Неудержимый. Книга XXVI - Андрей Боярский

даже броня на спине теперь была более гибкой, сначала к костюму крепился каркас в виде позвоночника, и уже потом к нему крепились защитные пластины. Резак, как обычно, превзошёл сам себя. Не понимаю, и почему он решил связать свою жизнь с Красноярском. Думается мне, что в Москве его мастерство бы оценили куда дороже.

Нацепив свои артефакты, я ещё раз посмотрел на себя в зеркало и вышел из комнаты. Теперь я был полностью готов к встрече с генералом.

— Генерал? — когда я зашёл в кабинет, то сразу же сделал удивлённое лицо. — Какой неожиданный сюрприз!

— Не придуривайся, — проворчал Дандевиль. — Лазишь не пойми где и заставляешь меня кататься по городу! — возмутился он. — Я же сказал, чтобы ты прибыл к двенадцати на военный катер! Почему не выполнил мой приказ?

— Приказ? — я удивился ещё больше. — Кирочка, золотце, что там с семейством Соломоновых? Они уже дали свой ответ? — спросил я помощницу, отвлёкшись от генерала.

— Дмитрий Иванович, — Кира улыбнулась. — Ответа пока не последовало, думаю, Соломон Аркадьевич сам доложит о решении своего отца.

— Отлично, — я кивнул и присел на кресло напротив генерала.

— Я распоряжусь принести кофе, — Павел, что всё это время развлекал генерала, подскочил с соседнего кресла и помчался в коридор.

— Приказ… — я повторил неприятное слово, глядя на генерала. — Владимир Александрович, не подскажите, с каких это пор я должен выполнять приказы, поступающие от вас? Что-то не припомню, что нанимался к вам на службу. — Кирочка, ты случаем не помнишь, разве я вступал в ряды городской стражи или же егерского корпуса?

Ответа от Киры не последовало, она замялась и забеспокоилась, что мне крайне не понравилось. Генерал же, напротив, ухмыльнулся.

— Так и знал, что ты, как обычно, не стал заморачиваться и понял новое назначение по-своему, — в глазах генерала появилось отеческое осуждение, мол, выросла детина, которая только одним причиндалом размахивать умела, и на этом всё.

— Генерал, не ходите вокруг да около, — я нахмурился. — Говорите прямо и по существу, я крайне занятой человек.

Я уже понял, что упустил инициативу и сейчас мне прищемят хвост, вот только по-прежнему не понимал, откуда ждать подвоха. Какое ещё назначение?

— Как скажешь, Чёрный Егерь, — он улыбнулся ещё шире. — Раз уж ты не удосужился ознакомиться со своими новыми обязанностями, я поведаю тебе, но сначала я бы хотел взглянуть на документы…

Ситуация явно складывалась не в мою сторону. Генерал оказался в курсе моего назначения и даже больше. Он протянул руку с крайне подозрительной улыбкой, мне же ничего не оставалось, как протянуть ему серебряную пластину.

— Надо же, — генерал хмыкнул. — Кто бы мог подумать, что ты так быстро станешь таким сильным магом. — Дандевиль посмотрел мне в глаза. — Ты не подумай, — он стал серьёзным. — Я крайне благодарен тебе за спасение детей и, видит Бог… — он поднял указательный палец вверх. — Что я хотел поблагодарить тебя при других обстоятельствах, но увы…

Генерал достал из кармана какой-то совсем небольшой серебряный брусок и приложил к моим документам. Оба артефакта мигнули, после чего он также спокойно взял брусок и передал мне документы обратно.

— Ну и как это всё понимать? — я уставился на генерала через серебряную пластину, в которой появилось круглое отверстие.

— Это штрафной балл, — довольно пояснил Дандевиль. — Дмитрий, включи уже мозг. Ты кандидат в «Великие Охотники». Неужели никто не объяснил тебе, что это значит? — он вопросительно приподнял бровь и замолчал.

Мы уставились друг на друга, и после десяти секунд молчания он откровенно засмеялся.

— Я не верю своим глазам! — генерал от смеха чуть со своего кресла не сполз на пол. — Только не говори мне, что тебе и правда никто не объяснил, что вместе с привилегиями ты получаешь обязанности, которые не имеешь права игнорировать? Ты же кандидат! Да в самом слове заключён этот смысл!

Так… Я нахмурился, ибо оказываться в дураках мне не слишком нравилось. Неужели это советник так надо мной пошутил? Или же Николь за что-то отомстила? Нет, не думаю, что они сделали это специально. Может, я чего-то не учёл?

— Дмитрий, — отсмеявшись, Дандвеиль обратился ко мне, — переверни пластину и нажми на отпечаток.

В смысле, переверни пластину? Я перевернул её и действительно увидел отпечаток большого пальца. Если спереди он был больше, то здесь, на фоне цветочных узоров, раза в два меньше. Ну и как я должен был догадаться, что и здесь имелась какая-то информация? Положив большой палец к отпечатку, в моей голове появился документ в виде договора, где прописывался мой статус и требования, которые я был обязан выполнять беспрекословно.

— Твою же… — я выругался, когда начал читать пункты и подпункты этого договора.

— Да-да… — удовлетворённый таким ответом Дандвеиль откинулся на спинку кресла. — Ты должен был выяснить подробности про свой новый статус. Так что отметка, которую я тебе поставил, вполне обоснованна. А теперь я тебе расскажу, зачем я тебя вызывал…

Я оказался полным идиотом, но и генерал тоже был хорош. Да, это был мой косяк. Откуда мне было знать, что сегодня ночью намечалась зачистка пробоя четвёртого уровня, что открылся в двухстах километрах от города?

Оказалось, что как временно исполняющий обязанности генерал-губернатора города Красноярск, генерал Дандевиль был обязан запросить помощь у всех имевшихся поблизости кандидатов. Не имел права, а был обязан, ибо система предполагала, что кандидаты будут совершенствоваться в помощи правительству, иначе на кой чёрт такие доходяги нужны? А ведь я прекрасно знал, что «Великие Охотники» занимались подобными заданиями, но почему-то решил, что ко мне это никаким боком не относится.

— Если вы здесь, значит, справились и без меня… — заключил я. — Можно было и повременить с отметкой…

Я вновь уставился на дыру в пластине.

— Дмитрий, ты уже давно не маленький мальчик… — генерал вновь стал серьёзным. — Ты и сам всё прекрасно понимаешь. Мы справились и всегда будем справляться. Но какой ценой? Несколько егерей сегодня не вернулись домой. Не вернулись к своим семьям. Родителям. Жёнам. Детям. — Он вновь замолчал. — Когда ты это поймёшь…

— Почему вы мне сразу не сказали? — Я тоже нахмурился, потому что всё прекрасно понимал. — Почему не стали разъяснять