Скажи, что ты моя (СИ) - Салиева Александра

Хмуриться он не перестал.

— Ладно, разберёмся, — вздохнул, сжимая мою ладонь в своей крепче, потянув меня за собой.

К машине.

— Я такси лучше вызову. Вы же явно не сразу в офис отправитесь, — запротестовала и забрала свою руку. — Если поеду вместе с вами, не успею всё сделать, у меня ещё полно работы, — привела пояснением, подумала немного, а затем дополнила новым доводом: — Ужин с китайцами, кстати, в восемь. Вы тоже приглашены, но это не обязательно, если вдруг будете всё ещё заняты. На ваше усмотрение, — отвернулась в поиске этого самого такси.

На какую-то секунду. Моя ладонь оказалась вновь перехвачена, а я сама не просто развернута в обратную сторону, практически впечатана в мужчину. Хотя ему и того оказалось мало. Ещё секунда, а другая его ладонь забралась в мои волосы, обхватила за затылок, вынуждая запрокинуть голову, после чего мои губы смяли требовательным поцелуем. Так неожиданно и жадно, аж до головокружения. Пришлось вцепиться в широкое твёрдое плечо в поисках опоры. Оно же помогло оттолкнуть от себя… ну, как оттолкнуть. Попытаться.

— Ты что делаешь? — возмутилась такой проявленной бесцеремонности.

Вряд ли вышло достаточно громко и на самом деле с возмущением. Скорее жалким шёпотом. Слишком громко стучало моё сердце и часто сбивалось дыхание.

— Отвлекаю тебя, — стало мне таким же тихим ответом, а пальцы на моём затылке сжались сильнее, не позволяя отстраниться даже на миллиметр. — А то, кажется, ты ревнуешь...

Вот теперь моё возмущение стало реальным!

— Тебе показалось, — съязвила в сердцах.

— В самом деле? — усмехнулся Константин Владимирович.

— С чего бы мне ревновать? — противопоставила встречно.

Ну и пусть нагло врала в этот момент. Не сознаваться же в собственном промахе? Тем более, когда он настолько нелепый, а мне самой требовался ещё не один час, чтобы это переварить, желательно, в полном одиночестве.

— Иногда мне хочется залезть в твою голову, прихватив с собой ящик дихлофоса, — вздохнул деланно тоскливо мужчина.

Мои глаза округлились сами собой.

— Чего-о?!

Я бы добавила гораздо больше. Преимущество не настолько цензурного характера. Но меня банально заткнули. Ещё одним поцелуем. Хотя кое-что из того, что я ещё собиралась сделать, я всё же исполнила. Заехала ему в плечо кулаком. Несколько раз. А потом… всё же сдалась. И даже, кажется, немножечко сильно увлеклась этими новыми отвлекающими манёврами. Вспомнила о том, что мы тут не одни, в смысле — не только на улице, но ещё и жена Романа Владимировича нас давно ждёт, лишь после того, как кислород в лёгких совсем закончился.

Пора завязывать столько косячить!

— Я всё равно возьму такси, — наконец, отлипла от Константина Владимировича.

В сторону тонированного внедорожника старалась не смотреть. Сделала вид, раз уж я свидетеля не видела, то оставалась надежда, что и свидетель тоже всё пропустил.

Так себе утешение, но и другого не нашлось.

— Даже если и возьмёшь, на ужин с китайцами всё равно не пойдёшь, — сделал вид, что согласился со мной собеседник.

Компромисс во всём этом, если и был, то весьма сомнительный, совсем не в мою пользу.

— И кто тут в таком случае действительно ревнивый? — повторно округлила глаза, а через короткую паузу нахально добила: — К тому же, я уже приняла приглашение. Отказаться теперь нельзя.

Заслужила осуждающий взгляд.

— На ужин с китайцами всё равно не пойдёшь. Одна, без меня, — внёс поправкой в свою предыдущую речь генеральный директор.

