будущего потоком хлынула из него. Ни одна женщина еще не приносила ему такой боли. — Ты видела во мне только тело!

— Это неправда! — с жаром возразила Кейт. — Даже со смертельным врагом я бы так не поступила. Ты мечешься в поисках выхода и решил возложить всю вину на меня. Но я тебе не позволю, не надейся! — Она приподнялась на колени, и ее лицо оказалось на одном уровне с ним. — Да, я тебя хотела, идиот! Сам небось знаешь силу своего сексуального обаяния! Но я не занимаюсь любовью со всеми без разбора… Ты сам ко мне пришел! Я тебя об этом не просила!

Ее доводы не действовали на Роберта.

— Но ты ведь и не отрицала, что тебе одиноко.

Кейт зажмурилась, услышав это. Рывком завернувшись в простыню, она спрыгнула с постели. Луна заливала ее серебристыми лучами, и под тонкой тканью тело Кейт казалось сказочно прекрасным.

— Я… не спала… с тобой… только… из-за… одиночества. — Она словно выплевывала каждое следующее слово. Кейт подошла к двери, распахнула ее и повернулась лицом к Роберту. — А теперь убирайся. Не забудь захватить с собой свою чертову мужскую гордость, идиотские обвинения, мерзкую логику — и убирайся из моей спальни. Я хочу забыть и тебя, и эту ночь как страшный сон!

Уловив ее гнев, ее отчаяние, Роберт нахмурился. Неужели он ошибся? Медленно поднимаясь с кровати, он не спускал с Кейт пристального взгляда.

Глаза ее сверкали нетерпеливым огнем. Сейчас ей необходимо было только одно — остаться наедине со своей болью. Зализать нанесенные им раны.

— Бери одежду и уходи, — повторила она с нажимом.

— Я не мог не спросить тебя. — Роберт потянулся за рубашкой и брюками, лихорадочно соображая, какими словами он теперь сможет оправдаться перед Кейт. — Ответ напрашивался сам собой…

— А мне плевать! Ты не имел права. — Кейт проклинала катившиеся по щекам слезы. — Я не кидалась тебе на шею.

Роберт протянул руку, намереваясь смахнуть слезинку, но Кейт со злостью оттолкнула его.

— Нет! Не смей больше ко мне прикасаться! Хватит, ты сделал все, что можно. Я хочу, чтобы ты просто ушел. Сию же секунду. — Она проскользнула мимо него, оставив дверь открытой. — Завтра же ты исчезнешь из моего дома, даже если мне придется специально звонить в Гатлинберг, чтобы тебя отсюда забрали.

— Что ж, в таком случае остаток ночи тебе придется укладывать вещи.

Кейт непонимающе сузила глаза. И только в этот момент вспомнила свое обещание поехать с ним на два дня в Нью-Йорк.

— Никуда я не поеду! — рявкнула она. Белозубая улыбка Роберта была отчетливо видна в призрачном освещении комнаты. Нет, он не может потерять Кейт. Она открылась ему — искренне, честно, а он, не раз уже обжигавшийся, усомнился в ее чувствах. Теперь-то он понял свою чудовищную ошибку. Но настороженность Кейт возросла стократно. Чтобы получить еще один шанс, ему придется приложить немало усилий, возможно, даже пойти на какие-то уловки. Ему нужно время. И он его получит любой ценой.

— Да ты и в самом деле трусиха. Ты так и не повзрослела, сидя взаперти на своей горе.

— Еще одно слово — и ты получишь, — прошипела она в ярости.

— Ради Бога. — Он сделал к ней шаг, словно подставив челюсть для удара. И тут же пожалел об этом. Кейт непредсказуема. Вдруг возьмет да и действительно врежет кулаком?

Кейт так и подмывало сделать это. Но хуже было другое — она не понимала, к чему он клонит, но чувствовала, что Роберт что-то задумал.

— Я не поеду!

Его улыбка стала еще шире, превратилась в самодовольную мужскую ухмылку.

— Поедешь, даже если мне придется тебя украсть.

Кейт так и вспыхнула. Боль куда-то улетучилась, и теперь ее испепеляло лишь стремление к победе.

— У тебя ничего не выйдет.

— Спорим? От кого, как ты думаешь, Джоди унаследовала свою дьявольскую хитрость? Да и близнецы на моей стороне. Держу пари на любую сумму — сколько тебе не жалко, — что втроем мы с ними сочиним такую историю! Ты будешь вынуждена с нами поехать, только бы мы держали рот на замке.

— Ты этого не сделаешь!

— А ты попробуй. — Он скрестил руки на груди.

Закусив губу, Кейт испытующе вглядывалась в него в поисках хоть какой-то зацепки.

— Я никогда тебе этого не прощу, — злобно пробормотала она.

— Ха! Очень мне нужно твое прощение, — парировал он и, быстро наклонив голову, сорвал с ее губ поцелуй прежде, чем Кейт успела понять, что он делает.

Она яростно вытерла рот. Глаза ее метали

громы и молнии.

— Жаль, что я не воспользовалась шансом и не врезала тебе как следует!

Пожав плечами, Роберт набросил на плечи рубашку. Когда настала очередь брюк, он наклонился, но краешком глаза продолжал следить за рассвирепевшей хозяйкой дома.

— А еще можно было бы науськать на меня Бэби!

— Как я об этом не подумала? — выпалила

она. Ее взгляд не обещал ничего хорошего. — Ладно, у меня еще впереди целая ночь. Я придумаю, как с тобой поквитаться.

— Отлично. Будет, по крайней мере, чем занять мысли за сборами в дорогу. Эта головка должна постоянно работать.

Кейт с радостью бы топнула ногой, но толстый ковер превращал этот жест в абсолютно бесполезный. Так что ей оставалось лишь презрительно фыркнуть. Роберт в ответ хохотнул, чем нисколько не улучшил ее настроение. Она даже лишена была удовольствия с треском хлопнуть дверью прямо перед его ухмыляющейся физиономией — побоялась разбудить детей.

Джоди в нерешительности уставилась на дверь. Когда Джои появился в ее спальне с требованием присоединиться к нему, она с пеной у рта доказывала ему, что не стоит шпионить за отцом. Ей хотелось подумать в тишине, разобраться со своими мыслями и чувствами, а все эти фокусы брата ей только мешали. Но Джои настаивал, и ей пришлось сдаться.