Ветер перемен. Часть первая - Александр Заречный

менее трёх метров высотой с острыми пиками наверху, а дыры между металлическими прутьями заделали уже наши начальники. Преодолеть его сверху не было никакой возможности. И как бы я вернулся? Ясно одно - нелегальные выходы теперь отменяются. По крайней мере, для меня. Будем думать, как организовать легальные...

Подойдя к мотострелковой роте, где мы только ночевали в отдельной комнате, я ещё в окна увидел построившихся воинов.

Вечерняя поверка? А сколько времени? Что-то долго они стоят, обычно она проходит в режиме турбо. Если, конечно старослужащих не посещает желание покуражиться над салагами. Несколько таких "представлений" приходилось видеть, проходя мимо строя, в нашу спальню. Слава богу, в оркестре дедовщины никогда не было. Всё -таки интеллектуальный уровень музыкантов был намного выше...

Я поднялся по ступенькам крыльца и открыл дверь. Вся мотострелковая рота стояла навытяжку и перед строем прохаживался старшина. Сержант стоял рядом. Старшина с удивлённым видом повернулся ко мне, но увидев, что это не его подопечный, снова повернулся к шеренге:

- Теперь вечерние проверки будут проходить каждый день и так, как положено по уставу! - чеканил он слова.- За нарушение порядка проведения дежурный по роте получает наряд вне очереди!

Я тихонько проскользнул мимо строя и завернул в наш угол. В комнате все были в сборе. Не успел я войти, как наш командир отделения Виталий воскликнул:

- Любимов, ты где ходишь?!

Я понял, что что-то случилось, потому как обычно никого не интересовало, кто и где из музыкантов находится после ужина и до отбоя. Это было личное время и каждый мог заниматься своими делами: кто писал письма "на Родину", кто читал, Лёха Алехин обычно закрывался в кабинете дирижёра, где стоял радиоприёмник и слушал западную музыку, а участники рок-группы оттачивали мастерство или все вместе или каждый свою партию отдельно. Сегодня совместную репетицию не планировали, поэтому я и пошёл "в библиотеку".

- Так я же сказал, что пойду в клуб. - ответил я, уже понимая, что в библиотеке меня не нашли. Виталий тут же подтвердил мою догадку:

-Лёха ходил за тобой в библиотеку, тебя там не было!

- Да я зашёл в будку к Рафику. - на ходу стал придумывать я отмазку, заметив, что киномеханика нет в комнате. Он частенько оставался у себя в клубе ночевать, так как был ещё свободнее нас в своих передвижениях. Из командиров у него был только один начальник клуба капитан Осипян, которого я, за всё время службы видел всего несколько раз.

- Мы с Рафиком чай пили, я и не заметил, что уже поздно, - честно посмотрел в глаза Виталию, - но я же не опоздал на отбой.

- Почти, - остывая буркнул Виталий, - тут такое творится, а он чаи распивает!

- А что случилось?- уже спокойно спросил я. Опасность миновала. Сколько их было за сегодняшний вечер?

Виталий ничего не ответил и сев на койку стал стягивать брюки.

Зато Лёха, который всегда больше всех знал, с горящими глазами выдал новость:

- Представь, у мотострелков черпак сбежал! Весь полк на ушах стоит!

- Как сбежал? Куда? - я не сразу понял, почему обычный самоход черпака, военнослужащего прослужившего год, вызвал такой ажиотаж. - Это построение в роте из-за этого что ли?

Лёха не успел ответить, как в коридоре раздалась громкая команда:

- Внимание рота! Построение на плацу! Выходи строится!

Это ещё что за новости?! Уже время отбоя...

Коридор наполнился топотом сотен ног и тихим матом солдат, кроящих на чём свет стоит отцов -командиров, уже предвкушавших блаженный отдых. А тут тебе в ночь, да на плацу, ещё и без шинелей...

- Ну, ёкарный бабай! - выругался Виталий, уже улегшийся в постель. - Давайте на построение!

Мы вывалились в коридор и в общей толпе вышли из казармы.

- В колонну по два, становись!

Мотострелки быстро построились и потопали на плац. А мы небольшой кучкой отправились в студию. К ней уже подходили сверхсрочники.

-У кого Ключный от Студникова? - услышал я заезженную хохму штатного остряка оркестра Васи Онопко. Василий Ключный, баритонист и запевала, только улыбнулся, а Геннадий Студников, первый корнет, развел руками:

- Да вон он, Вася Ключный, но он не хочет!

- Чего не хочет?- тут же подхватил неугомонный Онопко. - Не хочет своим ключиком Студникова вскрыть?

Раздалось вялое хихиканье. Народ не очень был настроен на веселье поздним декабрьским вечером перед построением.

- Да я уже открыл своим ключиком пару замочков после обеда. - улыбаясь с довольным видом, парировал Василий. - Так что мой колючик сдан на хранение. Временное!

- Ого , да ты у нас прям ключных дел мастер! - Онопко рад был поржать всегда и при любых обстоятельствах.

- Ну так, мы такие! - развёл руками Ключный.

Пока мы шли к студии, Лёха успел мне сообщить новость, которая меня почти шокировала, хотя я думал, что этим вечером я уже не способен на новые потрясения.

Оказалось, что пулеметчик из мотострелковой роты сбежал в ФРГ. И сейчас нам, по всей видимости, предстоит узнать подробности.

Студию наконец открыли и все повалили внутрь. Вяло обсуждая последние события в полку , музыканты разбирали свои инструменты. Какова бы ни была причина построения, в любое время года и суток - оркестр всегда выходит на плац с инструментами. Стремительно, как всегда, вошёл дирижёр:

- Вячеслав Владимирович, выводите оркестр. - отдал он распоряжение старшине.

- Выходи строится! - зычным голосом скомандовал прапорщик.

На плацу мы заняли свой правый фланг. В ночной тишине стоял гул переговаривающихся между собой солдат и офицеров. Происшествие было из ряда вон...

- Становись! Равняйсь! Смирно! - скомандовал дежурный по полку, развернулся и печатая шаг направился к командиру. Мы грянули встречный марш.

- Товарищ полковник, по вашему приказанию полк построен! - дежурный отдал честь и отрапортовал. - Дежурный по полку, капитан Анисимов.

- Вольно! - командир полка прошёл несколько шагов и остановился совсем близко от строя.

Он оглядел строй, словно проверяя, все ли на месте и начал.

Речи нашего полкана достойны пера, такие они были колоритные, так были пересыпаны эпитетами, которыми он чествовал доблестных защитников отечества, что вокруг плаца собирались жены офицеров и прапорщиков, зачастую с детьми и с интересом слушали все эти мат-перемат через колено. Каждый раз полкан в этой же матерной манере обращался к зрителям, разгоняя их по домам, но каждое новое построение всё повторялось снова. Сейчас