Победно улыбнулась. А от парковки клиники в самом деле уехала на такси. Мне это такси Константин Владимирович самолично вызвал. А ещё маниакально предусмотрительно дождался, когда оно сперва приедет, а я в него сяду, уже после в кое то веке направился возвращать господину прокурору его беременную жену. И даже напоследок пообещал позвонить своей матери и поговорить с ней, чтоб та перестала угрожать моему жизненному благополучию, то есть ждать в офисе. Уж не знаю, насколько продуктивно у него это вышло, поскольку разговора я не слышала, но испытывать удачу в очередной раз не стала. У меня с ней и без того вечные проблемы возникали. Едва автомобиль проехал несколько улиц, я решила сменить запланированный маршрут. Не поехала в офис. Не напрямую. И вовсе не потому, что опасалась повторного столкновения с разъярённой Лидией Михайловной, всё-таки свои обещания мой босс всегда сдерживает. Решила, что раз уж совместному с китайцами ужину быть, то стоило бы для него соответственно переодеться. Заодно так удастся забрать некоторые вещи из своей квартиры, как и договаривались вчера, но если сделаю сама, не придётся делать несколько дорожных петель по городу. Пока ехала, быстренько прикинула весь список того, что необходимо упаковать в чемодан для своего временного переезда. От крамольных мыслей о том, что я уже слишком чересчур не против провести ближайшие две с лишним недели до своего увольнения в доме Константина Владимировича, отмахнулась, как от назойливой мухи. Кто помнит об угрызениях совести, когда настолько хорошо? Ведь хорошо же. Кажется, намного лучше, чем я могла бы себе представить. Даже выйдя из такси, зайдя в подъезд, где располагались мои съёмные квадраты, и то чувствовала в себе то пронизывающее тепло, что дарило каждое его прикосновение. Не стала пользоваться лифтом, выбрала лестницу. Пока поднималась по ступеням, сосчитала каждую. А то слишком уж увлеклась своими предыдущими мыслями. Хотя и то не особо помогло перестать думать о сильных руках, в которых весь мир видится иначе.

Потому и пропустила то, за что чуть не запнулась…

Вернее — кого!

— Юлиана, — раздалось тихим вместе со звоном ключей от квартиры, которые я только достала.

Замерла. Сердце пропустило удар. Повернула голову.

— Юра?

Он сидел прямо на полу, под моей дверью. Образ обычно одетого с иголочки юриста совсем не вязался с тем, как выглядел мужчина здесь и сейчас. Костюм был явно не первой свежести и помят, волосы — взъерошенные, а под глазами залегли внушительные синяки, словно их обладатель не спал несколько ночей подряд. При виде меня торопливо поднялся.

— Почти перестал верить, что ты вернёшься, — вздохнул с видимым облегчением.

Но то — он. Лично я наоборот — напряглась. И на шаг назад отступила, как только Беляев попытался приблизиться.

— Что ты здесь вообще делаешь? — задалась закономерным вопросом.

Собеседник тоскливо улыбнулся.

— Ты заблокировала мои звонки и внесла меня в чёрный список во всех мессенджерах, — беспомощно развёл руками. — Как ещё я мог бы с тобой поговорить?

Ключи в своей руке я сжала крепче. Металл больно впился во внутреннюю сторону ладони, но это помогло сохранить самообладание.

— Нам с тобой не о чем разговаривать. Уходи.

— Сперва выслушай, потом решишь.

Вздохнула. Сжала ключи ещё сильнее прежнего.

— Нет, — обогнула его и сосредоточилась на том, чтобы открыть замок. — Уходи.

Даже ключ в замочную скважину вставила. Вот только открыть дверь так и не смогла. Поверх полотна легла его рука, преграждая путь.

— Я понимаю, ты злишься. Имеешь полное право. Я виноват перед тобой. Извини. Мне надо было с самого начала рассказать тебе всё, как есть. Я не хотел тебя обижать, Юлиана. Пойми, пожалуйста. Так уж вышло… — вроде как попросил прощения, но очень сомнительно.

С идеей просто зайти внутрь и больше его никогда не видеть, я временно распрощалась.

— Что тебе от меня нужно? — вынужденно посмотрела на него заново.

Ещё раз оценила то, как он выглядел. Можно было подумать, и в самом деле испытывает вину за свой проступок, поэтому так долго не спал, мучился угрызениями совести и остался дежурить около входа в мою квартиру, чтобы объясниться. Но разве мужчина, у которого есть жена, и который намеренно при этом идёт к другой женщине, может в самом деле раскаяться? Обманщики — на то и обманщики, что очень искусны в своём вранье и врать не перестают.

А значит…