Ураган любви - Сандра Браун

Исходящая от Джеймса мужественность всегда намекала на то, что он постоянно либо думает о сексе, либо планирует заняться им, либо вспоминает о нем. И не важно, был ли он при этом одет в костюм с галстуком, шорты с футболкой или же был голым. При виде его невольно возникала мысль о хищнике, который ищет добычу и совершенно уверен в том, что поймает и одолеет ее. Пейдену была присуща какая-то постоянная неудовлетворенность, которая импонировала каждой женщине и заставляла ее стремиться стать той, которая наконец утолит этот его постоянный голод.

— Проголодалась?

Лора быстро взглянула на него. Он что, прочитал ее мысли?

— Да, пожалуй, голодна.

— Хорошо. Глэдис приготовила тебе завтрак, прямо как для лесоруба. Ты не против, если мы с Мэнди побудем с тобой, пока ты завтракаешь?

— Буду рада.

— Я позову ее. Но пожалуй, тебе лучше прежде накинуть вот это. — Джеймс протянул халат, который принес из гардеробной. Поскольку муж не оставил ей выбора, Лоре пришлось отпустить простыню. Она скользнула к ее талии, обнажив грудь.

Джеймс помог ей продеть руки в рукава, но, когда она по привычке потянулась к пуговицам, он мягко оттолкнул ее руки.

Не торопясь, он сам застегнул каждую пуговку, а потом завязал бант, который был продет в прорези под грудью. Когда он коснулся мягкой выпуклости груди, оба сделали вид, что не заметили этого.

Закончив, Джеймс отодвинулся и посмотрел на нее с удовлетворением, заправил ей за ухо выбившийся локон и сказал:

— Ну вот, замечательно.

Потом, просто потому что не в силах был устоять, он взял ее грудь в ладонь и подтолкнул вверх так, что она приподнялась над скромным вырезом ночной рубашки. Он нагнулся и прижался губами к гладкой коже, подарив ей неторопливый поцелуй.

Лора была так растрогана этим нежным жестом, что едва совладала с голосом, когда несколько мгновений спустя Джеймс открыл дверь и в комнату ворвалась Мэнди. Она прыгнула на середину постели и приветствовала Лору бурным поцелуем.

— Это здесь спал папа? — спросила она, взбивая пустующую рядом с Лорой подушку.

— Да, — ответила Лора, нервно покосившись на Джеймса, который в это время ставил поднос ей на колени.

— Прямо как по телевизору, — сказала Мэнди, сияя.

— По телевизору? — Лора пила кофе, который Джеймс так заботливо налил ей, прежде чем снова сел на край постели, так, что их бедра соприкоснулись.

— По телевизору всегда показывают мамочку и папочку, и они всегда спят в одной постели. А у меня мамочки не было, и поэтому папе всегда приходилось спать одному. А сейчас уже не нужно. Я рада, что ты теперь моя мамочка.

Лора поставила свою чашку. От волнения у нее перехватило горло.

— Я тоже рада, Мэнди. — Она протянула руки к девочке. Мэнди бросилась к ней и крепко прижалась к ее груди.

Лора посмотрела на Джеймса поверх головы Мэнди. Он поцеловал свой палец и приложил его к мягким губам Лоры.

В их семейной жизни установился определенный распорядок. Джеймс часто работал у телефона по утрам и во второй половине дня. Лора подозревала, что он делает то, что и собирался: ищет интересный способ вложить капитал, что бы заработать свой следующий миллион. Даже в юности, при всей его необузданности, он никогда не был увальнем, никогда не плелся в хвосте.

Джеймс обсуждал с Лорой некоторые свои идеи об инвестициях. Она была потрясена его честолюбием. Ничто не пугало его. Он шел напролом и расправлялся с препятствиями, расшвыривая их в стороны, но, если нужно, был гибок и ловок. Самые невероятные идеи он мог представить как вполне осуществимые. Почта, которую Пейден получал от известных промышленников, свидетельствовала, что не только Лора считала его идеи практичными и осуществимыми.

Они часто ездили в город. Лора перестала стесняться показываться на людях с Джеймсом и свыклась с ролью матери Мэнди. Она упивалась ощущением того, что она частичка этой семьи. От ее внимания не ускользали оценивающие взгляды, которых удостаивался Джеймс, и втайне Лору радовало, что именно она рядом с ним.

Горожане разговаривали с ними радушно, но общество еще не до конца приняло Джеймса. Всех поражало его богатство, но никто не торопился раскрыть ему свои объятия. Джеймс никогда не заговаривал на эту тему, но Лора знала, что это беспокоит его, и скорее из-за Мэнди, чем лично из-за самого себя.

— Джеймс, — решилась Лора как-то вечером. Они сидели в передней гостиной. Мэнди заснула, положив голову на колени Лоры, пока та читала ей. Джеймс изучал газету «Уолл-стрит джорнэл». («Уолл-стрит джорнэл» — газета финансовых кругов США. Уолл-стрит — главная улица финансового центра г. Нью-Йорк.)

— М-м-м?

— Почему бы нам не устроить вечер? Он опустил краешек газеты.

— Вечер?

— В Индиго-плейс так давно не было вечеров, последний был задолго до смерти отца.

— А что ты предлагаешь?

Он задал вопрос почти сердито, но Лора чувствовала, что он заинтересовался.

— Ну, что-нибудь не очень официальное, с массой людей и оркестром. Пока еще погода теплая. Мы могли бы тогда открыть все двери, чтобы гости выходили в сад. Можно повесить фонарики на деревьях и на пирсе. Глэдис и Бо с удовольствием бы похвастались домом теперь, когда ты столько здесь изменил. Как ты думаешь?

Муж свернул газету, отложил ее и пристально посмотрел на нее:

— Будет ли это вечер просто ради удовольствия, или же у тебя есть какие-то иные мотивы?

— Какие же у меня могут быть мотивы?

— Это будет наш с Мэнди дебют, не так ли?

Лора не отвела взгляда. Они были женаты уже несколько недель, но она все еще была его женой только формально. Она знала, что Джеймс хочет ее. Часто она ловила на себе его взгляд — то тоскливый, то откровенно страстный. Желание, которое он не мог скрыть, вызывало у Лоры такую же ответную жажду. Днем они ладили очень хорошо. У них никогда не было недостатка в интересных или забавных темах. Их разговоры постоянно сопровождались смехом.

Но когда они каждый вечер входили в спальню, то становились совершенно другими, чувствуя неловкость по отношению друг к другу. От напряжения, казалось, вибрирует воздух. Раздевались они в темноте. Уже в постели они поворачивались друг к другу лицом. Всегда в темноте. Джеймс ласкал ее, но никогда — в интимных местах. Иногда он целовал ее, но поцелуи теперь никогда не были долгими и пылкими. Нервы Лоры всегда были напряжены до предела. Лора была на взводе — словно пружина. И постоянно начеку, чтобы ненароком не спугнуть Джеймса.

Она хотела, чтобы муж овладел ею, вот и все. Она хотела почувствовать мощь его требовательного напора внутри себя. Почему Джеймс избегал близости, оставалось загадкой. Ведь не собирался же он навсегда оставить ее девственницей. Теперь уж он должен был привыкнуть к этой мысли и что-то решить для себя. Может быть, он ждет какого-то ободряющего знака с ее стороны? Может быть, именно сейчас ей представилась та самая возможность показать ему, как она жаждет его?