Союз Преданных (СИ) - Урбан Саша

— Даже сам чародей? — спросила Авериа. Куно кивнул.

Повисло напряженное молчание. Слышно было, как чародей отодвигает единственный свободный стул и занимает место между Ладвигом и Доминикой. Принцесса бросила на Куно быстрый взгляд, но в его глазах было такое же слабое понимание происходящего, а еще надежда.

— И кто же будет ими править, этими южанами? — поинтересовался Ирвин. Ладвиг слегка хмыкнул, выдавливая на губы улыбку, а затем указал в сторону Доминики.

— Наша прекрасная южная принцесса. Южане с куда большей готовностью последуют за своей законной принцессой, которая также, как и они сами, пострадала от действий короля, и которая нашла дом здесь.

Князья неопределенно переглянулись.

— Это все стоит обсудить, — заговорил Карстан. Доминика с готовностью закивала, чувствуя, как в ушах от напряжения шумит кровь, а горло сдавило волнением, словно на него поставили тяжелый сапог.

— Идея неплохая, я бы даже сказала, отличная, — улыбнулась Авериа. — Север и правда требовал свежей крови.

— Я не соглашусь, — хмыкнул Ирвин, скрещивая руки на груди. — Я так понимаю, речь о том, чтобы восстановить Договоры, границы снова станут нерушимыми, а ко всему прочему, Ладвиг получит себе еще и принцессу со свитой и целой армией чародеев.

— Никто не говорит об армии, — вмешался Куно.

— О, конечно, и он конечно не попытается ее себе организовать, если у него будет такая возможность, — вскинул руки князь.

— Говори за себя, — сдержанно произнес Ладвиг.

— А то что, правда глаза колет?

Слово за слово, зал снова погрузился в галдеж. Доминика смотрела на это сквозь застлавшую глаза пелену, будто ничто из происходящего ее не касалось. Ни мужчины, обсуждавшие ее судьбу и жизнь ее народа. Ни чародей, активно размахивавший руками в попытках призвать всех к порядку. Она смотрела сквозь них и чувствовала, как на ее губах расцветает легкая, глуповатая улыбка. Она была сухой травинкой, подхваченной потоком. Чего бы она ни желала для себя, как бы ни старалась, волны все равно несли ее вперед, а ей оставалось лишь повиноваться. В конце концов, все ее желания исполнялись и разбивались о берег. Она хотела стать принцессой — она стала ею после смерти остальных наследников, она хотела править на севере — хитрый князь дал ей такую возможность, вложил в руки, как обоюдоострый нож, скрытый под шелковым платком. Доминика откинулась на спинку стула, готовая принять любой исход этого собрания.

— … У нас всех есть долг, и я просто хочу его выполнить. Нам нужно работать сообща, а не враждовать, — с нажимом произносил Ладвиг.

— Чтобы работать сообща нужно доверять друг другу или хотя бы испытывать уважение, а ты его не достоин, — брызгал слюной Ирвин.

— Ах, вот в чем дело? И как бы нам это исправить?

Вместо ответа в стол вонзился клинок, вдоль лезвия тянулся мелкий выгравированный узор. В тот миг, когда сталь вошла в древесину, все звуки словно утекли в образовавшуюся щель. Взгляды присутствующих впились в металл, а затем устремились к Ладвигу.

— Значит, поединок. Да будет так. Сегодня. На этом все.

Он развернулся на каблуках и уже готов был покинуть зал, но Ирвин его окликнул. Ладвиг неохотно повернул голову.

— Если я выиграю, то протекторат над принцессой перейдет ко мне.

— Это уже не тебе решать, — холодно произнес князь.

9.

Элизабетта не присутствовала на общем совещании. Глубоко беременная княгиня осталась в своих с мужем покоях. Перед началом совета Фредерик аккуратно коснулся руки Вассы.

«Вы могли бы распорядиться, чтобы моей жене принесли поесть в покои. Она хотела отдохнуть с дороги, но сейчас наверняка уже проснулась», — попросил он. Васса кивнула и, подмываемая любопытством, решила самостоятельно оказать князю эту услугу.

За пределами зала совещания даже дышалось легче. Васса ускорила шаг и шаровой молнией прокатилась через кухню, закидывая в корзинку лепешки, сыр, немного мяса и сладкие булочки. Она видела достаточно женщин на сносях, чтобы знать, что в вопросах еды для них действовал принцип «всего и побольше».

