Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство - allig_eri

но она не чувствует это, голова пуста и тяжела, прояснившийся взгляд смотрит в одну точку на стене. Там царапина, трещина? Видимо, когда вчера шутливо перебрасывались с Джеймсом чарами, что-то могло попасть на стену, нужно починить Репаро.

- Где лорд, ты, дрянная сука! – её ударили по лицу. Пощёчина звучит неожиданно звонко, приводя мысли в порядок.

- Погоди ты, - к ней подходит толстяк, он доел яблоко и вялым движением втыкает нож в журнальный столик. – Пусть придёт в себя, видишь взгляд бегает, она вообще не соображает, что происходит.

- Пф-ф… мы так до вечера просидим.

- Ты что, не участвовал в…

- Да знаю я, просто думал, что будет чуть быстрее. О, вроде бы пришла в себя, - он снова хватает её за горло, сильно сдавливая и вызывая кашель, - где лорд?!

- Кха-кха, я не знаю... - удар в живот прошёл раньше, чем она успела договорить.

- Круцио!

Уши заложило от своего же крика, горло уже охрипло, она задыхается. Кажется, потеряла сознание. Голос Пожирателей раздаётся, как сквозь вату.

- Ну, в палачи тебя бы точно не взяли, они буквально чувствуют жертву, каждый её вздох, движение…

- Не нуди, я что, похож на того, кто всю жизнь тренируется в подвале на маглах?

- Согласись, что небольшие тренировки тут бы не повредили. Кстати, насчёт повреждений, посмотри, как вывернулись руки в этих веревках. Пережимают кровоток, думаю их лучше снять.

- Ладно, - Лили чувствует, как веревки исчезли, даря рукам боль в затекших мышцах. Кажется, она снова кричит и падает со стула, вывернутые руки дрожат, голос хрипит.

- Доволен? Она ещё живой нужна, - мужчина с большим носом подходит к ней и проверяет пульс, сильно ткнув пальцев в шею.

Толстяк саркастично замечает:

- Серьёзно, Свенсон? Пульс? А то, что она хрипит и дрыгается, тебе не по глазам? Ох, - он машет рукой, отходя к шкафу.

- Ну-ну, - Свенсон поднимается на ноги, пиная её по ребрам, Лили отлетает, переворачивая столик, чашки покатились по полу, кухонный красный нож, воткнутый в него толстяком, отлетает под диван.

- Пора заканчивать, - носатый приподнимает её голову и смотрит в глаза, - говори где Лорд или отведаешь Круцио, а потом снова и снова, пока не сдохнешь, - он пристально смотрит прямо на неё и Лили не сомневается в его словах.

- Он был здесь…

- Это я знаю! Где он теперь?! – ещё одна пощечина, губа разбита, кажется, потекло из носа, она видит, как Свенсон поднимает руку с палочкой и торопливо выкрикивает, понимая, что готова на всё, лишь бы не чувствовать боли снова.

- Дамблдор!

- Что Дамблдор? – Пожиратель выглядит чуть заинтересованно, даже толстяк оторвался от обыска шкафа, повернув голову.

- Дамблдор… он был здесь, до Того-Кого-Нельзя-Называть, он наложил защитные чары на спальню, где был Гарри, он что-то сделал, он говорил, что Лорд исчезнет…

- Где он?!

Она старается говорить быстро и более правдоподобно:

- Его аппарировало! Принудительно, - она проглатывает буквы, голос дрожит и сипит одновременно, - это был расщеп, часть его тела осталась в комнате, но её забрал Дамблдор, он говорил, что его выкинуло на какой-то остров, там барьер, как на Англии, чтобы не выбраться. Это специальная тюрьма, как для Гриндевальда, он заперт там!

- Тюрьма? Похоже на Дамблдора. Но почему Лорд ещё не дал о себе знать? Почему метка практически исчезла?!

- Защитный барьер ослабляет связь, метка слабеет. Сам-Знаешь-Кто был ранен и у него забрали палочку, - от длинного разговора с содранным горлом, она едва говорит, скорее шипит.

«Нос» переглядывается с толстяком, - предположим, - медленно проговаривает толстяк, - предположим всё так и есть. Если это правда, то нужно как можно скорее сообщить Внутреннему Кругу и заняться поиском. Создатель поможет.

Второй Пожиратель согласно кивает. Он поворачивает голову к Лили, она понимает, что сейчас будет решаться её жизнь.

- Что задумал Дамблдор?

- Он хочет разрушить барьер над Англией и наводнить её наёмниками, обыскать каждый камень и поймать всех оставшихся Пожирателей.

Свенсон молча бьёт её, опять в живот. Лили кашляет, вместе со слюной изо рта вылетает что-то красное, это кровь? В глазах всё плывёт.

- Ага, - пожимает плечами толстяк, - ну, вряд ли Дамблдор делился бы своими планами, верно? Лорд же не делился.

- Может и предыдущая информация такое же вранье?

- Про Лорда звучало убедительно, да и она же была свидетелем, по любому всё видела своими глазами.

- Значит и про Дамблдора должна знать, Круцио!

Руки и ноги девушки задёргались в разные стороны, кричать было сложно, но она старалась. Кажется, от спазмов что-то хрустнуло, она явно слышала хруст. Это у неё? Может кто-то из Пожирателей что-то сломал из мебели?

Спустя какое-то время она осознала, что пялится в потолок. Слух резко вернулся и девушка поняла, что слышит шаги вокруг себя и лениво растянутые слова, как обычно говорил Малфой:

- …иначе. Так от женщин немногого можно добиться. Если конечно они что-то знают, - раздался смешок, - тут надо действовать тоньше, Винцула Рупис!

Она чувствует, как одежда разрывается на части, прямо на ней, она полностью обнажена, нет, только не это, только не так…

- А теперь смотри на реакцию, - она интуитивно пытается прикрыться, руки дрожат.

- А грязнокровка хороша, то-то Поттер так слюной истекал в школе, - носатый прошёлся взглядом по телу девушки.

- А теперь поговорим, - толстяк подкатил кресло поближе и уселся на него, - где Гарри Поттер?

- Я не знаю, - Лили чувствовала, как дрожит от ужаса, от одной только мысли, что может произойти, - Дамблдор сказал, что его нужно спрятать от Пожирателей, что они будут мстить. Он сказал, что я не должна знать где он, так как за мной могут проследить. Он поступит в Хогвартс не зная о себе ничего и лишь потом ему раскроют правду, - даже не смотря на угрозу жизни и насилия, Лили не собиралась выдавать информацию о нахождении сына, но она мешала ложь с правдой, чтобы звучало достоверно, она надеялась, что им этого хватит, что будет быстрая смерть, легкая…

- Вот видишь, - толстяк удовлетворенно улыбнулся, - всего-то и делов.

- Да, ты умеешь работать с женщинами, Великан.

Эти слова сразу привели толстяка в гнев:

- Закрой рот! Я хоть не истекаю похотью, глядя на мерзких