Дары Ангела - Марина Серова

– Да? – В моем тоне сквозило разочарование. – Надо же так проколоться!

Главное сейчас, чтобы Вероника не заметила настороженности, которую вызвала во мне эта фраза. А то пустится с места в карьер защищать жениха и ничего толкового не расскажет больше.

– Твоя ошибка извинительна. А все потому, что предположения построены на непроверенных данных.

– Погоди, погоди. Вы знакомы не так давно, но особой страсти, по крайней мере с твоей стороны, я не замечаю. Тем временем Максим называется женихом и говорит о свадьбе, свадебном путешествии как о вещах решенных. Может, я не совсем в свое дело лезу, но у нас установились отношения скорее дружеские, чем рабочие, поэтому спрошу.

– Да, ты верно заметила: особой страсти нет. Максим очень хороший человек, преданный, заботливый, ласковый. А я осталась совсем одна в этом мире, поэтому, когда он предложил мне руку и сердце, я согласилась.

– Я думала, руку и сердце просят, – растерянно пробормотала я.

– Да, – Вероника улыбнулась, – он сказал, что просить моей руки не у кого, поэтому предлагает свою.

– Но ты же понимаешь, что одиночество – это не повод для замужества? – осторожно спросила я.

– Понимаю. Мне хорошо с ним, спокойно, надежно, вот это уже повод, – строгий взгляд и резковатый тон последней фразы Вероники намекали, что диспут можно считать оконченным. – И, разумеется, мне неприятно, когда плохо говорят или думают о моем избраннике. Это автоматически вызывает предположение, что я сделала неправильный выбор.

– Хорошо, все понятно, а как вы познакомились? Наверняка очень романтичная история?

– Ты же не любишь романтику.

– Кто сказал? – Я удивленно, непонимающе уставилась на подружку. – Слушать истории про отношения других людей? Просто обожаю. Вот когда романтика пытается внедриться в мою жизнь, могу оказать сопротивление.

– Ага, – Вероника хихикнула, – снова ошибаешься. В нашем с Максимом знакомстве нет ничего романтичного. Бабушка Елена уже очень плохо себя чувствовала, но скрывала от меня, что больна. Пока я случайно не наткнулась на результаты ее анализов. – Опустив голову, девушка замолчала.

– После этого вы поговорили… – подсказала я.

– Да, она призналась, что осталось ей недолго быть со мной. Болезнь словно этого момента и ждала для завершающего удара – бабуле вскорости стало хуже. Ее положили в больницу. Я старалась проводить как можно больше времени рядом, отпрашивалась с работы, ночевала в палате. Как-то раз утром бабуля проснулась и попросила виноградного соку с кексом. Аппетит у нее уже был плохой, поэтому я обрадовалась и побежала в кафе, расположенное рядом с больничным комплексом. Там всегда свежая, очень вкусная выпечка. Кексов, как назло, не было. Я расстроилась и собралась бежать дальше, продолжить поиски. Девушка-бармен сказала, что еще просто раннее утро, если я кексы где и найду, то вчерашние. А если немного подожду, то возьму у них, будет хороший выбор всего: печенье, кексы и пирожные. Ждать совсем недолго, экспедитор уже звонил, минут десять-пятнадцать. Я заказала чашечку кофе для себя, сок для бабушки, выбрала столик, ближайший к барной стойке, и стала ждать. Тут и появился Максим. Не могу сказать, он уже сидел в кафе или только что зашел, глаза от усталости слипались. Максим взял свой заказ и так неловко попятился от кассы, что сильно задел мой столик, практически опрокинул. Сок был в пластиковой бутылке, а вот кофе разлился. Он рассыпался в извинениях, заказал мне новый кофе и попросил разрешения присесть рядом. Разговорились, познакомились.

– Телефонами обменялись? – улыбнулась я.

– Да, ты знаешь, я вообще-то так никогда не поступаю. Знакомство, по сути, случайное и мимолетное. Но Максим, пока я ждала кексы, все так расспросил: почему грустная, почему бледная? И столько участия было в его вопросах, словах, что я как-то незаметно рассказала про болезнь бабушки. Что мы одни с ней. Ну, казалось бы, познакомились, мило поговорили и разошлись. Нет, он оплатил мои покупки, проводил до больницы, до отделения, вернее. Это были выходные, я собиралась весь день и ночь с бабушкой провести. Но поздно вечером бабуля погнала меня домой, сказала, что ей лучше, а мне нужно выспаться. Так ты не поверишь, Максим встретил меня у дверей больницы. Сказал, что шел проведать. Увез меня домой на такси, тактично не стал напрашиваться в гости, я просто с ног валилась от усталости.