Просиявшее лицо Элизабетты, распахнувшей дверь покоев по первому стуку, заставило Вассу в очередной раз убедиться в правдивости этого принципа.

— Княгиня, — девушка поклонилась, на вытянутых руках выставляя свое подношение. — Ваш муж попросил принести вам что-нибудь из еды. Совещание немного затягивается, так что ужин будет еще нескоро.

— Спасибо, — улыбнулась Элизабетта. Васса знала о ней из историй Ладвига и Эдвина — похищенная невеста, жертва непримиримой мужской гордыни, заложница слепой княжеской любви — Элизабетта представлялась ей хрупкой заплаканной девушкой в изорванном свадебном платье. Но сейчас перед ней стояла смешливая молодая женщина, веселящаяся от своей неуклюжести и разве что немного уставшая.

— Если я могу сделать еще что-то…

— Ты можешь составить мне компанию, — Элизабетта жестом пригласила девушку пройти в покои. — Я так давно не бывала здесь, и мне очень хочется поговорить с кем-то.

Васса с готовностью кивнула. На маленьком столике она расставила тарелки с едой, выложила приборы и придвинула поближе к Элизабетте свежие сдобные булочки с вареньем. Молодая княгиня радостно вскрикнула и принялась за сладкое, свободной рукой поглаживая живот.

— А вы оба сладкоежки? — улыбнулась Васса. Элизабетта блаженно закатила глаза.

— Княгиня-мать запрещает мне есть сладкое, пока ребенок не родится. Боится, что из-за большого количества ягод и меда, у меня получится девочка, а княжеству нужны сыновья, — объяснила она. — Хотя их у меня и так двое, куда больше?

— Непростая задача, — покачала головой Васса. — А князь..?

— Князь только недавно признал в старшем сыне своего ребенка, — поджала губы молодая княгиня. Васса с сожалением вздохнула.

— Это из-за той истории с похищением? — проговорила она, с трудом сдерживая любопытство. — Когда Ладвиг держал вас…

— Ладвиг меня нигде не держал, — оборвала ее Элизабетта. — Это был его… свадебный подарок. Мы не надеялись, что у нас будет много времени, и все же, когда он предложил сбежать, я его не остановила. Мне и самой хотелось, чтобы у нас все получилось. Мы провели славные дни вместе.

— То есть он вас не… склонял к… ну…

— Скорее было наоборот, — усмехнулась Элизабетта, откусывая новую булочку. — Я знаю, что о таком не принято распространяться, но какие секреты могут быть в этих стенах? А Ладвиг заслужил того, чтобы о нем говорили правду. Особенно теперь, когда рядом с ним такая… принцесса, — в ее словах чувствовалась горечь.

— Вы с ним любили друг друга?

— Насколько это было возможно, да. Но с Севера не убежать, ты же знаешь? — грустно улыбнулась княгиня. — Поэтому вскоре Фредерик и Ирвин со своими дружинами нашли нас. И я… уговорила Ладвига сдаться. Я не знала, что Фредерик засунет его в темницу, равно как не знала, что наш с Фредом брак окажется не таким уж и плохим, если не считать его матушку. Но я рада, что Ладвиг смог жить дальше и выполнять свой долг. В конце концов, ради этого я и спасала его жизнь.

Она продолжила говорить о том, каким Ладвиг был безбашенным, смелым, отчаянным, как он рвался в бой с Фредериком и Ирвином, и как она сама отговаривала его от кровопролития. Затем она быстро перескочила на рассказы о детях и супружеских обязанностях, начала делиться советами, как будто из паршивых книжек о женской мудрости в духе: «Стерпится-слюбится» и «если любишь — отпусти», а Васса смотрела на нее и пыталась представить, что было бы, если бы Элизабетта и Доминика оказались в одной комнате.

Вдруг княгиня посмотрела на Вассу полными надежды глазами и спросила:

— Ты могла бы устроить нам с ним встречу?

***

Доминика вернулась в свои покои, словно одурманенная. Она не обращала внимания, шел ли кто-то за ней, просто брела по ставшим уже привычными коридорам, то и дело касаясь камня стен рукой. Только в своих покоях она огляделась и увидела, что все это время за ней следовал Куно, как молчаливая тень. Когда дверь за ним закрылась, он не дал Доминике сказать и слова, тут же порывисто обнял и запрыгал на месте, звонко вереща.