Зовите меня Просто Госпожа (СИ) - Эмма Орелайн

class="p1">— Я не знаю. Слушай, ты же никому пароль не давал? От второго купола пароль был только у нас двоих… — замедляюсь я.

Я убираю сначала одну руку от лица, и с недоверием смотрю на Аластора. Тот вновь сжимается и испуганно дергается. Я убираю вторую руку и поднимаюсь на локтях.

— Аластор…? — я медленно веду подбородком в сторону, не веря своим догадкам.

Это же мой друг. Со студенческой скамьи. Вечно угрюмый, вечно паникующий, всего боящийся Аластор.

— Я не… — заикается он.

— ТЫ КОМУ-ТО ДАВАЛ ПАРОЛЬ?! — вскакиваю с кровати, подходя к нему.

Конечно, я не думала, что это он крыса. Я знаю его больше десяти лет. Где-то около пятнадцати лет! Да, у него много недостатков, но я знаю его как облупленного. С возрастом мы отдалились, но лишь потому, что у нас у всех свои заботы. У Алассо нет мотива, чтобы уничтожать мутанта и русалку. Да и никогда бы он на это не решился, он пугается хлопка двери, что говорить о чем-то более серьезном.

— Сандра, милая, я никому ничего не говорил! — тараторит он, подходя ко мне ближе, комкая в руках свой платочек. — Но так как ты меняла пароль каждый месяц, то я не успевал их запоминать и записывал себе в блокнот. Но недавно я его потерял. Думал, что потерял, но видимо кто-то его украл… Прости меня, пожалуйста, Кэс! Я так боялся тебе об этом сказать, — Алассо крутился вокруг меня, а мне оставалось лишь обреченно вздохнуть.

Аластор был ниже меня. Прилично ниже, и со стороны его мельтешения выглядели довольно комично. Я остановила его за плечи и заставила замереть. Он не переставал тараторить извинения, но я призвала его к молчанию.

Все мы совершаем ошибки. И я вот совершаю. Это уже сделано, нет смысла злиться. Мы не отмотаем время и не сожжем этот блокнот огнем магии тролля. Тролля, потому что их магия сжигала все, не оставляя пепла, так, что ни одной магией не восстановишь.

— Точно! Тролли! Аластор, я вспомнила! — подпрыгнула я, отчего вызвала у Аластора взгляд, словно он смотрит на сумасшедшую.

Коллега поправил очки и уставился на меня, нахмурившись, ожидая продолжения.

— Магия троллей! Она разрушает. Но! Помнишь, я как-то писала диссертацию, я тогда уже второй год здесь на практике была здесь, но еще училась, а ты только пришел? И я в своей работе рассказывала о проведенных мной опытах, что магия троллей как бы нейтрализует любую другую разрушающую магию! А-а-а, ну конечно, как я не догадалась! — Я была на эмоциях, поэтому не договорила всех своих мыслей, что в тот момент были у меня в голове.

— Но в русалку ведь вливали не магическое вещество, — уставился друг на меня.

— Да-да-да, но я придумала, как это обойти. И если это сработает, это будет настоящее открытие! Осталось найти тролля. Сильного тролля и желательно лекаря, — обняла в порыве Аластора и побежала реализовывать то, что придумала.

Но остановилась прямо у двери. Моя рука лежала на ручке двери, и я собиралась уже уйти, но тут вдруг меня резко посетил вопрос. Радость на миг ушла, ее место заменило удивление. И недоумение.

— А откуда ты знаешь, что во вводимом веществе нет магии? И что вообще что-то вводилось? — взглянула на вечно растерянного Алассо.

Если бы я не знала, какой он умный и исполнительный, то подумала бы что он просто штатный работник, местных неумеха, которого следует уволить. Но Аластор делает ежедневно огромную работу, он моя правая рука. Я многого бы не смогла сделать без него. По крайней мере, все бы происходило куда медленней.

— Так мне Ллевеллин приносила отчеты. Она не могла найти тебя, поэтому отдала их мне. Я посмотрел, а потом сказал, чтобы все же нашла тебя.

— Ты сказал ей, где находится мой кабинет, да? — скорчила я страдальческую мину.

Кто такая Ллевеллин я понятия не имела, но решила не спрашивать. Скорее всего, кто-то из ассистенток. А вот то, что он мой кабинет раскрыл, это конечно грустно.

Еще раз повторюсь — каждая ведьма имеет врожденный инстинкт скрытности. Любая ведьма хочет иметь место, где ее никто не найдет или хотя бы, чтобы это было затруднительно сделать. Как, например, сложно добраться до моего дома, потому что он слишком высоко. Как место моего сна. Так и мой кабинет. Никак не подписанный, имеющий другой номер. Номер девять — мое любимое и счастливое число. Сюда запрещено ходить и, мало кто знает, что это мой кабинет.

И если первое появление Главлиса я оправдала тем, что ему все от страха выложили все, включая свою родословную, то появление светловолосой практикантки меня удивило. Но тогда в лаборатории случилась катастрофа и тогда ее вполне могли отправить за мной, сказав, где искать.

Сегодня ко мне тоже кто-то приходил. Но я не обратила особого внимания. Возможно, это была та самая практикантка. Ллевеллин это она?

Странное имя, однако, тяжелое. Но красивое, необычное такое.

* * *

Мои руки буквально чесались, желая попробовать на практики то, что созрело в моей голове. Идея решения проблемы с разложениям поможет нам и в будущем. Это застрахует нас от подобного. Меня уже не волновало, кто мог быть крысой, я оставила это все на Главлиса. Детективы это по части маглис. Моя работа — трупы и работа над тем, чтобы их количество уменьшилось. А значит и моей работы впоследствии уменьшилось. Хотя я не уверенна, что последней перспективе я обрадуюсь в полной мере.

Но я помнила про фестиваль, про открытие лавки и спешила к Иридессе. Я бы обязательно купила ей новое платье, чтобы оно было ее, но пока я не получила зарплату, мы не могли позволить себе такой роскоши.

Я сделала большой круг, до долины Полор за платьем и на улицу Святых Арами к племяннице. Когда я пролетела над лавкой, Ири наполовину свисала с козырька и делала аккуратные мазки кистью. Когда я свистнула, она даже не дернулась: не потому что не услышала, а потому что слишком боялась испортить свою работу.

Я приземлилась прямо перед входом и на меня уставились большие оленьи глаза. Лицо племянницы было в разноцветных красках, одежда тоже. Но глаза светились счастьем.

— Я даже не буду спрашивать, как ты туда залезла, — медленно произнесла, переводя взгляд на вывеску.

Это было очень красиво. Надпись была проста как формула воды.

— Лавка Ведьмы… — прочитала я надпись, выведенную каллиграфическим подчерком.

Иридесса в этот раз не пыталась броситься ко мне с оправданиями того, что это может быть