– В общем, окружил заботой и вниманием с первых минут знакомства?

– Да, знаешь, наверное, это качество в нем меня и подкупило, – не поняла моей иронии Вероника, – и потом, после смерти бабушки, Максим мне очень помогал. Вернее сказать, сам все организовал, я от горя мало что соображала.

– А предложение он тебе сделал?

– Не очень давно. За неделю примерно до нашего с тобой знакомства. Если про слежку намекаешь, то за мной уже следили какое-то время.

– Следили до предложения или до знакомства с Максимом? – как можно безразличней спросила я.

– До знакомства с Максимом. Слежку я стала замечать, когда бабушку Елену положили в больницу.

– Погоди, когда ты рассказывала мне семейную историю дома, в Тарасове, я уточняла примерное начало слежки, ты говорила, что после похорон бабушки.

– Да, я думала, что примерно в это время. Но потом вспомнила, раньше тоже следили. Может, не так плотно, изредка, и сначала я не придавала значения, потом долгое время думала, что мне все это кажется от усталости.

– Значит, точное время ты вспомнить не можешь?

– Нет. Я была в таком напряжении нервном и физическом. Тревога за бабушку, постоянный недосып, работа. Я поесть порою забывала, а уроки вела как робот-автомат, даже однажды уснула во время зачета.

– Вот когда детишки оторвались по полной, – я хихикнула. – Признайся, результаты того теста показали больший, чем обычно, процент успеваемости?

– Да, но я была им благодарна. Несмотря на то что все знали о моем положении и жалели, директор не оставил бы подобный казус без внимания. Но информация не покинула стены аудитории.

– И ты поставила оценки, некоторыми не заслуженные?

– Да, поставила, они их заслужили, потому что хорошие, сострадательные дети.

– О предложении Максима я тоже спросила из чистого любопытства. Расскажешь? – повернула я разговор к интересующей теме. – В том смысле, что хотела уточнить, заявление подали уже?

– Нет пока. Мы обсудили этот вопрос и решили, что со смерти бабули должен пройти приличный срок. Негоже свадьбу вслед за поминками справлять, да и торопиться куда?

– Интересно, а фамилию будешь менять?

– Наверно, – повела девушка плечами, – я как-то не задумывалась над этим. И с Максимом не обсуждала.

– Мужчины болезненно воспринимают отказ жены взять их фамилию. А они бывают разные. Есть неблагозвучные, даже дурацкие.

– У Максима простая, обычная – Хлебников.

– Да? Неплохо, правда обычно. Происхождение какое угодно.

– Боюсь, что не совсем тебя понимаю.

– Да это так, мысли вслух. Я одно время увлекалась происхождением редких фамилий или возможностью проследить корни всех известных людей.

– Правда?

– Да. Знаешь, очень увлекательно, бывают неожиданные открытия. Например, известный литератор Островский. Тот, что «Как закалялась сталь» написал, всегда презентовался пролетарским писателем надежного крестьянского происхождения. На самом деле фамилия «Островский» происходит, по одной версии, из рода князей Голицыных, по другой – от киевского князя Владимира, крестителя Руси.

– Значит, биографы погрешили против истины, в любом случае крестьянским сословием и не пахнет?

– Точно.

– А происхождение фамилии Хлебников?

– Тут много вариантов. Любая деятельность, связанная с хлебом, от выращивания до продажи. Его предки могли быть крестьянами, пекарями, мельниками, даже продавцами в продуктовой лавке.

– Женя, тебе не кажется, что Юля уж очень сильно опаздывает?

– Она была на кафедре, может, кто-то задержал. Если хочешь, позвони на сотовый.

Пока Вероника отвлеклась на разговор с Юлей, я быстро и незаметно отправила эсэмэску Генке с фамилией Максима. Нужно было раньше проверить этого женишка. Как-то он подозрительно вовремя появился в жизни Вероники и слишком легко втерся в доверие. И пусть девушка, испуганная предупреждением бабушки, помалкивала про монету, во всем остальном она доверяет жениху.

– Юля скоро подойдет, она уже рядом. И ты правильно предположила, на кафедре задержалась, говорила со своим профессором, как я поняла, о нашей проблеме. Сомневаюсь, что Юля сможет провести нас в ту часть архива.

– Не расстраивайся, мы найдем способ все узнать. А девушку в любом случае нужно дождаться, хоть книги передадим, не зря же мы их сюда тащили.

Как и опасалась Вероника, оказалось, что Юля не сможет нам помочь.

– Понимаете, я сама не могу пройти в ту часть исторического архива, что вас интересует, а о том, чтобы провести посторонних, и речи быть не может. Но я обещала помочь и обратилась к своему куратору.